Несколько писем Бадиуззамана Саида Нурси и тех, кто распространял “Рисале-и Нур” рукописным путём, во время написания “Рисале-и Нур”
Маленькое и частное письмо, которое может послужить дополнением к третьему пункту
“Двадцать восьмого Письма”.
Мои братья по Ахирату и мои старательные ученики Хусрев Эфенди и Ре’фет Бей!
В сияниях Корана под названием “Слова” (т. е. “Рисале-и Нур”) мы заметили три карамата Корана. Вы же, с вашим усердием и воодушевлением, добавили ещё один, четвёртый. Три известных нам таковы:
Первый. Необыкновенная лёгкость и скорость в написании. Даже “Девятнадцатое Письмо”, состоящее из пяти частей, было написано без книг, в горах и в саду за два-три дня, занимаясь по три-четыре часа в день, что в целом составило двенадцать часов. “Тридцатое Слово” было написано во время болезни за пять-шесть часов. Тема о Рае, являющаяся “Двадцать восьмым Словом” – за один или два часа в саду Сулеймана, находящемся в ущелье. Я и Тауфик с Сулейманом были изумлены этой скоростью, и так далее.
Такой карамат Корана проявился в написании “Слов”.
Второй. Также в переписывании имеется необычайная легкость, тяга и неутомимость. В это время, среди множества причин, дающих умам и душам усталость, появляется одно из этих “Слов” и вдруг с большим желанием начинает переписываться. И среди важных занятий этому отдаётся предпочтение, и так далее.
Третий карамат Корана. Также и чтение их не утомляет. Особенно, если будет чувствоваться нужда, то в чтении обретается наслаждение, оно не даёт усталости.
Итак, вы тоже доказали ещё один, четвёртый карамат Корана. То, что такой человек, как Хусрев, называющий себя ленивым и на протяжении уже пяти лет, слыша “Слова”, из лени не начинавший их переписывать, теперь за один месяц красиво и внимательно переписал четырнадцать книг, без сомнения, является четвёртым караматом тайн Корана. Особенно полно он оценил “Тридцать три окна”, являющиеся “Тридцать третьим Письмом”, – переписал их очень внимательно и красиво. Да, эта брошюра является самым сильным и блестящим письмом для познания Аллаха (ма’рифатуллах) и веры в Него (Иман-ы Биллях). Лишь “Окна”, находящиеся в начале, остались очень короткими и сжатыми. Но дальше они раскрываются и сияют ещё больше. К тому же, в отличие от других трудов, большинство “Слов” начинаются сжато, но постепенно расширяются и освещаются.
* * *
Седьмая тема
Двадцать восьмого Письма
بِسْمِ اللّٰهِ الرَّحْمٰنِ الرَّحٖيمِ
قُلْ بِفَضْلِ اللّٰهِ وَبِرَحْمَتِهٖ فَبِذٰلِكَ فَلْيَفْرَحُوا هُوَ خَيْرٌ مِمَّا يَجْمَعُونَ
Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного. “Скажи: “Это – благодать и милосердие Аллаха”. Пусть они возрадуются этому, ибо это лучше того, что они накапливают.” (Коран 10:58).
Этот пункт состоит из “Семи Указаний”.
Вначале в виде возвещения о милости Всевышнего, изложим Семь Причин, показывающих несколько секретов Божественного благоволения:
Первая Причина. До Первой Мировой войны и в её начале, я видел один вещий сон: будто я нахожусь у подножья знаменитой горы Агры, называемой Арарат. Вдруг эта гора ужасным образом взорвалась. Её огромные куски разлетелись во все стороны мира. Среди того кошмара я увидел, что моя покойная мать стоит рядом со мной. Я сказал ей: “Мама, не бойся! Это повеление Всевышнего. Он Милосердный и Мудрый”. Вдруг, находясь в том состоянии, я увидел, что кто-то очень важный приказывает мне: “Разъясняй чудо красноречия Корана!” Я проснулся и понял, что произойдёт некий большой взрыв. После этого взрыва и переворота крепостные стены вокруг Корана будут разрушены и он непосредственно сам будет себя защищать. Он будет подвергнут нападениям, но его чудесное красноречие будет его стальными доспехами. И некий человек, подобный мне, что превыше моих сил, станет кандидатом на то, чтобы показать в это время один из видов чуда этого красноречия, и я понял, что являюсь кандидатом.
Поскольку некоторое разъяснение чуда красноречия Корана было сделано в “Словах”, конечно, показ Божественного благоволения в нашем служении пойдёт этому красноречию на пользу, и показать его нужно, так как оно подтверждает это чудо красноречия и является некой его благодатью.
Вторая причина. Поскольку Мудрый Коран является нашим наставником, учителем и имамом, проводником в каждом нашем поведении, и он сам себя восхваляет. И мы тоже, следуя его уроку, восхвалим его толкование.
И поскольку “Слова” являются одним из видов его толкования, и истины в этих произведениях принадлежат истинам Корана; и так как Мудрый Коран в большинстве своих сур,
особенно в الٰرٓ “Алиф. Лям. Ра” и в حٰمٓ “Ха. Мим”, показывает себя в полном величии, говорит о своих совершенствах, заслуженно восхваляет самого себя, то конечно, мы обязаны показать отражающиеся в “Словах” сияния чудесного красноречия Мудрого Корана и являющиеся подтверждением приемлемости пред Аллахом нашего служения признаки благоволения Всевышнего. Потому что, так делает наш учитель и так он нас учит.
Третья причина. О “Словах” я не говорю в скромной манере; скорее, чтобы изложить одну истину, говорю: красоты и истины, содержащиеся в “Словах”, – не мои, они принадлежат Корану, “просочились” из него. Даже “Десятое Слово” представляет собой некоторые капли, “процеженные” из сотен его аятов. Таковыми же являются и все другие части. Поскольку я это знаю, и поскольку я тленен и должен уйти, то конечно, не нужно и не должно связывать со мной какие-либо вещи или произведения, которые останутся навсегда. И поскольку непокорные заблудшие имеют обычаем портить репутацию мешающего им произведения тем, что портят репутацию его автора; то, конечно, связанные со звёздами небес Корана книги не должны связываться с подобной мне ненадёжной опорой, которая может стать объектом критики и возражений и может оказаться опрокинутой. И так как обычаем людей является искать достоинства какого-либо произведения в его авторе, воспринимаемом ими, как образец и прототип того произведения; и поскольку присваивать согласно этому обычаю те высокие истины и ценности такому, как я, разорённому и не имеющему в своей сути даже их тысячной доли человеку является большой несправедливостью по отношению к истине, то я вынужден показывать, что эти книги принадлежат не мне, а Корану, удостоившись некоторых капель его достоинств. Да, насладительные качества гроздей винограда не ищут в сухой виноградной лозе. Так что и я подобен такой вот сухой лозе.
Четвёртая причина. Порой скромность содержит в себе непризнание благ и даже становится таковой. А в некоторых случаях сообщение о дарах обращается в гордыню. И то, и другое является вредным. Единственный выход состоит в том, чтобы не проявлять ни непризнательности, ни гордыни. Признав достоинства и совершенства, надо не присваивать себе, а показывать в виде подарков, сделанных Истинным Дарителем. Например, если некто наденет на тебя украшенную и расшитую драгоценностями прекрасную одежду, и ты в ней станешь очень красивым. И если люди тебе скажут: “Машаллах, ты очень красивый, очень похорошел!” Если ты ответишь скромно: “Нет!.. Я ничтожен. Что здесь такого?! Что в этом красивого?!” Тогда это станет непризнательностью и неуважением к тому искусному мастеру, одевшему тебя в это платье. Если же ты горделиво заявишь: “Да, я очень красив, где ещё есть такие красавцы, покажите хоть одного!..” То это уже станет надменной гордыней.
Так вот, чтобы спастись от непризнательности и гордыни, нужно сказать: “Да, я похорошел, однако, красота принадлежит одежде, а следовательно тому, кто её на меня надел. Она не моя”.
Итак, подобно этому, я тоже, если у меня хватит голоса, громко объявлю на весь Земной шар: “Слова” прекрасны, и они – истина, однако они не мои. Они – лучи света, изливающиеся от истин Благородного Корана!..”
Согласно правилу:
وَ مَا مَدَحْتُ مُحَمَّدًا بِمَقَالَتٖى ۞ وَ لٰكِنْ مَدَحْتُ مَقَالَتٖى بِمُحَمَّدٍ
“Я не превозношу Мухаммада своей речью, но я превозношу свою речь Мухаммадом”.
Я тоже говорю:
وَ مَا مَدَحْتُ الْقُرْاٰنَ بِكَلِمَاتٖى ۞ وَ لٰكِنْ مَدَحْتُ كَلِمَاتٖى بِالْقُرْاٰنِ
То есть: “Я не смог украсить красноречие истин Корана, не смог показать их прекрасными, скорее, это прекрасные истины Корана украсили и возвысили мои слова”. Поскольку это так, то показ во имя красот истин Корана их прелестей, отражающихся в зеркалах под названием “Слова”, а также сообщение о Божественной благосклонности, сопутствующей той обязанности отражения, является приемлемым объявлением о дарах Всевышнего.
Пятая причина. Много лет назад от одного праведного человека я услышал, что из скрытых указаний святых праведников прошлого он обрёл убеждение в том, что “на востоке взойдёт некий свет, который рассеет мрак ереси и нововведений”. Я очень ждал и жду появления этого света. Однако, цветы появляются весной. И для таких священных цветов нужно подготовить почву. Мы поняли, что этим своим служением мы готовим почву для таких светлых личностей. А поскольку нам самим это не принадлежит, то, конечно, сообщение о Божественном благоволении к сияниям света под названием “Слова” не послужит причиной появления гордыни и надменности, скорее, это является объявлением о даре и почвой для славословия и благодарности Создателю.
Шестая причина. Божественное благоволение, являющееся неким поощрением и безотлагательной наградой за наше служение Корану посредством написания “Слов”, говорит об успехе. Успехи же можно показывать. Если превзойдёт успех, то, по крайней мере, это – дар Всевышнего. Показ его является духовной благодарностью. Если превзойдёт и этого, то, во всяком случае, это – некий карамат Корана, имеющий место без всякого нашего вмешательства. Мы удостоились его. Показ же такого непроизвольного и неожиданного карамата безвреден. Если это не простой карамат, тогда это лучи духовного чуда Корана. Поскольку чудо должно показываться, конечно, показывать то, что помогает чуду тоже входит в разряд чуда; это абсолютно не может служить причиной гордыни и надменности, наоборот, это причина славословия и благодарности Создателю.
Седьмая причина. Восемьдесят процентов человечества не являются исследователями истины, которые бы проникли в истину и принимали её, лишь познав, что она действительно является истиной. Скорее, они подражательно принимают услышанное ими от приемлемых и надёжных на их взгляд людей, основываясь на хорошем мнении и внешности. Даже если некую сильную истину они увидят в руках слабого человека, то посчитают её слабой, а если какой-то ничего не значащий разговор услышат от значительного человека, то воспримут его значительным. Так вот, исходя из этого, для того, чтобы не опускать цену истин веры и Корана в глазах большинства людей, показывая эти истины в руках такого, как я слабого и маловажного бедняги, я вынужденно объявляю: “Некто наставляет нас к служению без нашего ведома и воли, побуждает нас трудиться на благо важных дел, когда мы о том не знаем. Доказательством этого служит то, что сверх нашего сознания и воли мы удостаиваемся некоторых даров и облегчений. Так что мы вынуждены объявить о них во весь голос.”
Итак, исходя из вышеупомянутых семи причин, мы укажем на несколько Божественных благоволений.
Первое Указание. Это “совпадения”, о которых сказано в Первом Пункте Восьмой Темы “Двадцать восьмого Письма”. Например, в “Письме о чудесах Ахмада”, в экземпляре одного из переписчиков, на шестидесяти страницах, за исключением двух из них, с Третьего по Восемнадцатое указание, более двухсот выражений “Досточтимый Посланник (Мир Ему и Благо)”, непроизвольно в совершенном порядке стоят друг против друга. Кто по совести внимательно посмотрит две из тех страниц, подтвердит, что это не случайность. Если на одной странице будет много одинаковых слов, тогда только они наполовину могут случайно совпасть на одной-двух страницах. В таком случае, то, что на всех тех страницах слова “Досточтимый Посланник (Мир Ему и Благо)”, будь их два, три, четыре или ещё больше, совершенно симметрично смотрят друг на друга, конечно, никак не может быть случайностью. И то, что восемь разных переписчиков не испортили этого совпадения, показывает, что в этом имеется некое сильное скрытое указание. Подобно тому, как книги обладателей красноречия различаются по степени красноречия, а красноречие Мудрого Корана достигло степени чуда, и никто не в силах его достичь. Также и совпадения “Девятнадцатого Письма”, являющегося неким зеркалом чудес Ахмада, и “Двадцать пятого Слова”, являющегося неким выразителем чудес Корана, и других частей собрания “Рисале-и Нур”, представляющего собой разновидность толкования Корана, показывают степень оригинальности, находящуюся выше всех других книг. Из чего становится понятно, что в этих зеркалах отражается и воплощается некий карамат чудес Корана и Ахмада (Мир Ему и Благо).
Второе Указание. Ещё одна Божественная благосклонность, относящаяся к служению Корану, состоит в следующем: такому, как я, лишённому хорошего почерка, находящемуся на чужбине, одинокому и отрезанному от общения человеку Всевышний Творец даровал в помощники сильных, серьёзных, искренних и самоотверженных братьев, перо каждого из которых представляет собой некий алмазный меч. Погрузил обязанность служения Корану, очень тяжёлую для моих слабых плеч, на их сильные плечи. Своей совершенной щедростью Он облегчил мой груз. Та благословенная община же, по выражению Хулуси: “Словно станции беспроводного телеграфа”, – и, по выражению Сабри: “Словно динамо-машины, доставляющие электричество для фабрики света”, – вместе со своими разными достоинствами и разнообразными ценными свойствами, вновь по выражению Сабри, как некое скрытое совпадение, с одинаковым воодушевлением, усердием и серьёзностью, распространили вокруг себя и повсюду свет веры и истины Корана. И в это время (то есть, когда сменился алфавит, нет типографии и каждый нуждается в свете веры), когда есть столько причин, рождающих апатию и разрушающих воодушевление, это их служение без всякого уныния с полным энтузиазмом и усердием явно представляет собой некий карамат Корана и Божественную благосклонность. Да, так же, как у святости имеются караматы, так они имеются и у искреннего намерения. Так они есть и у чистосердечия. Особенно много таких караматов может быть в кругу некого братства ради Аллаха, у серьёзной, искренней солидарности братьев. И даже духовная (коллективная) личность такой общины может стать неким совершенным святым и удостоиться Божественной благосклонности.
Итак, о мои братья и товарищи по служению Корану! Если всю славу и все трофеи, полученные при завоевании одним отрядом некой крепости, отдать одному сержанту того отряда, то будет совершена ошибка и несправедливость, и точно также благосклонность Аллаха, имеющаяся в победе, одержанной силой вашей духовной личности и вашими перьями, вы не можете приписывать такому одному бедняге, как я! Конечно, в такой благословенной общине есть более сильные скрытые указания, чем те скрытые совпадения, и я их вижу, но не могу показывать всем и каждому.
Третье Указание. То, что книги “Рисале-и Нур” блестящим образом доказывают даже самым упрямым людям все важные истины веры и Корана, является очень сильным скрытым указанием и Божественной благосклонностью. Потому что среди истин веры и Корана есть такие, что даже Ибн Сина, воспринимаемый, как самый великий гений, признался в слабости своего понимания, сказав: “Разум не может найти к этому дорогу!” Книга “Десятое Слово” разъясняет недостижимые этим гением истины даже простолюдинам и детям.
И, например, для того, чтобы раскрыть “секрет предопределения и свободы выбора”, такой великий ученый, как Са’д Тафтазани в двенадцати разделах книги “Тальвих” на сорока-пятидесяти страницах с трудом разъяснил этот вопрос и притом только для учёных. Однако этот же самый вопрос полностью изложен в понятном для каждого виде на двух страницах Второго Раздела “Двадцать шестого Слова”, касающегося предопределения. И если это не признак Божественной благосклонности, тогда что?
И потрясающая все умы, и не постигнутая ни одним философом, и называемая “тайной сотворения мира” и “секретом вселенной”, и раскрываемая чудесным красноречием Славного Корана сложнейшая тайна и удивительнейшая загадка раскрыта в “Двадцать четвёртом Письме”, в указательном пункте в конце “Двадцать девятого Слова” и в шести мудростях превращения частиц “Тридцатого Слова”. Эти темы раскрыли и изложили секрет потрясающей деятельности во Вселенной, тайну сотворения мира и загадку его участи, а также мудрость движения в преобразовании частиц. Всё это перед нами, при желании можно посмотреть.
И с полной ясностью в “Шестнадцатом Слове” и “Тридцать втором Слове” изложены тайны Единобожия и Единственности Создателя (Ахадият), и не имеющего сотоварищей Божественного Господства (Рубубият), а также изумительные истины бесконечной близости к нам Аллаха наряду с нашей бесконечной удалённостью от Него. А также в разъяснении фразы
وَ هُوَ عَلٰى كُلِّ شَىْءٍ قَدٖيرٌ “И Он над всякой вещью мощен! приводимой в “Двадцатом Письме” и в его Приложении совершенно ясно показана великая тайна единственности, согласно которой для Божественного могущества частицы равны звёздам, а оживление во время великого воскрешения всех душ является таким же простым, как оживление одной души, а вмешательство кого-то другого в сотворение Вселенной является в бесконечной степени неразумным.
И когда в истинах веры и Корана есть такая широта, что даже самый проницательный человек не в состоянии их охватить, они во всех тонкостях проявились у такого, как я, человека с запутанными мыслями, когда он в большинстве случаев находился в жалком состоянии, в отсутствии книг, к которым можно было обратиться, записывая наспех, среди давящих со всех сторон обстоятельств; что является прямым проявлением духовного чуда Корана, признаком Божественного благоволения и сильным скрытым указанием.
Четвёртое Указание. Пятьдесят-шестьдесят книг (*) были дарованы таким образом, что их не смог бы написать не то что такой, как я, мало размышляющий, подверженный непредвиденным обстоятельствам и не находящий времени для редактирования человек, но даже некий усердный и трудолюбивый исследователь, обладающий большим умом, что говорит о явном признаке Божественного благоволения. Потому что во всех этих темах все глубокие истины на примерах разъясняются даже для самых простых и неграмотных людей. Между тем, большинство этих истин великие учёные назвали “не поддающимися объяснению”, не смогли их растолковать не то что для простолюдинов, но даже для учёных.
Итак, преподать урок на уровне самого простого человека, самые далёкие истины, самым понятным способом подобному мне, плохо знающему турецкий, запутанно говорящему и многими не понимаемому человеку, с давних пор известному своей манерой усложнять даже самые явные истины, что подтверждают его прежние труды, обнаружил такую легкость изложения и облегчение в понимании, что конечно и, без всякого сомнения, это является признаком благоволения Всевышнего и не может быть произведением его собственного умения. И это некое проявление духовного чуда Благородного Корана, и отражение Коранических примеров.
Пятое Указание. При том, что эти брошюры получили очень большое распространение и попали на глаза всем слоям людей: от самого большого богослова и до самого простого человека, от большого святого из людей сердца и до самого упрямого безбожного философа, и хотя все они их читали, и некоторые даже получили от них пощёчины, всё же никто их не критиковал, и каждый слой, согласно своей степени, извлёк из них для себя пользу, что точно является признаком благосклонности Аллаха и неким караматом Корана. И подобно этому, все те разные трактаты, которые могут появиться в результате многих исследований и изысканий, были написаны с необыкновенной быстротой в то время, когда моё сознание и мысли были спутаны гнетущими событиями, что тоже является знаком благоволения и внимания Аллаха.
Да, большинство моих братьев и все находящиеся рядом со мной товарищи и переписчики знают, что пять частей “Девятнадцатого Письма” были написаны в течение нескольких дней, по два-три часа в день, в общей сложности за двенадцать часов, не обращаясь за помощью ни к одной книге. И даже самая большая часть этого “Письма” и её “Четвёртый раздел”, в котором слова “Досточтимый Посланник (Мир Ему и Благо)” показали ясную печать Пророчества, были написаны по памяти за три-четыре часа, под дождём, в горах. А такая важная и точная брошюра, как “Тридцатое Слово”, была написана в одном саду за шесть часов. “Двадцать восьмое Слово” же было написано за один – самое большее за два часа в саду Сулеймана. То же самое можно сказать и о большинстве других брошюр. И мои близкие друзья знают, что с давних пор, будучи стеснённым и сдавленным, я не мог изложить даже самых явных истин, и может быть даже не мог их понять. Особенно, если к тому давлению прибавится болезнь, то это ещё больше не даёт мне давать уроки и что-либо писать. Но вместе с тем, самые серьёзные “Слова” и брошюры были написаны самым быстрым образом, когда я пребывал в самом стеснённом и больном состоянии; и если это не явная благосклонность Аллаха, не дар Всевышнего и не карамат Корана, тогда что?
* Теперь уже сто тридцать.
И, какой бы ни была книга, но если она касается таких Божественных истин и веры, то в любом случае некоторые из её тем наносят вред какой-то части людей, а поэтому каждая тема не публикуется для всех. Между тем, эти книги – хотя я спрашивал у многих – никому не повредили, не оказали плохое, негативное влияние и не запутали мысли, и тому подобное, что, по нашему мнению, точно является скрытым знаком и Божественным благоволением.
Шестое Указание. Теперь, по-моему, стало очевидно, что большая часть моей жизни для того прошла в таком превышающем мои силы, разум и волю образе, и ей с такой целью было дано движение в этом удивительном виде, чтобы она дала такой результат, как эти книги, служащие Мудрому Корану. Словно вся моя научная жизнь обрела вид предварительной подготовки. И показ посредством “Рисале-и Нур” чуда красноречия Корана стал результатом этого дела. Даже то, что эти семь лет я нахожусь в ссылке, на чужбине, беспричинно изолированным против своей воли и, вопреки своему характеру, провожу жизнь в одинокой деревушке, отвергнув связи и правила общественной жизни, к которым издавна привык, без сомнения, дано мне для того, чтобы понудить меня чисто и искренне заниматься непосредственно служением Корану. И я уверен в том, что много раз выпадавшие на мою долю притеснения и несправедливые гонения были милосердно даны мне благосклонной Десницей для того, чтобы сосредоточить мои мысли на истинах Корана и не рассеивать их на другие вещи. И даже, хотя я с давних пор очень люблю изучать книги, моя душа была отрезана и удержана от изучения всех других книг. Из чего я понял, что на этой чужбине мне приходится отказаться от утешительного и обнадёживающего меня изучения книг для того, чтобы моим абсолютным учителем был только лишь Благородный Коран.
И эти произведения, брошюры – в абсолютном большинстве – были дарованы мне в неком моментальном виде, разом, без всякой внешней причины, лишь на основании возникающей в моей душе потребности. Затем, когда я показывал их некоторым своим друзьям, они говорили: “Это бальзам для ран нашего времени”. А после того, как книги получили распространение, судя по мнению большинства братьев, я понял: “Они (книги) играют роль некого лекарства, полностью отвечающего потребностям нашего времени и соответствующего его болезням”.
Итак, у меня не осталось сомнений в том, что вышеупомянутые состояния и приключения моей жизни, выходящие за круг моей воли и разума, а также необычные и непроизвольные исследования и изучения мною различных наук являются неким сильным Божественным благоволением и даром Аллаха для достижения такого вот священного результата.
Седьмое Указание. За время нашего служения, в течение пяти-шести лет мы своими глазами видели, без преувеличения сотню знаков особого Божественного внимания, благосклонности Аллаха и карамата Корана. Некоторые из этих знаков мы изложили в “Шестнадцатом Письме”, другие – в различных пунктах Четвёртого Раздела “Двадцать шестого Письма”, а ещё часть – в Третьей Теме “Двадцать восьмого Письма”. Мои близкие друзья о них знают. Многие из этих случаев известны моему постоянному другу – Сулейману Эфенди. Особенно много мы удостаиваемся необыкновенных происшествий и облегчений, когда занимаемся распространением, распределением по темам, редактированием, записыванием и переписыванием на чистовик книг “Рисале-и Нур”. У нас не осталось сомнений в том, что это является чудом (караматом) Корана. Примеров этому сотни.
И в отношении потребностей жизни мы находимся под такой милосердной опекой, что даже самое незначительное желание нашего сердца неожиданным образом даруется использующим нас в этом служении Всевышним Покровителем,.. и так далее. Таким образом, это положение является очень сильным скрытым знаком, указывающим на то, что мы используемся в этом деле. Мы побуждаемся вершить служение Корану под благосклонностью (и помощью) Всевышнего и в кругу Его довольства.
اَلْحَمْدُ لِلّٰهِ هٰذَا مِنْ فَضْلِ رَبّٖى
سُبْحَانَكَ لَا عِلْمَ لَنَٓا اِلَّا مَا عَلَّمْتَنَٓا اِنَّكَ اَنْتَ الْعَلٖيمُ الْحَكٖيمُ
اَللّٰهُمَّ صَلِّ عَلٰى سَيِّدِنَا مُحَمَّدٍ صَلَاةً تَكُونُ لَكَ رِضَاءً وَ لِحَقِّهِ اَدَاءً وَ عَلٰى اٰلِهٖ وَ صَحْبِهٖ وَ سَلِّمْ تَسْلٖيمًا كَثٖيرًا اٰمٖينَ
“Хвала Аллаху, это дар моего Господа!.. Пречист Ты! Мы знаем только то, чему Ты нас научил. Воистину, Ты – Знающий, Мудрый!.. О Аллах, благослови и приветствуй нашего Господина Мухаммада, его семью и сподвижников так, чтобы Ты был доволен им, и чтобы удовлетворены были его права. Амин!”
* * *
Ответ на один конфиденциальный вопрос
Об этом секрете “благосклонности и помощи Всевышнего” было давно написано конфиденциальным образом и добавлено в конце “Четырнадцатого Слова”. Так или иначе, но большинство переписчиков забыли и не написали его там. Значит, настоящее место больше подходит для данного вопроса, потому он и остался там скрытым.
Ты спрашиваешь меня: “Отчего в написанных тобой о Коране “Словах” есть такая сила и воздействие, которые редко встречаются в произведениях толкователей (муфассиров) и учёных? Порой в одной строке содержится сила целой страницы, а страница воздействует, как целая книга”.
Ответ. – красивый ответ. – Поскольку слава принадлежит не мне, а Корану, то я без страха могу сказать, что в большинстве случаев это так.
Ведь “Рисале-и Нур” – это не теория, а подтверждение; не согласие, а вера; не познание, а свидетельство и наблюдение; не подражание, а исследование; не признание, а понимание; не тасаввуф, а реальность; не притязание, а аргумент в том притязании. Мудрость этого такова:
В прежние времена основы веры были защищены, признание их было сильно. Познание учёных в вопросах деталей, даже без доказательств, были приемлемы и достаточны. Но, поскольку в это время научное заблуждение посягнуло на те столпы и основы веры, то Всевышний Творец, являющийся Мудрым, Милосердным и дарующим подходящее лекарство для каждой болезни, из сострадания к моему бессилию и слабости, нужде и бедности, даровал моим произведениям, служащим Мудрому Корану, один лучик сравнений и примеров Корана, являющихся самым блестящим проявлением чуда красноречия этой Благородной Книги.
Слава Аллаху, посредством “телескопа” сравнений, самые далёкие истины стали очень близкими.
И посредством объединяющей стороны сравнений, самые разбросанные вопросы собрались воедино.
И посредством “лестницы” смысла сравнений, стало возможно легко достичь самых высоких истин.
И с помощью “окон” этих сравнений, появилось некое близкое к очевидному вероубеждение в скрытых истинах и основах Ислама. Вместе с разумом все сомнения и фантазии, даже нафс и страсти были вынуждены покориться, и даже дьявол был вынужден сдать оружие.
Вывод. Какими бы ни были красота и влияние моих произведений, это лишь лучи сияния Коранических сравнений. Мне в этом принадлежит лишь желание с сильной нуждой и мольба в полном бессилии. Болезнь – моя, лекарство – Корана.
* * *
Заключение Седьмой Темы
Написано для того, чтобы устранить сомнения, которые возникают или могут возникнуть в отношении скрытых указаний, пришедших в образе восьми Божественных благоволений, а также для того, чтобы изложить один великий смысл благоволения.
Это заключение состоит из “Четырёх Тонкостей”.
Первая Тонкость. В Седьмой Теме “Двадцать восьмого Письма” мы выразили утверждение в том, что находим некий скрытый знак Свыше в семи-восьми больших духовных Божественных благосклонностях и видим одно проявление того скрытого знака в совпадениях, изложенных в “восьмой благосклонности”. И мы также утверждаем, что те семь-восемь больших благосклонностей настолько сильны и несомненны, что каждое из них в одиночку доказывает существование того скрытого знака. Если представить невероятное, и некоторые из них покажутся слабыми и даже будут отвергаться, то это не повредит несомненности того знака. Тот, кто не может отрицать все те восемь благосклонностей, не смеет отрицать и этот знак. Однако, поскольку слои людей различны, и слой простонародья, являющийся наиболее многочисленным, больше доверяет своим глазам, и так как среди тех восьми благосклонностей не самой сильной, но самой явной являются совпадения (несмотря на то, что остальные семь более сильны, однако эта – для более широкой публики), то для того, чтобы устранить возникающие в отношении неё сомнения, я был вынужден – в виде сопоставления – изложить одну истину.
Итак, в отношении той явной благосклонности мы сказали: в пишущихся нами книгах слова “Коран” и “Досточтимый Посланник (Мир Ему и Благо)” показывают такие совпадения, что не остаётся никаких сомнений в том, что им придаётся такое упорядоченное положение намеренно. Однако, мы узнали об этом лишь через три-четыре года (после написания), что является нашим доказательством того, что эти намерение и воля исходят из скрытого, как некий знак благосклонности. То удивительное положение даётся в виде подтверждения чуда Корана и чуда Ахмада, в виде совпадения в этих двух словах. Благословенность этих двух слов представляет собой некую печать подтверждения чудесности Корана и чудес Ахмада (Мир Ему и Благо), а вместе с тем, другие, подобные слова также большей частью удостоились совпадения, но не больше, чем на одной странице. Эти же два слова полностью совпадают на протяжении одной-двух брошюр. И их совпадение наблюдается также в большинстве других частей “Рисале-и Нур”. Однако, мы много раз говорили, что основа таких совпадений может во множестве встречаться и в других книгах, но не в таком удивительном виде, демонстрирующем такое высокое намерение и волю. Итак, хотя опровергнуть это наше утверждение невозможно, всё же если смотреть на него внешним взглядом, как на недостоверное, могут появиться один-два варианта критики:
Один из них: Могут сказать: “Вы специально подстроили это совпадение. Его можно легко и просто сделать намеренно”. Против чего мы скажем: “Для доказательства некого утверждения достаточно двух верных свидетелей. Мы же можем найти сотню таких верных свидетелей, которые подтвердят, что это произошло с нашей стороны непроизвольно и ненамеренно, и мы узнали об этом совпадении только через три-четыре года.” В этой связи скажу следующее: “Этот чудесный карамат не того же вида, что достигающее степени чуда красноречие Мудрого Корана. Потому что человеческие силы не могут достичь той степени. Этот же чудесный карамат лежит за рамками сил человека, они не могут вмешаться в этот чудесный карамат. Если вмешаются, будет искусственно и испортится (Прим.).”
Примечание: В одном экземпляре “Девятнадцатого Письма”, на одной из страниц Восемнадцатого Указания было девять слов “Коран”, стоящих в форме совпадения, при этом мы соединили их линиями, и они образовали слово “Мухаммад”. На противоположной странице восемь слов “Коран”, вместе с совпадением образовали слово “Аллах”. И таких удивительных вещей имеется много. То, о чём говорится в этом примечании мы видели своими глазами.
Бекир, Тауфик, Сулейман, Галиб, Саид.
Третья Тонкость. В связи с особыми и общими указаниями мы укажем на один тонкий смысл Божественного Господства и Милости:
Один брат сказал красивые слова. Эти слова я помещу в этот пункт. Так вот, однажды я показал ему некоторые красивые совпадения. Он сказал: “Прекрасно! Вообще, каждая истина прекрасна. Однако совпадения этих слов и их успех ещё более прекрасны”. Я же ему ответил: “Да, каждая вещь или поистине прекрасна, или собственно прекрасна, или прекрасна в результатном отношении. И эта красота обращена ко всеобщему господству, к всеобъемлющей милости и ко всецелому проявлению могущества Аллаха. Как ты и сказал, скрытые указания в этом успехе ещё более прекрасны. Потому что они имеют некий образ, обращённый к особой милости, к особому господству и к особому проявлению могущества Всевышнего”. Приблизим это к пониманию посредством одного примера. Итак:
Всеобщая власть, закон и царская милость некого правителя могут распространиться на всех его подданных. Каждый гражданин непосредственно удостоен его благоволения и власти. В этой общей картине у единиц имеется множество особых связей. Вторая сторона – это особые благосклонности и распоряжения правителя, когда он сверх закона благоволит некому подданному, награждает его и даёт повеление.
Итак, подобно этому примеру, во всеобщем господстве и всеобъемлющей милости Мудрого, Необходимо Сущего Создателя, всякая вещь имеет свою долю внимания. И каждая вещь, в совпадающем с той долей отношении, имеет с Ним свою особую связь. И Своим могуществом, волей и всеобъемлющим знанием Он распоряжается каждой вещью, управляя ей даже в самом простом её деле. Каждая вещь в каждом деле нуждается в Нём. Всё действует и регулируется по Его мудрости и знанию. Какая природа может укрыться в том кругу правящего господства и вмешаться, возобладав влиянием; и какая случайность может влезть в этот круг чутких весов мудрости?! В “Рисале-и Нур” мы в двадцати местах твёрдыми аргументами отвергли “природу” и “случайность” и казнили их мечом Корана; показали невозможность их вмешательства. Однако, беспечные и невнимательные люди назвали случайностью дела круга внешних причин всеобъемлющего Господства, мудрость и причина которых для них непонятны. И некоторые законы деятельности Аллаха, мудрость которых невозможно охватить и которые сокрыты за завесой природы, они не смогли разглядеть и потому отнесли той природе.
Второе – это особое господство и забота, особенное благоволение и милостивая поддержка, проявляющиеся когда имена Милостивого и Милосердного Аллаха спешат на помощь отдельным созданиям, не способным вынести давление всеобъемлющих законов, неким частным образом поддерживают их и спасают от того давления. Поэтому каждое живое существо, особенно человек, каждый миг просит Его о помощи и каждый миг может её получить. Так вот, эти блага особого господства не могут спрятаться за случайностью и быть приписаны природе даже теми невнимательными, беспечными людьми.
Итак, исходя из этого секрета, мы с убеждением воспринимаем скрытые указания в книгах “Чудесное красноречие Корана” и “Чудеса Ахмада”, как некий особый знак Свыше. И мы удостоверились в том, что это особая помощь и особенное благоволение, которое покажет себя упрямцам. Объявили о нём мы только ради Аллаха. И да простит Он нас, если что-то мы сделали неправильно. Аминь.
رَبَّنَا لَا تُؤَاخِذْنَٓا اِنْ نَسٖينَٓا اَوْ اَخْطَاْنَا
“Господи наш! Не наказывай нас, если мы позабыли или ошиблись” (Коран 2:286).
* * *
Мои Братья!
Изложу вам одну мою мысль, которая принесёт пользу между устазом, учениками и товарищами по уроку. А именно:
Вы – что превыше моих сил – с одной стороны являетесь моими учениками, с другой стороны – товарищами по уроку, и ещё с одной стороны – моими помощниками и советниками.
Дорогие братья! Ваш устаз не безгрешен… Считать его безошибочным – ошибка. Наличие в неком саду одного гнилого яблока не вредит тому саду. Нахождение в некой казне негодной монеты не опускает цену той казны. По секрету того, что “благой поступок записывается как десять, а плохой как один”, то справедливо будет даже увидев некий один проступок, одну ошибку, не обращать на это внимания ввиду других, хороших сторон и не отворачиваться. Поскольку темы, касающиеся истин, в целом, а иногда и их подробности относятся к виду вдохновения, пришедшего на сердце, то все они в целом несомненны, бесспорны.
Знайте, мои братья и товарищи по уроку! Если вы увидите мою ошибку и без стеснения скажете мне, я только обрадуюсь. Даже если ударите меня, я скажу: “Спасибо”. Ради соблюдения прав истины не стоит обращать внимание на другие вещи. Неизвестную мне истину, ради правды, я не то, что не стану отвергать из-за страстного нафса, а наоборот, принимаю её с полным уважением.
Знайте, что в это время обязанность сохранения веры очень важна. Она не должна взваливаться на такого слабого, мысли которого разрываются по многим сторонам, бедолагу как я; насколько это возможно, нужно помогать.
Всевышний Аллах по Своей совершенной милости, два года красивыми совпадениями, подобными в сравнении с серьёзными истинами свежим плодам, угостил наши умы, оживил наши мышления. От Своего совершенного сострадания, плодами тех красивых совпадений Он направил наши мысли к серьёзным истинам Корана и сделал те плоды пищей и едой для наших душ. Подобно финикам, они стали и едой, и десертом. И таким образом сошлись и истина, и украшение, и достоинство.
Братья, в это время против заблуждения и беспечности мы нуждаемся в очень большой моральной силе. К сожалению, сам я лично весьма слаб и несостоятелен. У меня нет каких-то чудесных караматов, чтобы посредством них доказать эти истины, и я не владею неким святым воздействием, чтобы через него привлечь к себе сердца. У меня нет высокой гениальности, чтобы с ней подчинить умы. Скорее, я некий нищий слуга при обители Мудрого Корана. Для того чтобы сломить упрямство этих упорных заблудших и призвать их к совести, я порой обращаюсь за помощью к секретам мудрого Корана. В “совпадениях” (тевафук), являющихся караматом Корана, я ощутил своего рода Божественный подарок и ухватился за него обеими руками.
Да, в просочившихся из Корана книгах “Ишаратʼуль-иʼджаз” и “Трактат о Воскресении”, я почувствовал некий несомненный знак. Есть ли этому подобие или нет, на мой взгляд, это является караматом Корана.
* * *
Мой дорогой, верный, старательный брат!
Все исполняемые тобой обязанности по служению Корану благословенны. Да даст Аллах вам успех, убережёт от апатии и преумножит энтузиазм!
Относительно братства хочу изложить одно правило, которое вам необходимо серьёзно принять во внимание. Жизнь является результатом единства и союза. Когда пропадает взаимный союз, пропадает и жизнь. Как указывает аят:
وَ لَا تَنَازَعُوا فَتَفْشَلُوا وَ تَذْهَبَ رٖيحُكُمْ
“И не препирайтесь, а то ослабеете, и уйдёт ваша мощь” (Коран 8:46)
если нарушается солидарность, то пропадает вкус коллектива. Вы знаете, что три отдельно стоящих “алифа” равняются трём. Если же их написать соединённо друг с другом, то будут равны ста одиннадцати… Так же и такие, как вы, три-четыре слуги истины, действуя отдельно и без распределения обязанностей, имеют силу трёх-четырёх человек. Если же в истинном братстве, с солидарностью, гордясь достоинствами друг друга, они будут действовать согласно секрету взаимной самоотверженности ради друг друга (тефани), то те четыре человека обретут силу четырёхсот человек.
Вы подобны механикам генераторов, способных осветить не только огромную Испарту, но и всю страну. Шестерни одной машины вынуждены поддерживать друг друга. И они не то что не завидуют друг другу, а наоборот, радуются большой силе друг друга. Если воображаемая нами разумная шестерня увидит более мощное колесо, то обрадуется. Потому что оно облегчает её обязанность. Люди, несущие на своих плечах большую, великую сокровищницу, коей является “служение правде и истине, Корану и вере”, при вхождении под неё других мощных плеч, гордятся ими, становятся признательными и благодарят их. Берегитесь, не открывайте двери критики друг друга. Достойных критики вещей есть много за пределами круга ваших братьев. Как я горжусь вашими достоинствами, и если у меня отсутствуют те достоинства, радуюсь от того, что они есть у вас, считаю их своими. И вы тоже должны смотреть друг на друга, взглядом вашего Устаза. Пусть каждый из вас будет словно распространителем достоинств другого.
Саид Нурси
* * *
Дорогой, уважаемый Устаз!
Каждое из ваших “Слов” (т.е. книг) является отдельным великим лекарством. Я получаю от них очень много света. Настолько, что читаю и хочу читать снова. И при повторе получаю такое Божественное упоение, что не могу описать. Твёрдо надеюсь, что сегодня, кто бы ни почитал по-совести ваши “Слова”, даже не все, а хотя бы одно, он был бы вынужден признать истину, а если безбожник – то оставить свой путь, или покаяться – если грешник.
Хусрев
* * *
Письмо, написанное врачу, испытывающему сильную нужду в книгах «Рисале-и Нур» и пробудившемуся, читая и изучая их.
Здравствуй, мой искренний и дорогой друг, счастливый врач, сумевший определить свою болезнь!
Достойно похвал твоё духовное пробуждение, выраженное в твоём взволнованном письме.
Знай, что самым ценным среди существующего является жизнь и самым важным среди обязанностей является служение жизни, а самое драгоценное среди служений жизни — это трудиться для того, чтобы преходящую жизнь превратить в вечную.
Вся ценность и значимость этой жизни заключается в том, что она является семенем, основой и началом вечной жизни. Иначе, придавать значение лишь этой бренной мирской жизни, отравляя и портя вечную жизнь, будет таким же безумием, как предпочесть секундную молнию вечному солнцу.
С точки зрения истины самыми больными людьми являются врачи, завязшие в материализме и беспечности. Если им удастся извлечь из священной аптеки Корана лекарства веры (имана), подобные противоядию, то они исцелят свои болезни и залечат раны человечества. Если будет на то Воля Всевышнего, подобно тому, как твоё пробуждение вылечит твои раны, так и тебя оно сделает лекарством для болезни других врачей.
Тебе известно, что для отчаявшегося и потерявшего надежду больного духовное утешение иногда полезнее тысячи лекарств. Однако врач, завязший в трясине материализма, лишь удвоит безнадёжность того несчастного больного. По Воле Всевышнего твоё пробуждение сделает тебя утешением и светлым врачом для таких несчастных людей.
Ты знаешь, что жизнь коротка, а важных дел очень много. Если и ты, подобно мне, проверишь свои знания, то сколько ненужных, бесполезных, не значимых, словно кучи дров, вещей ты найдёшь среди них. Так как, я проверил и нашёл там много ненужного. Значит, необходимо найти способ сделать те научные сведения и философские познания полезными, светлыми и живыми.
И ты проси у Всевышнего пробуждения, которое направило бы твои мысли за счёт Мудрого Всемогущего Творца и, воспламенив, осветило бы те кучи дров, чтобы бесполезные научные сведения стали ценным познанием о Всевышнем.
Мой Умный друг! Всем сердцем я желал, чтобы из людей науки вышли люди, которые как Хулюси Бей искренне почувствовали бы свою потребность в свете веры и мудрости Корана. И поскольку «Слова» (книги “Рисале-и Нур”), обращаются к твоей совести, то каждое «Слово» воспринимай, как написанное для тебя письмо не моей личностью, а представителем сокровищницы Корана и как рецепт из священной аптеки Корана. Благодаря ним открой для себя круг непосредственной беседы. При желании напиши мне письмо. Если я не отвечу, то не обижайся. Так как издавна я редко пишу письма. Вот уже три года, как на множество писем родного брата я написал лишь один ответ.
Саид Нурси
* * *
Повествование чистосердечного, искреннего ха́физа, внимательного ходжи Хафиза Халида, который проделал большое служение в черновом записывании “Рисале-и Нур”.
Изложу одну тысячную долю моих чувств относительно такой мировой редкости и такого служителя Корана, как автор “Рисале-и Нур” Бадиуззаман Саид Нурси:
Мой Устаз удостоен проявления великого имени “Нур” (Свет). Это благородное имя, для него самого, является величайшим именем (исм-и азам). Его селение называется “Нурс”, имя его матери – Нурия, его устаза по тарикату Кадири звали Нуреддин, устаза по Накшибенди – Сейид Нур Мухаммед, его учитель по Корану – Хафиз Нури, его личный имам в служении Корану – Осман Зиннурейн (Да будет доволен им Аллах). Его мысли и сердце просветил аят “Нур”. И его примеры со светом, объясняющие многие затруднения, весьма ценны. То, что полное собрание трактатов названо “Рисале-и Нур”, ещё больше подтверждает, что имя “Нур” в отношении него является величайшим (исм-и азамом).
Вместе с тем, что удивительные произведения под названием “Рисале-и Нур” частично написаны на арабском, насегодня число частей “Рисале-и Нур” достигло ста девятнадцати(*). Каждый трактат необычен в изложении своей темы. Будучи весьма высоким, трактат касающийся Воскресения из мёртвых (хашира), получивший известность, как “Десятое Слово”, весьма чудесен и содержателен. Он весьма твёрдыми и мощными, разумными аргументами доказал такое положение веры, как воскрешение (хашр), являющееся для богословов основанным только на предании. Благодаря этому трактату очень многие спасли свою веру.
* Сейчас их число достигло ста тридцати.
Согласно секрету аята:
هُوَ الَّذٖى جَعَلَ الشَّمْسَ ضِيَٓاءً وَ الْقَمَرَ نُورًا “Он сделал солнце лампой и луну – светом” (Коран 10:5) я могу сказать, что “Рисале-и Нур” – это некая луна познания, которая засветилась от сияния Корана Превосходно Излагающего, соответствуя известному положению астрономии:
نُورُ الْقَمَرِ مُسْتَفَادٌ مِنَ الشَّمْسِ “Свет луны идёт от солнца”. И могу сказать, что мой Устаз, став некой луной в отношении Корана, воспользовавшись светом солнца небес пророчества, коим является Досточтимый Пророк Алейхиссаляту Вассалям, проявился в образе “Рисале-и Нур”.
Что касается выдающихся качеств, редко встречающихся у других, то мой Устаз выглядит в очень превосходном свете. Если посмотреть на внешнее состояние, то кажется будто он не владеет ильмихалем; и вдруг, смотришь, он превращается в некое море познаний. Говорит лишь столько, насколько имеет полномочий и в степени извлечения пользы, получаемой от Досточтимого Посланника Алейхиссаляту Вассалям. В то время, когда нет извлечения пользы, он показывает скромность подобно молодому месяцу новолуния. Говорит: “Во мне нет света, нет ценности”. И это его качество является настоящей скромностью, и получается так, как сказано в хадисе:
مَنْ تَوَاضَعَ رَفَعَهُ اللّٰهُ
“Того, кто скромен, возвышает Аллах”.
И вот, как того требует это качество, если у таких, как мы, своих учеников он встретит противоположные мнения по некоторым положениям, он задумывается и, если найдёт это мнение справедливым, принимает его, соглашаясь с полным смирением и удовольствием. “Машааллах, – говорит – вы знаете лучше меня. Да будет доволен вами Аллах”. Таким образом он постоянно предпочитает истину и справедливость гордости и самолюбию своего нафса. И даже я в некоторых вопросах возражал. Тогда он принимает ко мне весьма благосклонный, удовлетворённый вид. Если я ошибаюсь, красиво, не задевая мой характер, поправит меня. Если же говорю что-то верное, он бывает очень доволен.
Особенно в науке истинной мудрости, то есть, с точки зрения мудрости Шариата и Ислама, мой Устаз весьма необычаен, также, и в человеческой мудрости (философии) он продвинулся весьма далеко. Даже могу сказать, что в этом деле он обошёл Платона и Ибн Сину…
Тринадцать лет назад, будучи сотрудником “Отдела Исламской Мудрости”, он как-то раз наугад открыл трактат “Фютюху’ль Гайб” великого кутба и духовного просветителя – Абдулькадира Гейляни (да будет доволен им Аллах) – который по Божественной воле является покровителем, помощником и хранителем Устаза с самого детства и до сей поры. В тот момент открылась фраза:
اَنْتَ فٖى دَارِ الْحِكْمَةِ فَاطْلُبْ طَبٖيبًا يُدَاوٖى قَلْبَكَ
“Ты находишься в месте мудрости, сперва найди лекаря, который исцелит твое сердце”.
Эти слова, будучи весьма многозначительными для него, послужили причиной превращения Прежнего Саида в Саида Нового. Будучи Прежним Саидом, он дал весьма тонкий и убедительный ответ на касающиеся религии вопросы англичан. И у него есть удивительное произведение под названием “Таликат” (Памятки на полях), которое по своей логике опередило труды Ибн Сины. С позиции рассуждения методом индукции(*) разъяснив около десяти тысяч логических затруднений, он показал такую степень охвата мышления, которой не смог достичь ещё ни один учёный… В одном трактате под названием “Сюнухат” (“Идеи”) я прочитал, что он увидел, как Досточтимый Посланник Алейхиссаляту Вассалям в духовном мире давал ему урок в неком медресе. На основании того духовного урока он написал необычайное толкование (тафсир) под названием “Ишарат’уль Иджаз” (“Знаки чуда”). Однажды он мне сказал:
“Если бы мне не помешали события и результаты Мировой Войны, то с дозволения и помощи Аллаха я бы написал “Ишарат’уль Иджаз” в шестидесяти томах. Иншааллах, “Рисале-и Нур” в конце концов займёт место того задуманного необычайного тафсира”.
За семь-восемь лет моих бесед с Устазом, я повидал много важного. Однако, согласно смыслу:
اَلْقَطْرَةُ تَدُلُّ عَلَى الْبَحْرِ “Капля указывает на море” этого письма показалось достаточно для того, чтобы указать на океан. Потому что тогда было время моего расставания с Устазом, и я писал торопясь. Уверен, что согласно секрету аята:
وَالصَّاحِبِ بِالْجَنْبِ “И товарища, который рядом” (Коран 4:36). Устаз с молитвами и благосклонностью много раз воспользуется своим правом находить меня своим собеседником…
Хафиз Халид (Да смилуется над ним Аллах)
* * *
* Умозаключение от частного к общему. (Примеч. переводчика).
Первое медресе “Рисале-и Нур” в Барле, в котором 8,5 лет жил Почтенный Устаз, и огромная чинара, среди ветвей которой устроена площадка для размышлений и поклонения.
