Метка: risale-i nur

Несколько слов относительно

“Великого Знамения”

Находясь в Кастамону, Бадиуззаман написал грандиозную книгу ‒ “Великое Знамение”, которая языком существ вселенной доказывает бытие и единственность Аллаха.

В отношении этой брошюры Устаз сказал: “Против нынешних страшных духовных разрушений она является мощной истиной Корана и великой стеной”.

Она была записана в спешке, в том виде, в каком пришла на сердце, и была оставлена в первом, черновом варианте. Устаз сказал: “Поскольку при написании я чувствовал, что пишу не по своей воле и желанию, то посчитал неправильным исправлять и переделывать её по своему разуму”.

В следствии того, что эта книга в первый раз была издана тайно, то послужила причиной ареста Устаза и его учеников. Но в итоге Уголовные суды Денизли и Анкары, после двух лет исследований, единодушно вынесли решение об оправдании и возвращении изъятых книг.

Имам Али (да будет доволен им Аллах) своим провидческим взором увидел эту книгу и в касыде “Джальджалутия” указал на её важность и приемлемость. Фразой 

 وَ بِالْاٰيَتِ الْكُبْرٰى اَمِنّٖى مِنَ الْفَجَتْ  “Ради Великого Знамения спаси меня от гибели” он обращается ко Всевышнему, делая эту книгу заступницей своей молитвы.

Поскольку в результате исследования “Великого Знамения” Устаз и его ученики были оправданы и спасены от тюрьмы, то это доказывает, что эта его молитва была принята.

В связи с соответствием темы, мы посчитали полезным поместить здесь эту Кораническую Истину, стоящую великой стеной против попыток современных заблудших течений произвести в вере мусульман сильные разрушения…

* * *

Великое Знамение

    Наблюдения одного путешественника, спрашивающего у Вселенной про своего Создателя

(Часть второго раздела Великого Знамения, являющегося Седьмым Лучом, состоящим из двух тем о Единобожии.)

بِسْمِ اللّٰهِ الرَّحْمٰنِ الرَّحٖيمِ

تُسَبِّحُ لَهُ السَّمٰوَاتُ السَّبْعُ وَالْاَرْضُ وَمَنْ فٖيهِنَّ وَ اِنْ مِنْ شَىْءٍ اِلَّا يُسَبِّحُ بِحَمْدِهٖ

وَلٰكِنْ لَا تَفْقَهُونَ تَسْبٖيحَهُمْ اِنَّهُ كَانَ حَلٖيمًا غَفُورًا 

Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного. «Прославляют Его семь небес, и земля, и те, кто на ней. Нет ничего, что бы не прославляло Его хвалой, но вы не понимаете прославления их. Поистине, Он — Кроткий, Прощающий!» (Коран, 17:44)

Множество аятов Корана, подобно данному великому аяту, относительно сообщения о Творце этой Вселенной прежде всего упоминают небеса, являющиеся одной из самых ярких страниц, доказывающих единобожие, которую всякий, всегда рассматривая с восхищением, с удовольствием изучает. В связи с этим, уместно и нам сперва начать с небес.

Да, каждый гость, прибывший в этот земной край и гостиницу, открыв глаза и посмотрев, увидит: Эта прекрасная гостиница является неким весьма великодушным дворцом угощений, и весьма искусной ярмаркой, и весьма грандиозной армией и полигоном, и весьма изумительным и впечатлительным местом зрелищ, и весьма многозначительной и мудрой школой. Когда он крайне заинтересуется, как же узнать и познать владельца этой прекрасной гостиницы и автора этой великой книги и правителя этого грандиозного государства, сначала покажутся расписанные блеском света прекрасные небеса. «Посмотри на нас! — скажут они. — Того, Кого ты ищешь, мы покажем тебе!» И он, посмотрев, увидит:

Чёткое поддерживание, без опор, сотен тысяч небесных тел, некоторая часть которых в тысячу раз больше нашей Земли, и скорость некоторых из них в семьдесят раз выше скорости снаряда; и их весьма стремительное и одновременное движение без столкновения друг с другом; и не прекращающееся, непрерывное бестопливное горение этих бесчисленных светил; и управление этими бесконечно огромными массами, не вызывая никакого шума и беспорядка; и смиренное функционирование этих огромных созданий, подобных Солнцу и Луне; и одновременное, с той же силой, с той же формой, с теми же характерными признаками и в том же образе безошибочное управление на бесконечных расстояниях, цифры которого не вмещаются в рамки двух полюсов; и без всякого нарушения, подчинение одному закону этих очень огромных носителей безмерных сил; и блестящая, весьма чудесная очистка небес, которая не даёт им загрязниться сором наподобие осколков бесчисленных небесных тел; и вращение их с маневрированием, словно это маневры организованного войска; и – благодаря вращению Земли – каждую ночь и каждый год, словно на экране, демонстрация своим зрителям – созданиям – всё новых, действительных и кажущихся, картин этого грандиозного маневра – всё это является проявлением Божественного Правления (Рубубията). В этой деятельности Божественного Правления (Рубубията) становится очевидной некая истина, образующаяся из таких фактов, как подчинение, принятие мер, управление, упорядочение, очистка и возложение обязанностей. И эта истина своей грандиозностью и всеобъемлющим охватом явно свидетельствует о необходимости бытия и единственности Творца этих небес и о том, что Его существование очевиднее существования самих небес. И в качестве свидетельства этой истины о необходимости существования Творца, на первой ступени Первой темы сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهِ السَّمٰوَاتُ بِجَمٖيعِ مَا فٖيهَا بِشَهَادَةِ عَظَمَةِ اِحَاطَةِ حَقٖيقَةِ التَّسْخٖيرِ وَ التَّدْبٖيرِ وَ التَّدْوٖيرِ وَ التَّنْظٖيمِ وَ التَّنْظٖيفِ وَ التَّوْظٖيفِ الْوَاسِعَةِ الْمُكَمَّلَةِ بِالْمُشَاهَدَةِ

Затем, пришедшему в этот мир страннику и гостю пространство, называемое небесной атмосферой и наполненное удивительными творениями, разговаривая раскатом грома, прогремело: «Посмотри на меня! Со мной ты сможешь познать и обнаружить Того, Кого ты с интересом ищешь и Кто направил тебя сюда.» Этот странник посмотрит на хмурое, но доброе небо; прислушается к грозным, однако благовестным раскатам грома и увидит:

Облака, удерживаемые между небом и землёй, очень мудро и милостиво поливают сад земли, доставляют земным жителям живую воду, смягчают жар (т.е. остроту жажды жизни) и в зависимости от потребности поспевают на помощь во все места. И помимо многих подобных функций, эти огромные облака, внезапно заполняющие небо, исчезнут как организованное войско, которое появляется и скрывается по срочным приказам, все их части разойдутся на покой, не останется и следа. Затем, получив приказ: «К дождю», – в течение часа, а может нескольких минут, собравшись, заполнят небо. Они находятся в таком состоянии, словно ожидают приказ некоего правителя.

Затем этот странник обратит внимание на ветер и увидит: со стороны некой таинственной силы воздух настолько мудро и милостиво, разумно, всезнающе и жизнелюбиво используется в исполнении таких многих и разнообразных функций и назначений, как давать возможность дышать всем жителям земли, передавать звуки и проводить имеющие необходимость для живых существ тепло, свет и электричество, являться средством опыления растений и так далее, словно каждая из неразумных молекул этого неживого воздуха слышит и понимает приказы, исходящие от Правителя Вселенной, и аккуратно исполняет их с помощью Его могущества, ни одного из них не оставляя невыполненным.

Затем приглядится к дождю и увидит: в этих нежных, чистых и приятных каплях, посылаемых из ничего, из некой скрытой сокровищницы милости, имеются такие божественные дары и назначения, что, кажется, милость, воплотившись в виде капель, льётся из сокровищницы Божественной Заботы. Может быть поэтому его и называют «милостью».

Затем посмотрит на молнию, прислушается к раскатам грома, и увидит, что они используются в очень удивительных и необыкновенных делах.

Затем отведёт глаза, прислушается к своему разуму и сам себе скажет: «Эти безжизненные, неразумные облака, подобные взбитой вате, безусловно, не знают нас, и, сочувствуя нам, не поспешат сами по себе на помощь, и не появятся и не рассеются без повеления свыше. Несомненно, они действуют по приказу одного весьма могущественного и милосердного Правителя, и так, что рассеиваются, не оставив ни единого следа, и внезапно появляются и приступают к исполнению своих обязанностей, и по повелению и с помощью могущества одного весьма деятельного и великого, и весьма прекрасного и величественного Властелина, время от времени наполняют и освобождают небеса; и представляют их в виде своеобразной доски, на которую постоянно с мудростью пишут и, после исполнения предназначения, стирают, а также в образе дня Воскресения и Конца света. И по усмотрению одного весьма благосклонного и благодетельного, весьма щедрого, заботливого и предусмотрительного Властелина облака сядут на колесницу ветра, погрузят на неё свои дождевые клады, подобные горам, и поспешат в края, терпящие нужду. Словно сочувствуя им и плача, заставят их смеяться цветами, и смягчат суровый жар солнца, и, словно из губки, польют земные сады, омоют и очистят землю.»

И ещё этот любознательный странник скажет своему разуму: «Происходящие за завесой и внешним видом этой неживой, неразумной, непрерывно смешивающейся, изменчивой, бурной, беспокойной атмосферы сотни тысяч благоразумных, милостивых и искусных явлений, благодеяний и содействий очевидно докажут, что у этого усердного ветра, у этого активного труженика нет ни одного самостоятельного движения, и что он, несомненно, действует по повелению одного всемогущего и всезнающего, и весьма мудрого и щедрого Правителя. Словно каждая его частица, подобно воину, знающему всякое дело и понимающему и подчиняющемуся всем повелениям того Правителя, слушает и повинуется каждому Божественному приказу, действующему в воздухе. Я вижу, что частицы воздуха, функционирующие в дыхании всего живого мира, в опылении и росте растений и в доставке необходимых для их жизни веществ, в управлении движением облаков, в навигации парусных судов, и особенно, в доношении звуков, в частности, они предоставляют возможность доносить разговоры по телефону, телеграфу и радио, и в других, подобных этим, общих и значительных процессах, и состоящие из двух простых веществ, как азот и кислород, и будучи подобием друг друга, с совершенной точностью, со стороны некой мудрой силы понуждаются к работе в Божественных творениях, существующих на земле в сотнях тысяч видах.»

И этот путник решит: «Значит, по разъяснению этого аята:

 وَتَصْرٖيفِ الرِّيَاحِ وَالسَّحَابِ الْمُسَخَّرِ بَيْنَ السَّمَٓاءِ وَالْاَرْضِ

«..и в смене ветров, и в облаке подчинённом, между небом и землёй,- знамения людям разумным!» (Коран, 2:164)

тем, кто, управляя ветрами и подчиняя облака, применяет и использует их в бесчисленных милосердных деяниях, и тем, кто сотворил воздух в таком виде, может быть лишь Всемогущий и Всеведущий, Величественный и Милостивый Господь, Чьё бытие необходимо.»

Затем посмотрит на дождь и обнаружит в нём такое множество полезных милостивых проявлений и предназначений, сколько имеется капель в этом дожде. И к тому же, эти приятные, нежные и благословенные капли настолько аккуратно и правильно создаются, и особенно, идущий летом град так равномерно и с таким порядком посылается и падает, что свирепые, бушующие ветры, сталкивающие крупные предметы, не нарушают их равновесия и порядка, и не создают, сталкивая и сливая капли или слепляя градинки, опасных масс. И эта простая, неживая и неразумная вода, состоящая из таких двух простых элементов, как кислород и водород, понуждаемая функционировать во многих, подобных этим, благоразумных процессах, и особенно, в живых существах, используется в сотнях тысяч мудрых, разумных и разнообразных процессах и творениях. Стало быть, этот дождь, являющийся воплощением самой милости, сотворяется лишь в скрытых сокровищницах милости одного Милостивого, Милосердного Творца, и своим нисхождением он фактически поясняет этот аят:

 وَهُوَ الَّذٖى يُنَزِّلُ الْغَيْثَ مِنْ بَعْدِ مَا قَنَطُوا وَيَنْشُرُ رَحْمَتَهُ

«Он — тот, кто низводит дождь после того, как они отчаялись, и распространяет Свою милость…» (Коран, 42:28)

Затем он прислушается к раскатам грома, посмотрит на молнию, и увидит: помимо того, что эти два удивительных небесных явления фактически поясняют эти аяты:

 وَيُسَبِّحُ الرَّعْدُ بِحَمْدِهٖ  

«И гром прославляет Его хвалой…» (Коран, 13:13)

 

и

 يَكَادُ سَنَا بَرْقِهٖ يَذْهَبُ بِالْاَبْصَارِ

«…Блеск молнии Его готов унести зрение» (Коран, 24:43)

они, сообщая о приближении дождя, приносят нуждающимся радостную весть. Да, разговорить внезапным удивительным раскатом грома небеса, озарить каким-то необыкновенным, фантастическим светом и огнём небесную мглу, воспламенить похожие на хлопковые горы облака, выступающие в качестве носителей и распылителей града, снега и воды, все эти таинственные и поразительные явления словно обухом бьют по голове заблудшего беспечного человека, напоминают ему: «Подними голову, обрати внимание на дивные деяния активной и могущественной Силы, желающей обнаружить, представить Себя! Подобно тому, как ты не являешься праздным, так и эти явления не могут происходить сами по себе и бессмысленно. За каждым из них закреплены обязанности, содержащие глубокий смысл. В их исполнении они используются со стороны одного Мудрого Хозяина».

Таким образом, этот любознательный путник услышит в этом небесном пространстве величайшее и ясное свидетельство одной истины, состоящей из таких явлений, как подчинение облаков, регулирование ветров, низведение дождей, управление небесными явлениями, и скажет: «Аманту биллях» (Я уверовал в Аллаха). На второй ступени Первой темы нижеследующее изречение выразит вышеупомянутые наблюдения этого путника, касающиеся небесной атмосферы:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهِ الْجَوُّ بِجَمٖيعِ مَا فٖيهِ بِشَهَادَةِ عَظَمَةِ اِحَاطَةِ حَقٖيقَةِ التَّسْخٖيرِ وَ التَّصْرٖيفِ وَ التَّنْزٖيلِ وَ التَّدْبٖيرِ الْوَاسِعَةِ الْمُكَمَّلَةِ بِالْمُشَاهَدَةِ

(Напоминание)

Затем Земной шар этому размышляющему страннику, вовлечённому в мысленное путешествие, своим состоянием говорит: «Что витаешь в воздухе, в пространстве, в небесах? Спустись, я дам познать тебе Того, Кого ты ищешь. Приглядись к исполняемым мною обязанностям и почитай мои страницы!» Он посмотрит и увидит:

Земля, своим двойным вращением, словно вдохновлённый мевлеви, прочерчивает вокруг места Великого Воскресения орбиту, являющуюся причиной появления дней, годов, сезонов. Земля является неким величественным и повинующимся Божественным судном, которое, погрузив на себя сотни тысяч живых существ со всем их съестным и необходимым, в полной устойчивости и порядке плывёт по космическому океану и странствует вокруг Солнца.

Затем он посмотрит на страницы книги Земли и увидит, что каждая страница глав этой книги своими тысячами аятов знакомит нас с Творцом Земли. За неимением времени для прочтения всех страниц этой книги, он присмотрится лишь к сотворению весной живых существ и управлению ими, являющимся одной из её страниц, и увидит: формы бесчисленного множества индивидуумов сотен тысяч видов растений весьма аккуратно распускаются из некоего простого материала; и весьма милосердно ведётся забота о них; и весьма чудесным образом, предоставив некоторой части их семян крылышки, им даётся возможность распространяться воздушным путём; и они весьма внимательно и заботливо управляются; и весьма мягко и нежно вскармливаются и обеспечиваются необходимыми веществами; и в бесчисленном множестве, разнообразные, вкусные и аппетитные эти растительные продукты весьма милостиво и заботливо взращиваются из ничего, из простой земли, из подобных друг другу с небольшими отличиями и твёрдых, как кости, корней и семян, и из капель воды. На каждую весну, словно в вагон, с полной гармонией погрузившись из скрытых тайников, к живым существам направляются сотни тысяч продуктов и необходимых материалов. И среди этих пакетов с продуктами особенно направление детёнышам молочных консервов и сладких молочных мешочков, расположенных на ласковых, нежных грудях матерей, говорит о такой доброте, милосердии и мудрости, которые очевидно подтвердят – это является весьма заботливым проявлением милости и милосердия Одного Милостивого и Милосердного Всевышнего.

---

Напоминание: Я хотел бы несколько пояснить тридцать три ступени единобожия, входящие в Первую тему. Однако по причине того, что нынешнее моё состояние и ситуация не позволяют мне это сделать, я был вынужден ограничиться лишь весьма сжатыми аргументами и переводом смысла. В связи с тем, что в тридцати, а может в ста брошюрах “Рисале-и Hyp” с аргументациями и в различных формах разъяснены эти тридцать три ступени (в каждой брошюре — некоторая их часть), подробное изложение предоставлено им.

Итак, подобно тому, как эта страница весенней жизни, демонстрируя сотни тысяч образцов и примеров Дня Великого Воскресения, фактически и очень ясно комментирует аят:

 فَانْظُرْ اِلٰٓى اٰثَارِ رَحْمَتِ اللّٰهِ كَيْفَ يُحْيِى الْاَرْضَ بَعْدَ مَوْتِهَا اِنَّ ذٰلِكَ لَمُحْيِى الْمَوْتٰى وَهُوَ عَلٰى كُلِّ شَىْءٍ قَدٖيرٌ

«Посмотри же на следы милости Аллаха: как Он оживляет землю после её смерти! Поистине, это — Оживитель мёртвых, и Он над всякой вещью мощен!» (Коран, 30:50).

так и этот аят чудесно выражает смыслы этой страницы. И наш путник понял, что земля всеми своими страницами со всей своей величиной и мощью говорит:

لَا اِلٰهَ اِلَّاهُوَ «Нет бога, кроме Него». Итак, это является кратким свидетельством одного лишь аспекта из двадцати аспектов одной лишь страницы из более чем двадцати больших страниц книги земли. На третьей ступени Первой темы, в качестве наблюдений этого путника других аспектов других страниц, и чтобы выразить эти наблюдения, сказано так:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهِ الْاَرْضُ بِجَمٖيعِ مَا فٖيهَا وَ مَا عَلَيْهَا بِشَهَادَةِ عَظَمَةِ اِحَاطَةِ حَقٖيقَةِ التَّسْخٖيرِ وَ التَّدْبٖيرِ وَ التَّرْبِيَةِ وَ الْفَتَّاحِيَّةِ وَ تَوْزٖيعِ الْبُذُورِ وَ الْمُحَافَظَةِ وَ الْاِدَارَةِ

وَ الْاِعَاشَةِ لِجَمٖيعِ ذَوِى الْحَيَاةِ وَ الرَّحْمَانِيَّةِ وَ الرَّحٖيمِيَّةِ الْعَامَّةِ الشَّامِلَةِ الْمُكَمَّلَةِ بِالْمُشَاهَدَةِ

Так, с прочтением каждой страницы у этого размышляющего путника укреплялась вера, являющаяся ключом к благополучию; и умножались его знания о Творце, являющиеся ключом к духовному росту; а истина веры в Всевышнего, являющаяся основой и источником всех человеческих достоинств, возвысившись ещё на одну ступень и доставляя ему этим много духовных наслаждении и удовольствий, вызвала у него ещё больший интерес; отчего он, несмотря на то, что извлёк прекрасные и убедительные уроки у небес, атмосферы и земли, интересуясь: 

هَلْ مِنْ مَزٖيدٍ «А нет ли ещё чего, что показало бы мне Всевышнего?» – вдруг услышит восторженные и вдохновенные голоса крупных рек и морей, их унылые и приятные звуки. Своим состоянием и своеобразным языком они скажут ему: «Посмотри на нас! Почитай и наши страницы!» И он, присмотревшись, увидит:

Моря, которые непрерывно оживлённо волнуются и по своей природе готовы разлиться и наводнить сушу, несмотря на их весьма стремительное, за год, обращение вместе с Землёй, опоясав её, по двадцатипятитысячелетней орбите, они не разливаются и не наводняют соседние участки суши. Стало быть, они удерживаются, странствуют и сохраняются по повелению и с помощью могущества некой весьма грандиозной и величественной Силы.

Затем он посмотрит в глубины морей и увидит: помимо их прекрасных, великолепно украшенных и изящных драгоценностей, обеспечение пищей и управление тысячами видов живых существ, их появление на свет и гибель настолько организованны; пища их и продукты питания, выдаваемые из простого песка и солёной воды настолько совершенны, что всё это очевидно докажет – это происходит под руководством Одного Величественного Всемогущего и Прекрасного Милосердного Творца.

Затем этот путешественник присмотрится к рекам и увидит: их польза и деятельность, пополнение и потребление вод происходят настолько мудро и милосердно, что это очевидно докажет: все родники, ручьи и крупные реки текут из сокровищницы милости одного Милостивого и Благосклонного Всемогущего. И при этом их воды так чудесно пополняются и потребляются, что даже есть предание о том, что «четыре реки вытекают из рая». То есть это означает: из-за того, что это происходит свыше материальных причин, они текут из тайников своеобразного духовного рая и лишь от изобилия некоего скрытого и неиссякаемого источника. Например, благословенный Нил, обративший пески Египта в некий рай, не иссякая, словно маленькое море, непрерывно вытекает с юга из одной горы, именуемой «Камар». Если шестимесячный израсходованный объём вод Нила накопится в виде горы и превратится в лёд, то такая гора будет больше той, из которой вытекает эта река. Между тем, место и хранилище, отведённое водам Нила в этой горе, не займёт и шестой её части. Поступление же воды в него, конечно же, не может сохранить этого обилия, которым он обладает, так как дождь в этой жаркой зоне идёт очень редко и из-за быстрого впитывания жаждущей землёй, в хранилище вод его поступает немного. Поэтому предание, в котором говорится, что этот благословенный Нил, сверх земных правил, вытекает из некоего скрытого рая, поясняет очень выразительную и красивую истину.

Таким образом, он увидел одну из тысячи великих истин и свидетельств морей и рек (о существовании Творца). И все они, воедино, с некой мощью с величину морей, свидетельствуют: «Нет бога, кроме Него»; и он понял, что в подтверждение этого свидетельства моря покажут столько свидетелей, сколько существует морских созданий. И желая изложить все свидетельства морей и рек, на четвёртой ступени Первой темы было сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهٖ جَمٖيعُ الْبِحَارِ

وَ الْاَنْهَارِ بِجَمٖيعِ مَا فٖيهَا بِشَهَادَةِ عَظَمَةِ اِحَاطَةِ حَقٖيقَةِ التَّسْخٖيرِ وَ الْمُحَافَظَةِ

وَ الْاِدِّخَارِ وَ الْاِدَارَةِ الْوَاسِعَةِ الْمُنْتَظَمَةِ بِالْمُشَاهَدَةِ

Затем горы и равнины позовут этого путника, пребывающего в мысленном путешествии: «Изучи и наши страницы!» — скажут они. И он, посмотрев, увидит:

Огромные задачи и многообразные функции гор настолько мудры и значительны, что поражают умы. Например, выход гор из-под земли по повелению Всевышнего, благодаря чему земля, успокаивая волнение, ярость и негодование, возникающие в её недрах из-за происходящих в них процессов и переводя дыхание путём извержения вулканов, через их жерла, избавляясь от опасных колебаний и губительных землетрясений, не нарушает в своей периодической деятельности покоя своих жителей. Стало быть, подобно тому, как для предохранения судов от излишней раскачки и для сохранения их устойчивости на них построены мачты, так и горы в этом смысле являются для судна Земли своеобразными мачтами, в которых скрыты сокровища, на что указывает Коран Превосходно Излагающий многими аятами, например, такими, как

 وَ الْجِبَالَ اَوْتَادًا ۞ وَاَلْقَيْنَا فٖيهَا رَوَاسِىَ ۞ وَالْجِبَالَ اَرْسٰيهَا

«(сделали…) горы — опорами» (Коран, 78:7), «…и устроили на ней прочно стоящие…» (Коран, 50:7), «и горы — Он утвердил их» (Коарн, 79:32).

И ещё, к примеру, в недрах гор так мудро и предусмотрительно, щедро и расчётливо накоплены, приготовлены и заложены необходимые для живых существ разного рода источники, воды, минералы, вещества и лекарства, что они очевидно свидетельствуют о том, что они являются сокровищницами, кладовыми и служащими одного Всемогущего, могущество Которого беспредельно, и Мудрого, мудрость Которого бесконечна. Так поймёт наш путник и, сравнив множество других функций и предназначений гор и равнин с этими двумя примерами, он увидит, что горы и равнины своей мудростью сотворения, и в частности, с точки зрения предусмотрительного накопления, с мощью и непоколебимостью гор и с широтой и величием равнин свидетельствуют и подтверждают единство Творца: لَا اِلٰهَ اِلَّاهُوَ «Нет бога, кроме Него», и наш путник скажет: «Аманту Биллях» (Уверовал я в Аллаха).

Для того, чтобы изложить эту мысль, на пятой ступени Первой темы было сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ جَمٖيعُ الْجِبَالِ وَ الصَّحَارٰى بِجَمٖيعِ مَا فٖيهَا

وَ مَا عَلَيْهَا بِشَهَادَةِ عَظَمَةِ اِحَاطَةِ حَقٖيقَةِ الْاِدِّخَارِ وَ الْاِدَارَةِ وَ نَشْرِ الْبُذُورِ وَ الْمُحَافَظَةِ

وَ التَّدْبٖيرِ الْاِحْتِيَاطِيَّةِ الرَّبَّانِيَّةِ الْوَاسِعَةِ الْعَامَّةِ الْمُنْتَظَمَةِ الْمُكَمَّلَةِ بِالْمُشَاهَدَةِ

Затем, в то время, как этот странник мысленно путешествовал по горам и равнинам, его мыслям открылся мир деревьев и растений. Они позвали его: «Войди, попутешествуй и в нашем мире, почитай и наши страницы». Он вошёл и увидел:

Растительный мир образовал некое весьма грандиозное и великолепно украшенное собрание, которое непрерывно свидетельствует о единобожии, обращается к своему Создателю и благодарит Его. Он понял, как все виды деревьев и растений, вместе и сообща, своими своеобразными языками говорят:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ  «Нет бога, кроме Аллаха». Дело в том, что он увидел три значительных и многогранных факта, указующе свидетельствующих о том, что все плодоносные деревья и растения, языками своих изящных и тонко исполненных листьев и речью своих великолепных, украшенных цветов, и словами аккуратных и красноречивых плодов, сообща свидетельствуют о своём Создателе, возвеличивая Его, и говорят: 

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ  «Нет бога, кроме Аллаха».

Первый факт. Подобно тому, как в каждом из них явно ощущается смысл и факт преднамеренного оказания милости и угощения и сознательной благосклонности, то в их совокупности это видно подобно свету солнца при его сиянии.

Второй. Не имеющий ни единой возможности чтобы приписать его случайности, смысл и факт намеренного и мудрого отбора и разделения, сознательного и милостивого украшения и придания форм, очевидно наблюдается в этом бесчисленном множестве видов и особей и показывает, что они являются искусными созданиями и творчеством одного Мудрого Творца.

Третий. Уникальное, гармоничное и разнообразное, соразмерное и живое, мудрое и безошибочное раскрытие и развитие всевозможных, аккуратных и великолепных форм бесчисленного множества экземпляров двухсот тысяч видов растений и деревьев из ограниченных и считанных по внешнему виду, одинаковых и малоотличимых друг от друга, простых и не имеющих признаков жизни смешанных семян и косточек – это такой факт, который ярче солнца, и который подтвердят свидетели, равные своим числом количеству цветов, плодов, листьев и всех других существ весны. Так понял наш путник и произнёс:

اَلْحَمْدُ لِلّٰهِ عَلٰى نِعْمَةِ الْاٖيمَانِ

«Хвала Аллаху за свет веры».

Для изложения этих вышеупомянутых фактов и свидетельств, на шестой ступени Первой темы сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهٖ اِجْمَاعُ جَمٖيعِ اَنْوَاعِ الْاَشْجَارِ وَ النَّبَاتَاتِ الْمُسَبِّحَاتِ النَّاطِقَاتِ بِكَلِمَاتِ اَوْرَاقِهَا الْمَوْزُونَاتِ الْفَصٖيحَاتِ وَ اَزْهَارِهَا الْمُزَيَّنَاتِ الْجَزٖيلَاتِ وَ اَثْمَارِهَا الْمُنْتَظَمَاتِ الْبَلٖيغَاتِ بِشَهَادَةِ عَظَمَةِ اِحَاطَةِ حَقٖيقَةِ الْاِنْعَامِ وَ الْاِكْرَامِ وَ الْاِحْسَانِ بِقَصْدٍ وَ رَحْمَةٍ وَ حَقٖيقَةِ التَّمْيٖيزِ وَ التَّزْيٖينِ

وَ التَّصْوٖيرِ بِاِرَادَةٍ وَ حِكْمَةٍ مَعَ قَطْعِيَّةِ دَلَالَةِ حَقٖيقَةِ فَتْحِ جَمٖيعِ صُوَرِ

هَا الْمَوْزُونَاتِ الْمُزَيَّنَاتِ الْمُتَبَايِنَةِ الْمُتَنَوِّعَةِ الْغَيْرِ الْمَحْدُودَةِ مِنْ نُوَاتَاتٍ وَ حَبَّاتٍ مُتَمَاثِلَةٍ مُتَشَابِهَةٍ مَحْصُورَةٍ مَعْدُودَةٍ

Затем этот любознательный путник, пребывающий в мысленном путешествии, у которого с ростом знаний увеличивалось наслаждение и воодушевление, когда он нёс из весеннего сада большой букет познаний и веры (имана), его разуму, видящему истину, и мысли, сведущей в знаниях, открылся мир животных и птиц. Они сотнями тысяч различных голосов и разнообразных языков позвали его к себе. «Добро пожаловать!» – сказали они. И он вошёл в этот мир и увидел:

Все виды и семейства всех животных и птиц, сообща, своими своеобразными языками говоря:

لَا اِلٰهَ اِلَّاهُوَ  «Нет бога, кроме Него», обратили землю в подобие некоего храма и великого собрания свидетелей, беспрестанно свидетельствующих о своём Создателе. Он увидел, что каждое из живых существ, выступая в качестве некой божественной оды, некоего божественного слова и некой выразительной божественной буквы лично описывает своего Творца, славит и благодарит Его. Словно чувства и органы, приспособления и способности этих животных и птиц – это стройные и упорядоченные слова, гармоничные и благозвучные речи. Они с помощью них благодарят своего Создателя и Кормильца и свидетельствуют о Его единстве, на что убедительно указывают три значительных и всеобъемлющих факта, которые увидел наш путник:

Первый. Совершенно невозможно приписать беспутной случайности, слепой силе и неразумной природе такие процессы, как мудрое изобретение из ничего, и искусное сотворение, сознательное и разумное создание и созидание, а также одушевление и возрождение, в двадцати отношениях показывающие проявление знания, мудрости и воли – всё это такой факт, что будучи очевидным доказательством, свидетелями которого являются все живые существа, будет свидетельствовать о необходимости бытия, единственности и семи атрибутах (качествах) Вечно Живого и Неизменного Творца.

Второй. По разделению, украшению и приданию форм, наблюдающимся в различии по внешнему виду этого бесконечного множества созданий, в равновесии их численности, в совершенстве и красоте их форм, виден такой значительный и сильный факт, что, помимо Всемогущего и Всеведущего, никто и ничто не сможет, и для этого нет ни единой возможности и вероятности, быть хозяином и правителем этого всеобъемлющего процесса, который каждым своим проявлением демонстрирует тысячи чудес и мудростей.

Третий. Из подобных и одинаковых, или имеющих небольшие отличия, ограниченных и определённых по форме яиц и капель воды, называемых семенем, весьма гармоничное, соразмерное и безошибочное развитие организмов этого бесчисленного множества животных, пребывающих в ста тысячах разнообразных форм, каждое из которых представляет собой чудо мудрости – это такой яркий факт, который осветят доказательства и аргументы, равные по количеству всем живым существам.

Таким образом, с объединением этих трёх фактов, все виды животных, сообща, так явно свидетельствуют о своём едином Творце:

لَا اِلٰهَ اِلَّاهُوَ  «Нет бога, кроме Него», как будто Земля, словно огромный человек, в соответствии со своей величиной громко свидетельствуя:

لَا اِلٰهَ اِلَّاهُوَ  «Нет бога, кроме Него», даёт услышать это небесным жителям. В таком представлении увидел наш путник и получил прекрасный урок. На седьмой ступени Первой темы для изложения этих вышеупомянутых фактов сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهٖ اِتِّفَاقُ جَمٖيعِ اَنْوَاعِ الْحَيَوَانَاتِ وَ الطُّيُورِ الْحَامِدَاتِ الشَّاهِدَاتِ بِكَلِمَاتِ حَوَاسِّهَا وَ قُوَاهَا وَ حِسِّيَّاتِهَا وَ لَطَائِفِهَا الْمَوْزُونَاتِ الْمُنْتَظَمَاتِ الْفَصٖيحَاتِ وَ بِكَلِمَاتِ جِهَازَاتِهَا وَ جَوَارِحِهَا وَ اَعْضَائِهَا وَاٰلَاتِهَا الْمُكَمَّلَةِ الْبَلٖيغَاتِ بِشَهَادَةِ عَظَمَةِ اِحَاطَةِ حَقٖيقَةِ الْاٖيجَادِ وَ الصُّنْعِ وَ الْاِبْدَاعِ بِالْاِرَادَةِ وَ حَقٖيقَةِ التَّمْيٖيزِ وَ التَّزْيٖينِ بِالْقَصْدِ وَ حَقٖيقَةِ التَّقْدٖيرِ وَ التَّصْوٖيرِ بِالْحِكْمَةِ مَعَ قَطْعِيَّةِ دَلَالَةِ حَقٖيقَةِ فَتْحِ جَمٖيعِ صُوَرِهَا الْمُنْتَظَمَةِ الْمُتَخَالِفَةِ الْمُتَنَوِّعَةِ الْغَيْرِ الْمَحْصُورَةِ مِنْ بَيْضَاتٍ وَ قَطَرَاتٍ مُتَمَاثِلَةٍ مُتَشَابِهَةٍ مَحْصُورَةٍ مَحْدُودَةٍ

Затем, когда этот размышляющий путник пожелал войти в мир людей, чтобы ещё выше подняться по бесконечным ступеням познания Всевышнего, которое даёт нескончаемые наслаждения и свет, сначала его пригласили в свой мир пророки. И он вошёл и сперва посмотрел в эпоху прошлого, где увидел:

Все пророки (мир им), являющиеся самыми почитаемыми и совершенными из рода человеческого, все вместе, сообща упоминают единого Творца, говоря:

لَا اِلٰهَ اِلَّاهُوَ «Нет бога, кроме Него», и силой своих знаменитых и засвидетельствованных многочисленных чудес настаивают на единобожии; и чтобы поднять человека от животного уровня и возвысить до ангельских высот, дают уроки, призывая его уверовать во Всевышнего. И он, опустившись на колени, стал слушать урок в этой лучезарной школе. Он увидел:

По имеющимся у каждого из этих учителей, являющихся самыми достойными и славными из знаменитых людей, чудесам, которые были даны им со стороны Творца Вселенной в качестве доказательства их пророческой миссии; по уверованию после сообщения каждого из них значительной части и большой уммы из человечества, подтверждающих сообщения каждого из этих пророков, путник смог рассудить, насколько несомненной и неопровержимой является истина, которую с единодушием и согласно установили и подтвердили эти сто тысяч пророков, являющихся серьёзными и честными людьми. И он понял, в какой степени ошибаются и совершают некое преступление, и насколько сильного наказания заслуживают заблудшие, отрицающие истину, подтверждённую и доказанную с такой силой множеством чудес такого количества верных вестников. И он узнал, насколько правы и верны те, кто, подтверждая пророков, уверовали во Всевышнего. И ему открылась ещё одна значительная ступень святости веры.

Да, бесчисленные чудеса, выступающие в качестве фактического подтверждения пророков (мир им) со стороны Всевышнего; и многочисленные небесные кары, которые постигали их противников, также указывая на справедливость пророков; и их собственное совершенство и верные указания и учения, показывающие их правоту; и твёрдость их убеждений и полная серьёзность и самопожертвование, и имеющиеся у них священные книги и свитки, свидетельствующие об их правдивости; и их многочисленные ученики, достигшие, следуя их учениям, истины, совершенства и света, что свидетельствует о верности и правоте их пути; и кроме того, единодушное согласие и единение этих очень серьёзных вестников в вопросах веры, и их соответствие друг другу, солидарность и совпадение в аргументации – это такое подтверждение и такая сила, что на свете ничто другое не сможет выступить против неё, и она не оставит ни единого сомнения. И он понял, почему признание всех пророков (мир им) тоже входит в основы веры, и что это является огромным источником силы. Благодаря их урокам у него ещё больше окрепла вера.

Таким образом, в качестве изложения вышеупомянутого урока этого путника, на восьмой ступени Первой темы сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى

وَحْدَتِهٖ اِجْمَاعُ جَمٖيعِ الْاَنْبِيَاءِ بِقُوَّةِ مُعْجِزَاتِهِمُ الْبَاهِرَةِ الْمُصَدِّقَةِ الْمُصَدَّقَةِ

Затем, когда этот ищущий странник, получающий возвышенное наслаждение благодаря силе своей веры, шёл с собрания пророков (мир им), его позвали в свою школу эрудированные и усердные исследователи истины, называемые асфиями и сыддыкинами, которые подтверждают учения и наставления пророков (мир им) вескими и сильными аргументами в степени научной достоверности. И, войдя в их школу, он увидел:

Тысячи гениальных и сотни тысяч кропотливых и авторитетных исследователей истины, своими не оставляющими ни единого сомнения глубокими исследованиями, в первую очередь аргументируют такие положения веры, как необходимость бытия и единство Создателя.

Да, несмотря на разнообразие их талантов и методов, их согласное единение в основах и столпах веры и опора каждого из них на веские и достоверные аргументы – это такой довод, противостоять которому возможно лишь обладая талантом и проницательностью, равными совокупности всех их талантов и найдя аргумент, соответствующий по силе всем их аргументам. Иначе, эти отрицающие Создателя безбожники, лишь по безграмотности и невежественности и от упрямства в вопросах, которые невозможно ни опровергнуть, ни доказать, закрыв глаза, могут выступить против них. Закрывший глаза лишь себе день обратит в ночь.

Этот путешественник узнал, что свет, распространённый в такой великой и просторной школе этими эрудированными и почитаемыми учителями, более тысячи лет озаряет и просвещает полмира. И он обрёл такую духовную силу, что если соберутся все сторонники безбожия и безверия, они ни на йоту не смогут поколебать его и ввести в свои заблуждения.

Таким образом, в качестве краткой сути урока, полученного нашим путником в этой школе, на девятой ступени Первой темы сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهٖ اِتِّفَاقُ جَمٖيعِ الْاَصْفِيَاءِ بِقُوَّةِ بَرَاهٖينِهِمُ الظَّاهِرَةِ الْمُحَقَّقَةِ الْمُتَّفِقَةِ

Затем, когда этот размышляющий путник возвращался из школы, жаждуя увидеть свет и постичь духовные наслаждения, имеющиеся в ещё большем укреплении и развитии веры от уровня научной достоверности до степени зрительной несомненности, его позвали в обитель святые мюршиды (духовные учителя), которые тысячами и миллионами в неком очень благодатном, лучезарном и просторном храме, в некой школе и в неком текке, расширяющемся с объединением множества небольших обителей, под сенью великого пути Мухаммада (мир ему и благо) и его величия стремились к истине, добивались верного пути и достигали знаний о Всевышнем в степени зрительной несомненности. И он вошёл и увидел: Эти мюршиды – святые и праведники, обладатели таинственных скрытых знаний и истин (кешф и карамат), основываясь на своих открытиях, наблюдениях и таинственных знаниях, сообща и единодушно свидетельствуя

 لَا اِلٰهَ اِلَّاهُوَ  «Нет Бога, кроме Него», извещают всё сущее о необходимости бытия и единственности Создателя. Подобно познанию солнца по семи цветам в его свете, благодаря свету Извечного Солнца (т.е. Аллаха) бесчисленным множеством оттенков Прекрасных имён Всевышнего проявлялись различные лучезарные свойства и разнообразные светлые качества, разные правильные пути и всевозможные верные методы и учения, по которым следовали эти святые гении и проницательные учёные. Он достоверно увидел, насколько явной и очевидной является истина, которую они согласно и единодушно подтвердили. И это единодушие пророков (мир им), согласие учёных и совпадение мнений святых в вопросах бытия и единства Создателя и одновременное объединение этих трёх согласий он увидел ярче дневного света, свидетельствующего о Солнце.

Таким образом, в качестве краткой сути знаний, полученных нашим путником в этой обители, на десятой ступени Первой темы сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهِ فٖى

وَحْدَتِهٖ اِجْمَاعُ الْاَوْلِيَاءِ بِكَشْفِيَّاتِهِمْ وَ كَرَامَاتِهِمُ الظَّاهِرَةِ الْمُحَقَّقَةِ الْمُصَدَّقَةِ

Затем этот земной странник, познавший, что важнейшим и величайшим достоинством человека, а скорее источником и основой всех человеческих достоинств является любовь к Всевышнему, возникающая благодаря вере и познанию Его, желая ещё больше укрепить свою веру и умножить свои познания о Всевышнем, поднял голову, посмотрел на небеса и сказал своему разуму: “Поскольку во Вселенной самое ценное – жизнь, и всё сущее в мире подчинено ей, и поскольку из живых существ самыми ценными являются обладатели души, а из обладателей души – разумные существа; и поскольку ради этой ценности Земной шар, для непрерывного размножения живых существ, каждый век и ежегодно наполняется и опустошается; то конечно и непременно, у этих грандиозных и прекрасных небес тоже есть подобающие им жители, обладающие жизнью, душой и разумом. Вот почему такие случаи, как наблюдение ангелов и разговор с ними, наподобие явления в присутствии пророка Мухаммада (мир ему и благо) его сподвижникам ангела Джабраила (мир ему), с давних пор передаются из достоверных уст в форме достоверного предания (таватура). В таком случае, встретиться бы мне ещё и с жителями небес и узнать бы их мнение, так как самое важное слово о Создателе Вселенной – за ними.» Пребывая в таком раздумье, он вдруг услышал некий небесный голос: «Раз хочешь встретится с нами и послушать наш урок, знай же: самыми первыми мы уверовали в вопросы веры, посланные через нас всем пророкам во главе с пророком Мухаммадом (мир ему и благо) и Кораном Превосходно Излагающим. К тому же, все добрые духи, видимые людям, приняв какой нибудь образ, и относящиеся к нам, без исключения и единодушно свидетельствуя о необходимости бытия, единственности и священных качествах Творца этой Вселенной, соответствуя друг другу, извещали об этом. Совпадение и соответствие этого множества сообщений – это для тебя путеводитель подобный солнцу.» Путник понял, что они сказали, и свет его веры засиял, вознёсся от земли до небес.

В качестве краткой сути урока этого путника, полученного им от ангелов, на одиннадцатой ступени Первой темы сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهٖ اِتِّفَاقُ الْمَلٰئِكَةِ الْمُتَمَثِّلٖينَ لِاَنْظَارِ النَّاسِ

وَ الْمُتَكَلِّمٖينَ مَعَ خَوَاصِّ الْبَشَرِ بِاِخْبَارَاتِهِمُ الْمُتَطَابِقَةِ الْمُتَوَافِقَةِ

После того, как этот полный любознательности и воодушевления странник получил уроки от своеобразных языков различных звеньев, относящихся к видимому, физическому и материальному миру, он пожелал об исследовательском путешествии и в скрытых, сокровенных и потусторонних мирах. Тогда перед ним открылись врата в миры честных и просвещённых умов и чистых и проницательных сердец, имеющихся во всех человеческих обществах и выступающих в качестве косточки, семечка человека, являющегося плодом всего сущего, и которые, несмотря на свою малость, могут расшириться до размеров мироздания. Он присмотрелся и увидел, что они (разум и сердце) являются своеобразными переходами между сокровенным и видимым миром внутри человека, и поняв, что по отношению к человеку соприкосновение и контакты этих двух миров происходят в этих точках, он сказал своему разуму и сердцу:

«Идите сюда, через врата этих ваших подобий путь, ведущий к истине, ещё короче. Мы должны брать уроки не так, как на прочих путях, от своеобразных языков различных создании, а скорее всего нам надо через изучение воспользоваться обладанием качествами, свойствами и колоритами, проявляющимися благодаря вере.” После этого путник приступил к изучению и увидел:

Качественно сходные и научно обоснованные убеждения в вере и единобожии всех честных и просвещённых умов, чьи таланты весьма разнообразны, и учения которых различны и далеки друг от друга, совпадают; а их непоколебимые и убеждённые мнения и уверенность соответствуют друг другу. Значит, они опираются, связаны и срослись с прочной истиной и их корни не рвутся. Стало быть, их единодушие в вопросах веры, в необходимости существования и единстве Создателя является некой нерушимой сияющей цепью и своеобразным лучезарным окном, раскрытым к истине.

И кроме того, он увидел, что сходные и убедительные открытия и наблюдения, увлечённо сделанные в основах веры всеми этими чистыми и проницательными сердцами, чьи пути и методы весьма различны и даже противоположны, совпадают и в вопросе единобожия соответствуют друг другу.

Стало быть, каждое из обращённых к истине, достигших и уподобившихся ей проницательных сердец представляет собой маленькое средство для наибольшего познания Всевышнего и некое всеотражающее Божественное зеркало, своеобразное окно, распахнутое к солнцу истины. А все они одновременно – это некое грандиозное зеркало, подобное отражающему солнце морю. Их единодушие и согласие в необходимости существования и единстве Создателя является несходящей и несбивающей с верного пути некой яркой путеводной звездой. Дело в том, что ни при каких обстоятельствах нет ни единой возможности и вероятности, чтобы что-то, подобное ложному представлению или неверной мысли или же необоснованному качеству, в такой степени прочно и основательно ввело в заблуждение, подвергло ложному восприятию все одновременно эти очень великие и проницательные глаза. И он понял, что с испорченным и заблудшим разумом, допускающим такую нелепость, не согласятся, отвергнув его, даже софисты, отрицающие всё сущее. И он вместе со своим разумом и сердцем сказал: «Аманту Биллях» (Уверовал я в Аллаха).

Таким образом, для краткого изложения познаний о вере, полученных этим путником с помощью честных умов и просвещённых сердец, на двенадцатой и тринадцатой ступенях первой темы сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهٖ اِجْمَاعُ الْعُقُولِ الْمُسْتَقٖيمَةِ الْمُنَوَّرَةِ بِاِعْتِقَادَاتِهَا الْمُتَوَافِقَةِ وَ بِقَنَاعَاتِهَا وَ يَقٖينِيَّاتِهَا الْمُتَطَابِقَةِ مَعَ تَخَالُفِ الْاِسْتِعْدَادَاتِ وَ الْمَذَاهِبِ وَ كَذَا دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهٖ اِتِّفَاقُ الْقُلُوبِ السَّلٖيمَةِ النُّورَانِيَّةِ بِكَشْفِيَّاتِهَا الْمُتَطَابِقَةِ وَ بِمُشَاهَدَاتِهَا الْمُتَوَافِقَةِ مَعَ تَبَايُنِ الْمَسَالِكِ وَ الْمَشَارِبِ

Затем этот путник, вблизи наблюдающий скрытый мир (Алем-и Гайб) и путешествующий в разуме и сердце, интересуясь: «Узнать бы, а что же говорит скрытый мир?» – с любознательностью постучался и в эту дверь со следующей мыслью: «Поскольку в этом физическом, видимом мире становится совершенно очевидным, что за завесой невидимости присутствует Некое Могущество, дающее знать о Себе через Свои создания и Которое более явно, чем словами и речью, – на деле – желает через Свои настолько великолепные и очаровательные бесчисленные создания представить Себя; и чтобы, видя Его настолько приятные, прекрасные и нескончаемые дары и бесконечную милость, Его полюбили; и по Его настолько дивным и искусным бесчисленным созданиям познали Его скрытое совершенство; то, конечно и непременно, – подобно тому, как это Могущество Своими деяниями и через Свои творения говорит о Себе, – так Оно будет говорить о Себе и даст познать и полюбить Себя Своими словами и речью. Стало быть, в скрытом мире Его мы должны познать по этим Его проявлениям», – сказал путник, и его сердце проникло в этот мир, а глазами разума он увидел:

Весьма с сильным проявлением, везде и во все времена в скрытом мире господствует истина Божьих откровений (Вахий). Свидетельство о существовании и единстве Создателя – более сильное, нежели свидетельства Вселенной и созданий – исходит из истин откровений и вдохновений от Знающего Всё Скрытое Всевышнего. Он не ограничивает Себя, Своё существование и единство лишь свидетельствами Своих создании, но и Сам говорит достойным Себя Извечным Словом. У Того, Кто Своим Знанием и Могуществом везде и повсюду присутствует, Слово тоже бесконечно, и, подобно тому, как смысл Его Слова сообщает о Нём, так и Речь Его даёт знать нам о Его атрибутах (качествах).

Да, и путник узнал, что благодаря: достоверным сообщениям ста тысяч пророков (мир им), и сходству сообщений пророков в том, что они удостоены Божьим Словом; знамениям и чудесам священных книг и небесных свитков, пользующихся признанием и служащих справочником и путеводителем для большинства человечества, и являющихся плодами Божьих откровений и засвидетельствованным Словом Всевышнего, – подтверждение и констатирование факта Божьего откровения достигло бесспорной степени. И путник понял, что этот факт Божьего откровения выражает пять святых истин:

Первая.اَلتَّنَزُّلَاتُ الْاِلٰهِيَّةُ اِلٰى عُقُولِ الْبَشَرِ то есть разговор ведётся в соответствии с разумом и пониманием человека, что является неким снисхождением Всевышнего. Да, дающий возможность говорить всем своим обладающим душой созданиям и знающий их разговоры, конечно, и Сам будет участвовать Своей речью в их разговорах, что является необходимостью Божественного Правления и Заботы (Рубубията).

Вторая. Тот, Кто, чтобы дать познать Себя, сотворил этот мир с такими неисчислимыми затратами, от начала и до конца наполнив его чудесами, и Чьё совершенство объявляется тысячами своеобразных языков, конечно же, и Своей речью представит, даст познать Себя.

Третья. Подобно тому, как Он деяниями отвечает на молитвы и благодарности истинных людей, среди всех созданий являющихся самыми избранными и нуждающимися и самыми хрупкими и жаждущими, так и ответ им Своим Словом присущ Божественному Созиданию.

Четвёртая. Способность говорить, которая является одной из самых насущных потребностей и ярким проявлением знания и жизни, у Создателя, обладающего всеобъемлющим знанием и вечной жизнью, разумеется, будет всеобъемлющей и вечной.

Пятая. Тот, Кто Своим самым любимым, нежным и беспокойным, самым нуждающимся в опоре и обретении своего Покровителя и Господина и являющимся бедными и бессильными созданиям (то есть людям) дал беспомощность и жажду, бедность, нужду и тревогу за будущее, а также любовь и обожание – конечно, Своим Словом сообщит им о Своём бытие, что является необходимостью Божественности (Улухията).

Итак, все небесные откровения, которые заключают в себе такие истины, как Божественное снисхождение, познание Всевышнего по Его откровениям. Его ответ на молитвы и просьбы Своих созданий, а также Его Разговор и сообщение о Своём бытие, в совокупности указывают на существование и единство Необходимо Сущего Творца. И наш путник понял, что это является таким доводом, который сильнее свидетельства солнечных лучей, дающих знать о Солнце.

Затем он обратился к вдохновениям (ильхам) и увидел: настоящие вдохновения, хотя и похожи в некотором отношении на Божьи откровения (вахий) и являются своего рода Божественным разговором, однако имеют два отличия:

Первое. Большинство откровений, которые по своей степени намного выше вдохновений, приходит посредством ангелов, а большинство же вдохновений – непосредственно. Например, подобно тому, как у какого-нибудь правителя имеется два способа вести разговор и отдавать распоряжения:

Первый. От величия власти и абсолютного господства направляет своего помощника к некому губернатору. А иногда, чтобы показать величие этой власти и значимость повелений, устраивает совещание вместе с посредником, после чего будет оглашен указ.

Второй способ. Не от имени государства и власти, а личный разговор по индивидуальному телефону со своим личным слугой, либо с простым подданным, имеющим с ним какую-либо особую связь или частное обращение.

Таким же образом, подобно тому, как существует Речь Извечного Царя от имени Господа всех миров и Творца Вселенной в виде Божьих откровений и выступающих в их роли всеобъемлющих вдохновений; так же имеется и своеобразный, индивидуальный способ общения, как от имени Господа и Создателя каждого живого существа, однако за завесами и в зависимости от способности собеседника.

Второе отличие. Божье откровение – оно без теней, явственно, присуще избранным. Вдохновение же – туманно, расплывчато, доступно всем. Такие вдохновения, как вдохновения ангелов, вдохновения людей и вдохновения животных, своими разнообразными и многочисленными видами становятся причиной умножения Божественных слов до бесконечного множества наподобие бесчисленных капель в морях. И наш путник понял, что это является пояснением одного из смыслов следующего аята:

 لَوْ كَانَ الْبَحْرُ مِدَادًا لِكَلِمَاتِ رَبّٖى لَنَفِدَ الْبَحْرُ قَبْلَ اَنْ تَنْفَدَ كَلِمَاتُ رَبّٖى

«…Если бы море было чернилами для слов Господа моего, то иссякло бы море раньше, чем иссякли слова Господа моего… « (Коран, 18:109)

Затем он обратился к сущности, предназначению и свидетельству Божественного вдохновения (ильхама) и увидел, что его сущность, смысл и предназначение состоит из четырёх лучей:

Первый. Подобно зовущемуся «Таваддуд-у Илахи» — пробуждению в созданиях любви к Себе посредством Своих деяний, так и влюбление их в Себя Своими словами, присутствием и общением является необходимостью Божественной любви и милости Всевышнего.

Второй. Подобно тому, как Всевышний Своими деяниями отвечает на молитвы и просьбы Своих созданий, так и ответ на них словами, но за завесами, является потребностью Божьего милосердия.

Третий. Подобно тому, как Аллах Своими деяниями и помощью отвечает на стоны и мольбу Своих созданий, попавших в беду и находящихся в тяжёлом положении, так же поддержка их словами Божественного вдохновения, выступающего в качестве Его своеобразного разговора, является необходимостью Божественного Правления и Заботы (Рубубията).

Четвёртый. Подобно тому, как Всевышний Своими деяниями даёт почувствовать Своё бытие, присутствие и покровительство Своим разумным созданиям, являющимся весьма слабыми и беспомощными, очень бедными и нуждающимися, испытывающими крайнюю потребность и жаждущими найти своего Господина и Покровителя, своего Защитника и Хранителя; так же и за завесой некоторой части истинных вдохновений, рассматриваемых в качестве своеобразного Божественного общения, в особой форме, зависящей от каждого отдельного создания, в зависимости от его способности по телефону его сердца словесно дать почувствовать Своё присутствие и бытие является обязательной необходимостью Божественного сострадания и милости, что понял наш путник.

Затем он обратился к свидетельству вдохновений о Создателе и увидел:

Подобно тому, как если бы Солнце, предположим, обладало разумом и жизнью, и семь цветов в его свете были бы семью его качествами, то у него имелся бы некий способ общения с помощью лучей и проявлений, имеющихся в его свете. И подобно тому, как в этой ситуации очевидно наблюдалось бы нахождение его подобия и отражения в прозрачных предметах, а также его общение с каждым зеркалом и с любыми блестящими предметами, с осколками стекла, пузырьками и капельками, и даже с каждой из самых мелких прозрачных частиц в зависимости от их способностей, и ответ на их просьбы, и свидетельство всех их о существовании солнца, и то, что ни один из этих процессов не препятствует ходу другого, и ни один разговор не мешает вести другой… В точности подобно этому, становится совершенно ясным, что и общение Извечного Солнца, являющегося могущественным Властелином вечности и прекрасным, славным Творцом всего сущего, многогранно и всеобъемлюще, как и Его знание и могущество, проявляясь в зависимости от способности каждого собеседника; и потому ни один вопрос не мешает и не смешивается с другим, и ни один процесс не мешает совершению другого, и ни одно обращение не мешает другому. И наш путник с научной достоверностью, близкой к зрительной несомненности, узнал, что все эти проявления, эти общения и вдохновения, каждое в отдельности и все вместе, указывают и свидетельствуют о присутствии и необходимости бытия, единстве и единственности этого Предвечного Солнца – Аллаха.

Таким образом, в качестве краткой сути урока, полученного этим любознательным путешественником от скрытого мира, на четырнадцатой и пятнадцатой ступенях Первой темы сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ اَلْوَاحِدُ الْاَحَدُ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهٖ اِجْمَاعُ جَمٖيعِ الْوَحْيَاتِ الْحَقَّةِ الْمُتَضَمِّنَةِ لِلتَّنَزُّلَاتِ الْاِلٰهِيَّةِ وَ لِلْمُكَالَمَاتِ السُّبْحَانِيَّةِ وَ لِلتَّعَرُّفَاتِ الرَّبَّانِيَّةِ وَ لِلْمُقَابَلَاتِ الرَّحْمَانِيَّةِ عِنْدَ مُنَاجَاةِ عِبَادِهٖ وَلِلْاِشْعَارَاتِ الصَّمَدَانِيَّةِ لِوُجُودِهٖ لِمَخْلُوقَاتِهٖ وَ كَذَا دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهٖ اِتِّفَاقُ الْاِلْهَامَاتِ الصَّادِقَةِ الْمُتَضَمِّنَةِ لِلتَّوَدُّدَاتِ الْاِلٰهِيَّةِ وَ لِلْاِجَابَاتِ الرَّحْمَانِيَّةِ لِدَعَوَاتِ مَخْلُوقَاتِهٖ وَ لِلْاِمْدَادَاتِ الرَّبَّانِيَّةِ لِاِسْتِغَاثَاتِ عِبَادِهٖ

وَ لِلْاِحْسَاسَاتِ السُّبْحَانِيَّةِ لِوُجُودِهٖ لِمَصْنُوعَاتِهٖ

Затем этот вселенский странник сказал своему разуму: “Поскольку я ищу своего Владыку и Создателя при помощи всего, что существует во Вселенной, несомненно, прежде всего нужно вместе отправиться в Эпоху Благополучия (Аср-ы Саадат), чтобы посетить и спросить про Того, Кого я ищу, у самого знаменитого и – даже по подтверждению его врагов – самого совершенного в этом мире человека, и самого великого предводителя и самого славного правителя, и самого прекрасного оратора и обладателя самого блестящего ума, пророка Мухаммада (мир ему и благо), который освещает своими достоинствами и Кораном четырнадцать столетии», – сказав так, путник вместе со своим разумом перенёсся в те времена, где увидел:

Тот век, поистине, был с этим человеком (мир ему и благо) эпохой некоего человеческого счастья. Дело в том, что он (мир ему и благо) посредством принесённого им света в короткое время самый отсталый, самый невежественный народ сделал миру учителем и правителем.

И ещё этот странник сказал своему разуму: «Сперва мы в некоторой степени должны понять ценность этого исключительного человека (мир ему и благо), узнать про справедливость его слов и верность его сообщений, а затем должны спросить у него про нашего Создателя», – и приступил к изучениям. Из обнаруженного им множества неопровержимых доказательств здесь будет сделано лишь по одному краткому указанию на девять их совокупностей.

• Первая. Этот человек – Мухаммад (мир ему и благо) обладал (даже по подтверждению его врагов) всеми прекрасными качествами и чертами характера, и, как видно из этих аятов Корана:

 وَ انْشَقَّ الْقَمَرُ ۞ وَمَا رَمَيْتَ اِذْ رَمَيْتَ وَلٰكِنَّ اللّٰهَ رَمٰى

«…и раскололся месяц» (Коран, 54:1) и «… не ты бросил, когда бросил, но Аллах бросил» (Коран, 8:17).

такие его чудеса, как раскалывание месяца надвое, когда он указал на него пальцем; и бегство войска противника из-за того, что брошенная его рукой в их сторону горсть земли попала в глаза всех врагов; и истечение из его пяти пальцев, словно из Каусара, воды, которой хватило, чтобы напоить его войско, оставшееся без запасов воды; и сотни других, подобных этим, чудес – по достоверным пересказам и некоторая часть их в форме исторического свидетельства – обнаруживались в его руке. Некоторые из таких чудес Мухаммада (мир ему и благо) – более трёхсот – изложены вместе с их убедительной аргументацией в удивительной, необыкновенной брошюре под названием «Чудеса Ахмада (мир ему и благо)» (или Девятнадцатое Письмо). Передавая их изложение ей, он сказал: «Этот человек (мир ему и благо), имея такие прекрасные человеческие качества и достоинства, обладающий ещё и такими явными чудесами, несомненно, является самым честным и самым правдивым. Невозможно, чтобы он опустился до применения хитрости, лжи или ошибки, являющихся делом безнравственных людей».

• Вторая. Нахождение у него Повеления Владыки этой Вселенной, и признание и подтверждение этого Повеления со стороны более чем трёхсот миллионов человек в каждом столетии, а также то, что в семи отношениях Великий Коран, являющийся этим Повелением, является чудесным и необыкновенным. В известной брошюре под названием «Чудеса Корана» (Двадцать Пятое Слово), являющейся неким солнцем «Рисале-и Hyp», подробно и вместе с убедительными доводами излагается то, что Коран в сорока отношениях является чудом, а также Словом Творца Вселенной. Передавая изложение о Коране этой брошюре, путник сказал: «В этом человеке (мир ему и благо), который является выразителем и глашатаем такого Повеления, являющегося самой истиной, не может быть лжи, ставшей бы преступлением против Повеления и изменой Повелителю.»
• Третья. Этот человек (мир ему и благо) пришёл в мир с таким Законом и Исламом, с такой формой поклонения Всевышнему и молитвой, с таким призывом и иманом (верой), что нет им подобия, да и не будет. И совершеннее, лучше них не было и не появится; потому что справедливое и внимательное, с помощью своих многочисленных законов, правление этого Великого Закона (Шариата) (возникшего у человека, не умеющего читать и писать) четырнадцатью веками и пятой частью человечества не имеет в истории подобия.

И к тому же, Ислам, исходящий из речей, поступков и деяний человека (мир ему и благо), который не умел читать и писать, в каждом столетии руководит и служит опорой для трёхсот миллионов человек, является учителем и путеводителем их умов, озаряет и очищает их сердца, обуздывает и воспитывает их страсти, а также является основанием для их духовного развития и прогресса. В этом отношении Ислам не имеет и не имел себе подобия.

Кроме того, он (мир ему и благо) во всех видах поклонения Всевышнему, имеющихся в Исламе, был всегда первым; и более других был богобоязненным и благочестивым; и среди жестокой непрерывной борьбы, суеты и тревог точно соблюдал, до самых тонких смыслов, молитвы и поклонения своему Господу; и, никому не подражая, с полным смыслом являясь зачинателем, однако в наиболее совершенной форме, соединив начало и конец процесса совершенствования, поклонялся и служил Всевышнему. Конечно, подобия этому не было и не будет.

И кроме того, из тысяч своих молитв и просьб ко Всевышнему, в молитве «Джаушан-уль-Кабир» он с таким знанием и на таком уровне описывает своего Господа, что пришедшие после него учёные-богословы и святые, вместе с объединением своих мыслей и познаний, не смогли достичь ни того уровня познания Всевышнего, ни той степени Его описания, что свидетельствует о том, что и в молитве, в обращении к Господу, нет ему равных. Человек, взглянувший на отрывок в начале брошюры под названием «Мунаджат», где поясняется краткий смысл одной из девяносто девяти частей «Джаушан-уль-Кабира», скажет, что и подобия этой молитвы не существует.

И кроме того, в своей пророческой миссии и в призыве людей к истине он проявил такую степень выдержки, упорства и мужества, что несмотря на жестокую враждебность к нему крупных государств и религий, и даже его народа и племени, и родного дяди, он не проявил даже в самой незначительной степени признака какой-нибудь нерешительности, какое-либо беспокойство или страх. В одиночку его противостояние натиску всего мира, и его же победа в нём, и поднятие им Ислама до мирового уровня – всё это будет доказывать, что и в пророческой миссии и призыве людей к истине равных ему не было и не будет.

Кроме того, в вере он (мир ему и благо) имел такую необыкновенную силу и исключительную несомненность, а также такое невероятное развитие и озаряющую мир высокую убеждённость, что несмотря на то, что все господствующие в те времена мнения, верования, учения философов и духовных вождей противоречили ему и отвергали его, это не вселяло в него, в его веру и убеждённость ни малейшего сомнения и нерешительности, ни малейшей слабости и беспокойства. И в первую очередь сахабы и все святые, которые духовно росли и укрепляли свою веру, постоянно получали силу от степени его имана и всегда находили, что он обладает наивысшей степенью духовного развития и веры. Всё это очевидно показывает, что и вера его не имеет подобия.

Таким образом, этот путник понял, и разум его подтвердил, что в человеке (мир ему и благо), который основал такой несравнимый закон и Ислам, и который беззаветно и самоотверженно служил своему Господу, и который обладал такой удивительной молитвой и призывом, обращённым ко всему миру, и имел такую необыкновенную веру, конечно, ни в коем случае не может быть лжи и он не обманет.

• Четвёртая. Подобно тому, как совокупность всех пророков (мир им) – это весьма убедительное доказательство бытия и единства Всевышнего, так же это является и весьма твёрдым свидетельством правдивости и пророческой миссии этой личности (мир ему и благо). Дело в том, что все имеющиеся у пророков (мир им) святые качества, чудеса и миссии, являющиеся основанием для их правдивости и пророческой миссии, в этом человеке (мир ему и благо) были ярко выражены, о чём свидетельствует история. Стало быть, подобно тому, как они, словесно сообщая в Торе, Евангелии, Псалтыре и в небесных свитках о приходе этой личности (мир ему и благо), приносили людям благие вести (более двадцати этих благих вестей, имеющихся в священных книгах, весьма очевидная некоторая часть их, довольно ясно изложена и аргументирована в Девятнадцатом Письме), так же они своими деяниями, а именно, своим пророчеством и чудесами подтверждая эту личность, являющуюся самой выдающейся и совершенной среди них, удостоверяют её пророческую миссию. И подобно тому, как они своими словами и единодушием свидетельствуют о единстве Всевышнего, так же и своими деяниями и согласием они подтверждают правдивость этой личности (мир ему и благо), о чем понял наш путник.

• Пятая. Подобно тому, как тысячи святых праведников, которые, следуя его законам, воспитанию и примеру, достигли истины, совершенства, таинственных способностей, открытий и наблюдений, свидетельствуют о единстве Создателя; так и все они единодушно подтверждают правдивость и пророческую миссию этой личности (мир ему и благо), являющейся их учителем. И наблюдение ими благодаря свету близости к Всевышнему некоторой части сообщений Пророка, передаваемых им из скрытого мира, и благодаря свету веры их убеждённость в степени научной достоверности или зрительной и абсолютной несомненности во всех его сообщениях и подтверждение их очевидно выявляют степень справедливости и верности этой личности (мир ему и благо), являющейся их учителем, – что увидел наш путник.
• Шестая. Несмотря на то, что пророк Мухаммад (мир ему и благо) не умел читать и писать, миллионы кропотливых исследователей – асфиев и изыскивающих истину сыддыкинов и благочестивых гениальных философов, достигли самого высокого положения на ступенях Божественного познания, с помощью принесённых им святых истин и открытых им духовных знаний и изучения раскрытых им познаний о Всевышнем. И они своими убедительными доводами единодушно аргументируют и подтверждают единобожие, являющееся фундаментом его пророческой миссии, а также согласно свидетельствуют о справедливости этого величайшего учителя и мастера и о том, что его слова – это истина. Всё это является одним из очевидных аргументов его пророческой миссии и верности. К примеру, «Рисале-и Hyp» со всеми своими частями, которых более ста, – это лишь один из аргументов, показывающих верность этой личности (мир ему и благо).
• Седьмая. Родные и близкие пророка Мухаммада (мир ему и благо), которые после пророков являются самыми знаменитыми своей интуицией, проницательностью и достоинствами, а также самыми почитаемыми, славными и благочестивыми; в результате весьма тщательного, с большим интересом и серьёзного изучения всех скрытых и явных поступков, деяний и мыслей этой личности, согласно подтвердили и твёрдо убедились в том, что эта личность является самым правдивым и великим, и самым справедливым и верным человеком на свете. Наш путник понял, что это является таким убедительным доводом, который подобен свидетельству дня о солнечном свете.
• Восьмая. Подобно тому, как эта Вселенная указывает на своего Творца, Писателя и Мастера, сотворившего и упорядочившего её, управляющего ею и, формируя и принимая необходимые меры, использующего её по своему усмотрению, по своей программе, как некий дворец, некую книгу, некую выставку; также она (Вселенная) нуждается и указывает на обязательное наличие некоего великого глашатая и правильного толкователя, и некоего сведущего и верного учителя, который бы познал и сообщил Божественные цели сотворения мира, и объяснил Божественные смыслы в его преобразованиях и результаты его многозначительной деятельности, и объявил ценность, имеющуюся в его сущности, и совершенство созданий в нём, а также разъяснил бы смыслы этой великой книги Вселенной. И в этом отношении Вселенная несомненно свидетельствует, что узнал наш путник, о справедливости этой личности (мир ему и благо), лучше других исполнившей эту миссию и о том, что этот человек является самым великим и верным служащим Творца этой Вселенной.

• Девятая. Поскольку за завесой есть КТО-ТО, Который желает Своими искусными и многозначительными творениями показать Своё искусство и совершенство Своего мастерства; и через Свои бесчисленные и великолепно украшенные создания дать познать и полюбить Себя; и чтобы, видя Его приятные и ценные дары и блага, благодарили и возносили Ему хвалу, и чтобы, чувствуя Его милосердную и покровительственную всеобщую заботу и вкушая Его Божественные угощения, приготовленные таким образом, что удовлетворят даже самые тонкие вкусы и желания, с благодарностью и благоговением поклонялись Его Божественному Рубубияту; и чтобы, видя Его Божественность (Улухият), которая проявляется через такие грандиозные и величественные процессы и управления, а также такие колоссальные и многозначительные деятельность и созидание, как изменение времён года и смена дней и ночей, уверовали, покорились и повиновались Его Божественности (Улухияту); и Который желает показать Свою справедливость и правосудие, всегда покровительствуя добру и добрым людям, устраняя зло и злых людей и сокрушая небесными возмездиями тиранов и лжецов. Конечно и непременно, самым любимым созданием и самым верным слугой Этого скрытого Могущества (то есть Всевышнего), и тем, кто разрешил и раскрыл тайну и загадку сотворения Вселенной, точно исполняя Его вышеупомянутые цели, и тем, кто всегда действовал во имя Этого Творца, и обращался к Нему за помощью и просил успеха, и тем, кто был удостоен с Его стороны Божественной помощи, является этот человек, которого называют Мухаммадом Курайшитом (мир ему и благо).

И ещё этот путник сказал своему разуму: «Поскольку эти вышеупомянутые девять истин свидетельствуют о верности этой личности, конечно, этот человек является предметом чести человечества и гордости этого мира, и весьма заслуженно его называют «Гордостью мира» и «Честью сынов Адама». Распространение на полмира сияния духовного господства Корана Превосходно Излагающего, этого находящегося у него Божественного Повеления, а также его личное совершенство и высокая нравственность показывают, что это он – самое важное лицо в этом мире и что о нашем Создателе важнейшим является его слово.

Итак, смотри! Основываясь на силе сотен явных, несомненных чудес этого исключительного человека и на тысячах высоких и обоснованных истин, имеющихся в его религии, основа его пророческой миссии и цель всей его жизни состоит в том, чтобы показать и свидетельствовать о бытии и единственности Необходимо Сущего, о Его атрибутах и именах, а также доказать, объявить и оповестить о Нём.

Стало быть, духовным солнцем нашего мира и одним из самых ярких аргументов нашего Создателя является эта личность, которую называют Хабибуллах (т.е. «Любимец Аллаха»); и существует три больших собрания, которые не введут в заблуждение и не обманутся и которые подкрепляют и подтверждают его свидетельство.

Первое – это согласные подтверждения благословенной группы людей, известной в мире под названием “Ал-и Мухаммад” (семья Мухаммада) и заключающей в себе тысячи таких проницательных исламских авторитетов и великих святых, как Имам Али (Да будет доволен им Аллах), сказавший, что «если откроется завеса сокровенного, моя убеждённость (в существовании и единстве Создателя) не станет твёрже», и шейх Абдулкадир Гиляни (Да будут святы его познания), будучи на земле, созерцавший Арш-и Азам и величие ангела Исрафила.

Второе – это согласные и твёрдой верой, заставляющей жертвовать своими жизнью и имуществом, своим отцом и племенем, подтверждения славной общины, известной в мире под названием «Сахабы», которые прежде, находясь в атмосфере кочевого образа жизни и неграмотности, были лишены общественной жизни и далеки от политических мыслей и жили во мраке эпохи бескнижья и застоя; а затем, за очень короткий промежуток времени, став учителями и вождями, дипломатами и справедливыми правителями самых культурных и образованных и самых передовых в общественной и политической жизни народов и государств, стали править миром от востока до запада, не имея себе равных.

Третье – это соответствующие друг другу и имеющие степень научной достоверности подтверждения имеющего в каждом столетии тысячи членов великого собрания многочисленных исследующих истину и сведущих учёных, взросших в его умме, которые в каждой науке делали гениальные успехи и работали в различных направлениях духовной сферы. «Стало быть, – решил путник, – свидетельство этой личности (мир ему и благо) о единобожии является не частным и субъективным, но всеобщим, значительным и твёрдым, и если соберутся все дьяволы, они никоим образом не смогут выступить против него».

Таким образом, в качестве краткой сути урока, полученного в том сияющем медресе земным гостем и путником жизни, странствующим вместе со своим разумом в Эпохе Благополучия, на шестнадцатой ступени Первой темы сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ اَلْوَاحِدُ الْاَحَدُ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهٖ فَخْرُ الْعَالَمِ وَ شَرَفُ نَوْعِ بَنٖى اٰدَمَ بِعَظَمَةِ سَلْطَنَةِ قُرْاٰنِهٖ وَ حَشْمَةِ وُسْعَةِ دٖينِهٖ وَ كَثْرَةِ كَمَالَاتِهٖ وَ عُلْوِيَّةِ اَخْلَاقِهٖ حَتّٰى بِتَصْدٖيقِ اَعْدَائِهٖ وَ كَذَا شَهِدَ وَ بَرْهَنَ بِقُوَّةِ مِاٰتِ مُعْجِزَاتِهِ الظَّاهِرَةِ الْبَاهِرَةِ الْمُصَدِّقَةِ الْمُصَدَّقَةِ وَ بِقُوَّةِ اٰلَافِ حَقَائِقِ دٖينِهِ السَّاطِعَةِ الْقَاطِعَةِ بِاِجْمَاعِ اٰلِهٖ ذَوِى الْاَنْوَارِ وَ بِاِتِّفَاقِ اَصْحَابِهٖ ذَوِى الْاَبْصَارِ وَ بِتَوَافُقِ مُحَقِّقٖى اُمَّتِهٖ ذَوِى الْبَرَاهٖينِ وَ الْبَصَائِرِ النَّوَّارَةِ

Затем этот неутомимый и ненасытный путник, познавший, что целью и существом жизни на этом свете является иман (вера), сказал своему сердцу: “Узнаем, а что же говорит Книга под названием Коран Превосходно Излагающий, которую называют Словом и Речью Того, Кого мы ищем, и которая является наиболее знаменитой, самой яркой и наиболее господствующей книгой на нашем свете и которая в каждом столетии бросает вызов любому, кто ей непокорен. Обратимся же к ней. Однако сперва нужно доказать, что она действительно является книгой нашего Создателя», – сказал он и приступил к изучению Корана.

В связи с тем, что этот странник жил в наше время, прежде всего он обратился к «Рисале-и Hyp», являющемуся сиянием духовного чуда Корана, и увидел, что его сто тридцать брошюр являются тонкими толкованиями, лучами и обоснованными комментариями (тафсиром) аятов Корана. Несмотря на то, что «Рисале-и Hyp» в этом настолько упрямом и безбожном веке, ведя упорную борьбу с идеями атеизма, повсюду распространяет истины Корана, никто не может выступить против него, преградить ему дорогу. Этим фактом «Рисале-и Hyp» подтверждает, что Коран, являющийся его учителем и источником, основой его и солнцем – это книга небесная, которая не является творением человека. И к тому же, Двадцать Пятое Слово и конец Девятнадцатого Письма, являющиеся одними из сотен аргументов и доводов «Рисале-и Hyp», касающихся Корана, таким образом аргументируют сорокастороннюю чудесность Корана, что тот, кто видел эти брошюры, не только не критиковал и возражал, а скорее был поражён приведёнными доводами и, высоко оценив, хвалил их. Передавая книгам «Рисале-и Hyp» доказательство необычайности Корана и того, что он является истинным Словом Всевышнего, наш путник лишь краткой пометой обратил внимание на несколько пунктов, свидетельствующих о его величии.

• Первый пункт. Подобно тому, как Коран со всеми своими чудесами и истинами, являющимися доказательством его справедливости – это одно из чудес пророка Мухаммада (мир ему и благо), так и Мухаммад (мир ему и благо) со всеми своими чудесами, доказательствами своего пророчества и достоинствами в знаниях – это одно из чудес Корана и убедительный аргумент того, что он является Божественным Словом.
• Второй пункт. Коран в этом мире, помимо такого светлого, счастливого и верного преобразования общественной жизни; в желаниях и сердцах, в душах и умах людей, а также в их личной, общественной и политической жизни совершил такую революцию, закрепился и стал их правителем, что каждую минуту в течение четырнадцати веков его шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть аятов с благоговением читаются языками по меньшей мере, более, чем ста миллионов человек. Коран воспитывает людей, обуздывает их страсти и очищает их сердца, душам людей даёт развитие и прогресс, разуму – честность и свет, а жизни – смысл и благополучие. Конечно же, подобия такой книги нет, она необыкновенна, исключительна и чудесна.
• Третий пункт. Коран с самого начала до настоящего времени проявил такое красноречие, что настолько опустил стихи самых знаменитых арабских поэтов того времени, прославленные под названием «Семь вывесок» и золотом написанные на стене Каабы, что дочь Лабида (знаменитого в те времена поэта), снимая с Каабы произведение своего отца, сказала: “Перед аятами Корана они утратили свою ценность.”

А один поэт-бедуин, услышав во время чтения Корана один из его аятов:  فَاصْدَعْ بِمَا تُؤْمَرُ  “Провозгласи же то, что тебе велено…”(Коран 15:94) – упал ниц, сделав земной поклон. У него спросили: “Ты стал мусульманином?” “Нет”, – сказал он. “Я поклонился красноречию этого аята”.

И тысячи таких гениальных учёных и высокообразованных литераторов из гениев риторики, как Абдулкахир Джурджани, Саккаки и Земахшери, согласно пришли к заключению, что “красноречие Корана превосходит человеческие возможности и недосягаемо”.

И несмотря на то, что Коран с самого начала, постоянно приглашая к спору и раздражая этим высокомерных, самолюбивых литераторов и красноречивых поэтов, вызывающим образом разбивает их высокомерие и объявляет: “Или приведите подобие хотя бы одной суры, или же согласитесь на крушение и позор в этом мире и на том свете”, – упрямые поэты того времени, оставив спор, являющийся кратким путём и заключающийся в приведении подобия всего лишь одной суры, избрали долгий путь – путь войны, подвергающий опасности их жизнь и имущество, что подтверждает: по этому краткому пути пойти невозможно.

И кроме того, в мире существуют миллионы арабских книг, уровень которых постоянно растёт с объединением идей и которые написаны и пишутся с тех пор последователями Корана с желанием уподобиться и подражать ему, и противниками его – с целью подвергнуть критике и противостоять ему – и ни одна из них не может достичь его уровня. Если послушает его даже самый простой человек, несомненно, он скажет: “Коран не похож на другие книги и не находится на их уровне. Он или ниже них, или же должен находиться над всеми ними. О том, что Коран ниже других книг, ни один человек, ни один безбожник, и даже ни один глупец на свете сказать не сможет. Стало быть, в красноречии Коран превосходит все остальные книги”. Кроме того, один человек прочитал аят

 سَبَّحَ لِلّٰهِ مَا فِى السَّمٰوَاتِ وَالْاَرْضِ

«Хвалит Аллаха то, что в небесах, и то, что на земле» (Коран, 57:1)

  и сказал: «Я не могу увидеть красноречие этого аята, которое воспринимается необыкновенным». Ему было подсказано: «А ты тоже, как этот странник, отправься в те времена и послушай Коран там». И он, представляя себя в тех временах до появления Корана, увидел: все сущее мира беспорядочно, мрачно и безжизненно, бессмысленно и бестолково пребывает в неком пустынном, необъятном, бескрайнем пространстве, в неком зыбком и бренном мире. Вдруг, слушая этот аят из уст Корана, он увидел, что этот аят над всем сущим, над миром поднял такую завесу и осветил всё вокруг, что это извечное Слово и Повеление, давая урок, показывает разумным существам, выстроенным в вереницах столетий, что в этой Вселенной, выступающей в качестве своеобразного великого храма, все создания, и в первую очередь небеса и земля, оживлённо упоминают и возвеличивают своего Творца и самозабвенно, блаженно и удовлетворённо исполняют свою обязанность и предназначение. И чувствуя и наслаждаясь красноречием этого аята, и сравнивая другие аяты с этим, он понял один из тысяч секретов того, почему мелодия красноречия Корана, распространившись на полмира и пятую часть человечества, четырнадцать веков, беспрерывно, с глубоким почитанием продолжает сохранять величие его господства.

• Четвёртый пункт. Многократный повтор вызывает пресыщение даже от чего-то самого приятного, но Коран проявил такую истинную прелесть своего слова, что тех, кто постоянно его читает, он не только не пресыщает, но и для людей с неиспорченным сердцем и вкусом его многократное прочтение только увеличивает прелесть его слова, что с давних пор является общеизвестным, став поговоркой.

Кроме того, Коран проявил такую актуальность, современность и неповторимость, что, несмотря на свою четырнадцативековую жизнь и на то, что любой человек может свободно приобрести его, он сохраняет свою современность по сей день, словно послан в настоящее время. Каждое столетие, словно он обращается к нему, видело его молодым; и несмотря на то, что люди разных наук в большом количестве имеют его при себе, чтобы постоянно его использовать, а также подражают и следуют его стилю изложения, Коран неизменно сохраняет неповторимость и необычайность, имеющуюся в своём стиле и форме изложения.

• Пятый пункт. Одно крыло Корана находится в прошлом, а другое в будущем. Его корень и одно крыло – это согласные истины прежних пророков. И он подтверждает их и подкрепляет, а они, языком соответствия друг другу, также подтверждают его. И подобно этому, такие получившие от него жизнь плоды, как святые и праведники, своим развитием указывающие на то, что их дерево является живым и благодатным источником истины; а также зреющие и живущие под его вторым крылом все истинные пути приближения к Всевышнему (тарикаты) и все верные науки Ислама свидетельствуют о том, что Коран является самой истиной и средоточием их, и что в целом он – это некое несравненное чудо.
• Шестой пункт. В шести отношениях Коран является лучезарным, показывает свою верность и справедливость. Да, под ним – опоры аргументов и доказательств, над ним – свет знамений чуда, перед ним и в его целях – благополучие в обоих мирах, его точка опоры сзади – истины небесных откровений, справа у него – обоснованные подтверждения множества честных умов, а слева – серьёзная убеждённость, искренняя привязанность и согласие людей с чистым сердцем и совестью; и подобно тому, как вышеупомянутые стороны Корана доказывают, что он является некой чрезвычайно удивительной и прочной небесной крепостью на Земле, на которую невозможно напасть, так и нижеследующие шесть ступеней удостоверят, что он является самой истиной, что он правдив и верен и не является творением человека.

Прежде всего Правитель этой Вселенной, правилом Которого является всегда проявлять доброту, покровительствовать добру и честности, сокрушать и устранять лжецов и клеветников, подтверждает и удостоверяет Коран, удостоив его самой достойной, самой высокой и самой господствующей степени почитания и успеха. Так и более всех убеждённость в нём и почитание его Пророком Мухаммадом (мир ему и благо), являющимся основоположником Ислама и выразителем Корана, и его пребывание во время прихода Божьих откровений в неком состоянии, наподобие сна, и то, что другие его слова и изречения не могут достичь уровня Корана и в некоторой степени непохожи на него, и несмотря на то, что он не умел читать и писать, посредством Корана, его заочное, без колебаний и уверенное сообщение о реальных, минувших и предстоящих, событиях и явлениях в мире; и то, что под наблюдением очень внимательных глаз, не заметивших в нём ни единой хитрости, ни одной ошибки, Пророк, уверовав в каждое предписание Корана, в их верность, всеми силами подтвердил их, и его ничто не поколебало, не сбило с его пути – всё это доказывает, что Коран является небесным и справедливым, и священным Словом его Милосердного Творца.

К тому же то, что пятая (а может, и большая) часть человечества увлечённо и религиозно связана с Кораном и, желая узнать истину, с воодушевлением слушает его; а также то, что, по свидетельству множества признаков, случаев и наблюдений, во время чтения Корана, словно мотыльки, собираются вокруг него с желанием узнать истину даже джинны, ангелы и духи, подтверждает всеобщее признание Корана во Вселенной и что он занимает в ней самое высокое положение.

И кроме того, то, что все слои человеческого общества, начиная от самого неграмотного и простого человека и до самого умного и учёного – каждый от уроков Корана полностью получает свою долю познаний и постигает самые глубокие истины; и то, что люди разных исламских наук, такие как великие муджтахиды сотен наук Ислама и, в частности, великого Божественного закона (Шариата), и гениальные изыскатели истины – учёные исламского богословия – извлекают из Корана ответы на свои вопросы и всё необходимое, что касается их наук – всё это подтверждает, что Коран является источником справедливости и истины.

К тому же, несмотря на то, что самые выдающиеся арабские литераторы, не принявшие Ислам, до настоящего времени крайне нуждаются в противовесе Корану, в споре с ним они воздерживаются от приведения подобия хотя бы одной суры с её красноречием (между тем, красноречие Корана является лишь одной из семи значительных аспектов, показывающих, что он является чудом); а также то, что знаменитые и гениальные в риторике учёные, пришедшие до настоящего времени и желающие заработать славу путём спора с Кораном в красноречии, не могут противостоять ему и безысходно безмолвствуют – всё это является подтверждением того, что Коран является чудом и превосходит человеческие возможности.

Да, ценность, значение и красноречие какого-нибудь слова, проявляется с вопросом: «От кого оно исходит, к кому обращено и зачем?» И с этой точки зрения Коран не имеет подобия и он недосягаем, потому что Коран – это Обращение и Разговор Господа и Творца всех миров, а также Его Слово, ни в одном отношении не имеющее какого-либо признака, который бы дал почувствовать имитацию или притворство. К тому же Коран имеет представителя от имени всех людей, а скорее даже от имени всех созданий, и самого знаменитого и славного в роде человеческом собеседника (пророка Мухаммада (мир ему и благо)). Коран был ниспослан благодаря тому, что огромная сила веры этого собеседника, благодаря которой возник великий Ислам, возвысив своего обладателя до высот «Каб-ы Каусейна», удостоила его диалогом с Вечным Собеседником (Аллахом). Коран излагает и разъясняет проблемы, касающиеся счастья обоих миров, а также итогов сотворения мира и имеющихся в нём Божественных целей, и повествует о вере этого собеседника (мир ему и благо), несущей все истины Ислама и являющейся самой высокой и великой; а также, показывая словно карту, часы или дом, все стороны и уголки этого грандиозного мира, образно рассказывает про Великого Мастера, сотворившего его. Конечно, привести подобие такого Великого Корана и достичь степени его лаконичности и красноречия невозможно.

И кроме того, тысячи умнейших и кропотливых учёных, комментирующих Коран (некоторые из которых написали по тридцать-сорок и даже семьдесят томов тафсиров – комментариев к нему), выявляют и аргументируют разъяснённые ими с помощью своих утверждений и доводов многочисленные достоинства, тонкости и особенности Корана, а также тайны, высокие смыслы и имеющиеся в Коране многие таинственные сообщения о различного рода скрытых, минувших и предстоящих, событиях; и в особенности то, что каждая из ста тридцати брошюр «Рисале-и Hyp» убедительными доводами аргументирует какое-либо достоинство, какую-либо тонкость Корана, в частности, брошюра «Чудеса Корана», или Двадцать пятое Слово; и вторая тема Двадцатого Слова, извлёкшая из Корана многое из таких чудес современной цивилизации, как поезд и самолёт; и Первый Луч под названием «Знамения Корана», сообщающий о знамениях аятов Корана, указывающих на «Рисале-и Hyp» и на электричество; и восемь небольших брошюр под названием «Восемь знаков», выявляющих, насколько упорядочены, таинственны и многозначительны буквы Корана; и одна небольшая брошюpa, аргументирующая, что последний аят суры «Фатх» в пяти отношениях с точки зрения прорицания является чудом; а также то, что каждая часть «Рисале-и Hyp», подобная вышеупомянутым, выявляет какую-либо истину, какой-либо луч Корана, – всё это является одним из подтверждений того, что подобия Корану нет, и что он является чудом, а также подтверждает, что в этом видимом мире он представляет собой язык скрытого мира и является Словом Одного Всеведущего Всевышнего Аллаха (Аллямуль-Гуюба).

Таким образом, благодаря этим-то вышеупомянутым достоинствам и особенностям Корана, указанным в шести пунктах, в шести отношениях и на шести ступенях, с глубоким почитанием продолжается, тысячу триста лет озаряя столетия и просвещая землю, это величественное, лучезарное и священное господство Корана. И благодаря этим-то его особенностям, каждая буква Корана обладает по крайней мере десятью савабами (воздаяниями) и даёт десять вечных плодов, к тому же, каждая буква некоторой части его аятов и сур даёт сто, тысячу и более вечных плодов, а в благословенные часы свет (нур), воздаяние (саваб) и ценность каждой его буквы от десяти возрастает до сотен. Наш путник понял, что Коран обладает многими священными достоинствами наподобие вышеупомянутых, и сказал своему сердцу: «И такой вот Коран, во всех отношениях являющийся чудом, совокупностью своих сур и аятов и согласованностью своих тайн и лучей, плодов и знамений, с доказательствами, в виде аргументации таким образом свидетельствует о бытие Одного Необходимо Сущего, о Его единственности, атрибутах и именах, что сквозь его свидетельство просочились многочисленные свидетельства всех верующих людей.»

Таким образом, в качестве краткой сути урока единобожия и веры этого путника, полученного им от Корана, на семнадцатой ступени Первой темы сказано:

لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ الْوَاجِبُ الْوُجُودِ الْوَاحِدُ الْاَحَدُ الَّذٖى دَلَّ عَلٰى وُجُوبِ وُجُودِهٖ فٖى وَحْدَتِهِ الْقُرْاٰنُ الْمُعْجِزُ الْبَيَانِ اَلْمَقْبُولُ الْمَرْغُوبُ لِاَجْنَاسِ الْمَلَكِ وَ الْاِنْسِ وَ الْجَانِّ اَلْمَقْرُوءُ كُلُّ اٰيَاتِهٖ فٖى كُلِّ دَقٖيقَةٍ بِكَمَالِ الْاِحْتِرَامِ بِاَلْسِنَةِ مِأٰتِ مِلْيُونٍ مِنْ نَوْعِ الْاِنْسَانِ الدَّائِمُ سَلْطَنَتُهُ الْقُدْسِيَّةُ عَلٰى اَقْطَارِ الْاَرْضِ وَ الْاَكْوَانِ وَ عَلٰى وُجوُهِ الْاَعْصَارِ وَ الزَّمَانِ وَ الْجَارٖى حَاكِمِيَّتُهُ الْمَعْنَوِيَّةُ النُّورَانِيَّةُ عَلٰى نِصْفِ الْاَرْضِ وَ خُمْسِ الْبَشَرِ فٖى اَرْبَعَةَ عَشَرَ عَصْرٍ بِكَمَالِ الْاِحْتِشَامِ .. وَ كَذَا : شَهِدَ وَ بَرْهَنَ بِاِجْمَاعِ سُوَرِهِ الْقُدْسِيَّةِ السَّمَاوِيَّةِ وَ بِاِتِّفَاقِ اٰيَاتِهِ النُّورَانِيَّةِ الْاِلٰهِيَّةِ وَ بِتَوَافُقِ اَسْرَارِهٖ

وَ اَنْوَارِهٖ وَ بِتَطَابُقِ حَقَائِقِهٖ وَ ثَمَرَاتِهٖ وَ اٰثَارِهٖ بِالْمُشَاهَدَةِ وَ الْعَيَانِ

Затем этот гость и путник жизни, познавший, что самым ценным в человеческом капитале является иман (вера), которая даёт возможность заработать бедному человеку не какие-нибудь тленные и временные имущество или дом, а огромную Вселенную и вечную собственность во весь мир, и даёт приобрести смертному человеку всё необходимое для вечной жизни, и избавляет этого несчастного, ждущего виселицу смертного часа, от вечной казни (т.е. небытия), и открывает сокровищницу вечного блаженства; и вот, знающий об этом путник сказал своей душе: “Пойдём ещё дальше! И чтобы подняться ещё на одну ступень бесконечной лестницы развития имана (веры), нам нужно, обратившись ко всему сущему в целом, ко всей Вселенной, послушать, а что же говорит она: мы должны усовершенствовать и осветить уроки, полученные от её основ и элементов», – сказав так, он посмотрел на мир через полученную от Корана некую подзорную трубу со всеобъемлющим полем зрения и увидел:

Этот мир настолько многозначителен и упорядочен, что выглядит, как некая воплощённая Божественная Книга, Божественный Коран, а также, как великолепно украшенный дворец и организованный Божественный город. И подобно тому, как все главы, предложения и слова этой Книги, и даже её буквы, части, разделы, страницы и строки – их постоянные многозначительные всеобщие исчезновения и появления, в совокупности очевидно проявляют бытие и существование одного Всеведущего и Всемогущего, одного Автора и Составителя, одного Грандиозного Художника и Великолепного Писателя, Который всё во всём видит, а также знает и соблюдает взаимосвязи всех вещей между собой; так и всеми своими основами, видами, частями и элементами, своими обитателями и всем, что есть в этой Книге-Вселенной, своими пополнениями и потреблениями, а также своими целенаправленными преобразованиями и мудрыми обновлениями, они согласно сообщают о существовании и единстве Одного Великого Мастера и Несравненного Творца. Который творит с безграничными могуществом и мудростью. И свидетельства двух великих и всеобъемлющих истин, соответствующих величию Вселенной, подтверждают это её великое свидетельство о существовании и единственности Создателя.

 

 

 

Плод Карадага

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие, преданные братья!

На этот раз вместо письма отправляем этот плод. Одна единица из множества указательных смыслов одного аята относится ко времени от объявления “свободы” (конституционализма в период Османского государства) до этого момента. Тридцатого ноября тысяча триста пятьдесят восьмого (1358) года я поднялся на вершину Карадага. У меня возник вопрос: “Когда начались и сколько будут продолжаться эти тянущиеся друг за другом разрушения и потери человечества и особенно мусульман?” Вдруг решающий каждую мою проблему Коран-Превосходно Излагающий вывел передо мной суру وَ الْعَصْرِ   сура Корана. “Смотри!” – сказал он. Я посмотрел. В обращающемся к каждому веку и ещё больше обращённому к нашему времени аяте:

 وَ الْعَصْرِ اِنَّ الْاِنْسَانَ لَفٖى خُسْرٍ

“Клянусь предвечерним временем, поистине, человек ведь в убытке” (Коран 103:1-2).

фраза:  

اِنَّ الْاِنْسَانَ لَفٖى خُسْرٍ

“поистине, человек ведь в убытке” (Коран 103:2).

по джифру образует тысячу триста двадцать четыре (1324), чем показывает одно из сияний чуда аята:  

اِنَّ الْاِنْسَانَ لَفٖى خُسْرٍ 

“поистине, человек ведь в убытке” (Коран 103:2).

, который указав числовым значением на это время, показывает, что его истина относится и к этому веку, в котором со сменой монархии, начавшейся после реформ конституционализма, с Балканской и Итальянской Войн, с поражением в Первой Мировой Войне и капитуляцией, с сотрясением исламских устоев, с землетрясениями и пожарами в этой стране, с бурями Второй Мировой Войны и со многими другими земными и небесными бедствиями человечество потерпело большие убытки.

И аят:

 اِلَّا الَّذٖينَ اٰمَنُوا وَ عَمِلُوا الصَّالِحَاتِ

“Кроме тех, которые уверовали и творили добрые дела” (Коран 103:3).

– если считать стоящую в конце букву ت , ه и знак удвоения “шадда”, по джифру образует число тысяча триста пятьдесят восемь и девять (1358-1359), указывая на тот же самый век, на этот и следующий год. И таким образом он показывает, что единственным спасением от тех убытков, особенно от убытков духовных, является вера и благие дела, и противоположным смыслом показывает, что единственной причиной тех убытков являются неверие, непризнательность и неблагодарность, то есть, безбожие, распутство и безнравственность.

Подтвердив величие и святость суры  وَ الْعَصْرِ  сура Корана, а также то, что наряду со своей краткостью она является сокровищницей широких и длинных истин, мы возблагодарили Аллаха.

Да, причина спасения Исламского мира от беды этого века, коим является Вторая Мировая Война, заключается в исходящих из Корана вере (имане) и благих делах (аʼмал-и салиха), а также, причина выпавших на долю бедняков мучительного голода и засухи состоит в том, что они не переносили сладкого голода поста. Ну а причиной ущерба и убытков, постигших богатых, является то, что вместо выплаты закята они занимались ихтикаром. И причина того, что на территории Анатолии не вились боевые действия (во время Второй Мировой Войны), состоит в том, что истину святых слов аята

 اِلَّا الَّذٖينَ اٰمَنُوا “Кроме тех, которые уверовали” (Коран 103:3) (о вере) “Рисале-и Нур” необыкновенным образом, в осознанном виде преподал сотне тысяч людским сердцам, что подтверждается множеством признаков и доказано убеждением тысяч правдолюбивых и внимательных учеников.

* * *

Маленькие и безгрешные ученики

“Рисале-и Нур”

Мои дорогие, преданные братья!

Нам тоже были отправлены экземпляры, которые написали пятьдесят-шестьдесят маленьких и безгрешных учеников “Рисале-и Нур”. Мы объединили эти части в три тома и записали имена некоторых из них. Например: Умар, пятнадцать лет; Бекир, девять лет; Хусейн, одиннадцать лет; Хафиз Наби, четырнадцать лет; Мустафа, четырнадцать лет; Мустафа, тринадцать лет; Ахмад Заки, тринадцать лет; Али, двенадцать лет; Хафиз Ахмад, двенадцать лет… Есть ещё много детей этого возраста, но они не были написаны, чтобы не удлинять письмо. Так вот, эти невинные дети отправили нам часть усвоенных ими и записанных уроков “Рисале-и Нур”. Мы же поместили их имена в одну таблицу. То, что они в это время так серьёзно трудятся, показывает, что в “Рисале-и Нур” есть такое духовное удовольствие и такой манящий свет, которые действуют лучше, чем все виды развлечений и поощрений, изобретённых для того, чтобы дети с удовольствием занимались в школах. Раз они так делают, значит “Рисале-и Нур” даёт им ещё больше радости, наслаждения и воодушевления. И такое положение говорит о том, что “Рисале-и Нур” укореняется. Иншааллах, уже ничто его не сможет вырвать. Он будет иметь продолжение в последующих поколениях.

И точно также, как экземпляры тех невинных маленьких учеников, ещё в двух-трёх сборниках мы разместили сорок-пятьдесят экземпляров, написанных неграмотными пожилыми людьми, вошедшими в притягательный круг “Рисале-и Нур” и ради этого начавших писать в возрасте старше сорока-пятидесяти лет. То, что эти неграмотные старики и, частью, пастухи и джигиты в это время, в таких сложных условиях предпочли всему остальному такие усердные занятия с “Рисале-и Нур”, показывает, что сейчас в “Рисале-и Нур” есть нужда большая, чем в хлебе. И то, что эти мельники, пахари, пастухи и кочевые джигиты больше, чем своими необходимыми нуждами, занимаются “Рисале-и Нур”, указывает на истинность этого произведения.

В отличие от этих сборников, проверка шести других томов, написанных также детьми и неграмотными стариками, далась мне с большим трудом. У меня не было времени. На ум мне пришло и духовно было сказано следующее: “Не переживай, поскольку их почерки быстро не читаются, и торопливые люди будут вынуждены читать медленно, то от истин “Рисале-и Нур”, подобных еде и пище, свою долю смогут получить и разум, и сердце, и душа, и нафс, и чувства. Иначе может случиться так, что только разум частично получит свою долю, а остальные останутся без пищи. “Рисале-и Нур” не должен читаться, подобно другим книгам. Потому что, содержащиеся в нём знания истинной веры не похожи на другие знания и сведения. Они являются пищей и светом не только для разума, но и для многих других человеческих аспектов.”

Вывод. В недостаточно хорошем почерке детей и неграмотных стариков есть две пользы:

Первая: то, что это вынуждает читать медленно и внимательно.

Вторая: состоит в насладительно-изумлённом слушании и получении уроков приятных и глубоких вопросов “Рисале-и Нур” из тех невинных, искренних, чистосердечных и сладких уст..

Саид Нурси

* * *

Письмо, отправленное в Испарту

Мои дорогие, преданные братья!

Согласно секрету тасбихата после намаза: также как вхождение намерением и воображением в великое собрание Мухаммада (Мир Ему и Благо) с восхвалением, поминанием и формулой единобожия, и вступление в широкий, охватывающий всю землю, поминающий и прославляющий Всевышнего круг восхваления Ахмада (Мир Ему и Благо) является почвой для многих духовных наслаждений и открытий; также и мы, словно будучи причастными к благодеяниям и молитвам тысяч невинных детей и благословенных стариков, трудящихся и берущих урок в широком кругу света “Рисале-и Нур”, и говоря “амин” на их мольбы, отбрасываем разделяющие нас расстояния и в воображении и в намерении сидим все вместе в этом кругу, плечом к плечу и колено к колену, что делает нас необычайно счастливыми. Особенно то, что в конце жизни я нашёл таких драгоценных своих духовных детей и сотни “Абдуррахманов”, превращает мою жизнь в этом мире в райское существование. Поскольку в прошлом Благородном Рамадане я, явно и истинно увидел великий результат того, что в связи с моей болезнью каждый из братьев по одному часу трудился за меня, теперь тружение и мольбы за меня таких безгрешных детей, благословенных стариков и учителей, молитвы которых не отвергаются (Всевышним), показали мне ещё в этом мире один из вечных потусторонних плодов моего служения “Рисале-и Нур”.

اَلْبَاقٖى هُوَ الْبَاقٖى

“(Аллах) Вечный, Он вечен”.

Ваш брат

Саид Нурси

* * *

Один отрывок, отправленный в Испарту

“Рисале-и Нур” в качестве платы за большую выгоду и прибыль, за очень ценные результаты, которые он дал обрести своим верным и стойким ученикам, желает от них полной, чистосердечной преданности и постоянной, несокрушимой стойкости. Да, сильную, убеждённую и осознанную веру, которая в медресе обретается за пятнадцать лет, “Рисале-и Нур” даёт обрести за пятнадцать недель, а некоторым и за пятнадцать дней, о чём на собственном опыте свидетельствуют двадцать тысяч человек. И согласно правилу “духовного сотрудничества в делах, касающихся вечной жизни”, каждому своему ученику каждый день он даёт приобрести количество савабов, равное тем, что воздаются за приемлемые мольбы, произнесённые тысячами искренних уст, и за благодеяния, совершенные тысячами добродетельных людей. Тем самым, в отношении благодеяний, превращая каждого своего верного и стойкого ученика в образ тысячи людей. Аргументом чему служат три чудесных и одобрительных сообщения Имама Али, похвальные и поощрительные благовестия скрытых караматов Гавса Азама и мощные указания Корана-Превосходно Излагающего, которые весьма твёрдо доказывают, что эти искренние ученики будут счастливы и войдут в Рай. Поскольку истина такова, то находящимся рядом с “кругом Рисале-и Нур” учёным, последователям тариката и суфиям необходимо войти в него и с капиталом, почерпнутым из знаний и тариката, придать ему большую силу и стараться его расширить и поощрять его учеников, и для того, чтобы обрести весь его резервуар живой воды, бросить в него подобный куску льда свой эгоизм и растворить его в нём. Иначе, открывая другой путь, он повредит и себе, и неосознанно нанесёт ущерб прямому и твёрдому пути Корана, и даже это может стать ненамеренной помощью безбожию.

Саид Нурси

* * *

 اَلسَّلَامُ عَلَيْكُمْ وَ رَحْمَةُ اللّٰهِ وَ بَرَكَاتُهُ اَبَدًا دَائِمًا

“Мир вам, милость и благословение Аллаха вечно и навсегда!”

Мои дорогие, преданные братья!

Будьте осторожны, как бы мирские течения, особенно политические, и особенно связанные с зарубежьем, не посеяли между вами разногласие. Как бы они не разбили вас перед объединившимися против вас партиями заблудших. Вместо закона Милостивого

 اَلْحُبُّ فِى اللّٰهِ وَ الْبُغْضُ فِى اللّٰهِ

“Любовь ради Аллаха, и неприязнь ради Аллаха”.

установив закон дьявола

اَلْحُبُّ فِى السِّيَاسَةِ وَ الْبُغْضُ لِلسِّيَاسَةِ 

“Любовь ради политики, и неприязнь ради политики”.

как бы не пробудили они в вас враждебность к вашему агнелоподобному брату и любовь к политическому товарищу, подобному сатане. И со сторонничеством показав согласие с насилием, духовно не сделали бы вас соучастником преступлений.

Да, в это время политика испортила сердца и оставила нервозные души среди мучений. Человек, желающий здоровья сердца и душевного покоя, должен отказаться от политики. Да, сейчас на Земном шаре каждый страдает от своей либо сердечной, либо духовной, либо умственной, либо телесной причастности к происходящей беде, каждый от этого встревожен. Особенно это касается заблудших и беспечных, поскольку они не знают о всеобъемлющей Божественной милости и абсолютной пречистой мудрости Всевышнего, будучи связаны со всем человеческим родом по причине сострадания к себеподобным, они кроме своих горестей, страдают также за всё человечество, огорчаясь за его нынешние тягостные и ужасные муки. Потому что неким бессмысленным и ненужным образом, оставив свои настоящие обязанности и необходимые дела, и с интересом слушая известия о мировых и политических схватках и о вселенских событиях, впутываясь в них, они оглушили свои души и заморочили свои умы. По фундаментальному правилу:

اَلرَّاضٖى بِالضَّرَرِ لَا يُنْظَرُ لَهُ , гласящему: “К смирившемуся с вредом жалости не проявляют”, – они лишили себя права на сострадание и достойности проявления к ним милости. За них не огорчаются, и к ним нет сострадания. И они сами бессмысленно бросают себя в беду. Я думаю, что в этих пожарах и бурях на всей Земле, духовное спокойствие и невредимость сердец спасают и сохраняют только истинно верующие, уповающие и согласные со своей судьбой люди. Поэтому лучше всего себя спасают те, кто преданно вошли в круг “Рисале-и Нур”. Потому что, благодаря свету и зрению полученных ими из “Рисале-и Нур” – уроков осознанной веры, они в каждой вещи видят след и облик Божественной милости, во всём наблюдают совершенную мудрость и красоту справедливости, а потому с полной покорностью и довольством, смеясь встречают бедствия от распоряжений Божественного Господства, смиряются с ними. И своё сострадание они не завышают выше Божественной милости, дабы страдать от того и мучаться. Итак, исходя из этой истины, желающие счастья и наслаждения не только в Ином мире, но и в этой жизни, – согласно бесчисленным опытам – могут найти и находят их в уроках веры и Корана из “Рисале-и Нур”.

Саид Нурси

* * *

Письмо, собственноручно написанное Устазом и

отправленное своим ученикам.

Мои дорогие, преданные братья!

Из этого обвинительного заключения стало понятно, что план скрытых безбожников, обманувших некоторых официальных лиц и направивших их против нас, сорвался. Теперь, разыскивая какой-нибудь повод, они стараются скрыть свою ложь, приписывая нам создание организации или комитета. И, как следствие этого, не дают ни кому со мной контактировать. Будто тот, кто со мной контактирует, сразу становится одним из нас. И даже большие чиновники очень избегают меня и, заставляя меня страдать, выслуживаются перед своим начальством. Особенно حا ص م د بر .

Я, в конце своего обжалования хотел сказать нижеследующий отрывок, однако, мне помешала одна мысль. Отрывок таков: Да, мы – общество, и наше общество такое, что в каждом столетии в нём состоят триста пятьдесят миллионов членов, и каждый день они пять раз с полным почтением демонстрируют свою связь с ним и служение ему. Согласно святой программе: 

  اِنَّمَا الْمُؤْمِنُونَ اِخْوَةٌ  “Ведь верующие — братья” (Коран 49:10) они спешат друг другу на помощь молитвами и духовными обретениями. Так вот, мы являемся единицами этого священного и великого общества, и наша особая обязанность состоит в том, чтобы достоверным образом довести до верующих Коранические истины веры и спасти их и себя от вечной казни и бесконечного одиночного заключения. С другими мирскими, политическими и интриганскими обществами и комитетами мы не связаны и не унизимся до них.

* * *

Письмо Ахмеда Фейзи, восемь лет служившего Бадиуззаману в Кастамону, и одного ценного ученика “Рисале-и Нур”, по имени Эмин.

 اَلسَّلَامُ عَلَيْكُمْ وَ رَحْمَةُ اللّٰهِ وَ بَرَكَاتُهُ بِعَدَدِ رَسَائِلِ النُّورِ الْمَقْرُوئَةِ وَ الْمَكْتُوبَةِ

“Мир вам, милость и благословение Аллаха по числу прочитанных и написанных букв “Рисале-и Нур!”

Наш очень любимый, очень ценимый и милосердный Уважаемый Устаз!

  Во-первых. Поздравляем вас с Ночью Вознесения, целуем ваши руки и просим простить наши недостатки.

Тем, кто интересуется жизнью Устаза мы говорим:

Настоящее описание жизни нашего Устаза и объяснение истинной сути “Рисале-и Нур” сделаны в чудесных указаниях тридцати трёх аятов Мудрого Корана, в необыкновенных знаках “Джальджалутии” и “Эрджузе” Имама Али (да будет доволен им Аллах), а также в благовестных сообщениях Гавса Азама (да святится его тайна).

Желающим познать духовную личность нашего Устаза необходимо внимательно изучить такие части “Рисале-и Нур”, как “Указания Корана”, “Караматы Али” и “Караматы Гавса (Гейляни)”, а также и другие части. Что же касается нашего твёрдого убеждения в отношении нашего Устаза, то оно таково: Удостоившись (проявления) имён “Нур” и “Хаким” (Мудрый), этот великий ученый Бадиуззаман, который с намерением сообщить о благе объявляет человечеству о почерпнутых им из Мудрого Корана истинах и познаниях; обрёл нравственность Мухаммада (Мир Ему и Благо), преодолел преграды нафса и страстей и находится в этом веке, будучи самым выдающимся и исключительным примером воплощения высокой морали и нравственности. До сих пор вся его жизнь проходила в достойном изумления высоком усердии, спокойствии духа, благочестии и скромности. Богатство его сердца, упование и удовлетворённость необычайны. Его пища и одежда весьма скромны, нравственность чрезвычайна, и в нём нет даже самой малой любви и склонности к этому миру.

И он в таком виде сохранил в своей жизни достоинство знания, что самым важным его жизненным правилом стало не показывать свою нужду совершенно никому. Если даже этот мир и поворачивался к нему, то отвернувший от него лицо наш Устаз, по милости Всевышнего постоянно сохранял в своём пропитании чистоту и благочестие; он не берёт ни милостыню, ни закят, ни подарки. Мы точно знаем, что, покуда он находился в Кастамону, хотя для платы за жилье ему пришлось продать даже одеяло, однако подарки он не принимал ни под каким предлогом.

И наш Устаз совершенно не любил деланность и самовозвеличивание. Даже своим ученикам он повелевает освободиться от оков деланности и показухи. Он говорит: “Деланность плоха и с точки зрения Шариата, и с точки зрения мудрости. Потому что любовь к ней толкает человека приступить приемлемые границы. Церемонный человек не сможет избежать того, чтобы иногда проявить чванство, принять надменный облик или временно войти в состояние холодной показухи. Между тем, все это разрушает искренность”.

И наш Устаз весьма скромен. Он чрезмерно сторонится надменности и незаурядности, и избегает любви к славе. Свойственные ему чистые принципы превыше таких, несущих беспокойство вещей. К каждому, особенно к старикам, детям или бедным, он относится с мягкостью и добротой, обходясь с ним по-братски искренне. На его благословенном лице сияет свет солидности и серьёзности, смешанный с величием и приветливостью. Также, вместе в величием, на нём видны признаки дружелюбия и близости к собеседнику. Приятное выражение не сходит с его лица. Однако, порой, величие и внушительность вдруг проявляются в его взоре настолько, что человек, находящийся рядом с ним, словно проглотив язык, забывает о том, что хотел сказать. Мы много раз наблюдали такое состояние.

Обычай нашего Устаза – говорить мало. Однако, то, что он говорит – говорит коротко и ясно. Обязательно соответствуя закону мудрости, сказанное им весьма глубокомысленно и очень объемлюще.

Наш Устаз никого не порицает, ни о ком не злословит и ни кому не позволяет злословить о ком-либо в его присутствии. Это ему совершенно не приятно. Недостатки и ошибки он прикрывает. Он обладает таким великодушием и благорассудительностью, что даже если кто-то доводит до него недостойные слова, сказанные кем-то о нём самом, он говорит: “Нет, это неправда! Тот человек, о котором ты говоришь, не может сказать такого”.

В борьбе со своим нафсом у нашего Устаза есть такая твёрдость и чуткость, что он абсолютно не идёт на поводу у страстей и прихотей. Он настолько мало есть и спит, что для человека этого не достаточно. По ночам, до самого утра он пребывает в неком привлекающем внимание трепетном состоянии поклонения. Этот его обычай не меняется ни зимой, ни летом. Он никогда не оставляет тахаджуд, мольбы и вирды. Даже однажды, во время Благородного Рамадана, перенося очень сильную болезнь, ему пришлось ничего не есть шесть дней даже при разговении, но и тогда он не отказался от своего усердия в поклонении. Его соседи постоянно говорят: “Мы уже восемь лет каждую ночь, что летом, что зимой, слышим вашего Устаза, как он до самого утра трогательным и грустным голосом возносит молитвы. Мы изумлены таким постоянным, непрерывным поклонением и усердием”.

И наш Устаз предельно соблюдает чистоту в соответствии с Шариатом. Он постоянно пребывает в состоянии ритуальной чистоты и совершенно не тратит своё благословенное время понапрасну. Он или пишет “Рисале-и Нур”, или занят редактированием, или читает молитвы “Джавшана”, или пребывает в намазе, или погружен в море размышлений о Божественном величии.

Далеко от города была одна поросшая лесом гора. Часто летом мы ходили туда вместе с Устазом. В пути он и проверял “Рисале-и Нур”, и следил за читаемой нами книгой, для исправления указывая на ошибки, или же давал нам урок из своих старых произведений. Таким образом, даже в пути его благословенное время проходило за исполнением обязанности. Да, мы можем признаться, что красота его речи и сладость его дружеского к нам отношения дарили такое воодушевление, что если человек будет получать урок в таком состоянии с утра до вечера, шагая при этом по дороге, совершенно не возможно, чтобы он устал.

И наш Устаз предпочитает “служение Рисале-и Нур” всему остальному и говорит: “Уже двадцать лет, как я не читал и не имел при себе ни одной другой книги, кроме Мудрого Корана и “Рисале-и Нур”, и мне их достаточно”. Да, если со стороны Милостивого, его просвещённому сердцу вдохновляются все Коранические истины, которые затем распространяются во все стороны, то в чём же он будет ещё нуждаться, кроме Корана-Превосходно Излагающего? Кто сомневается в этом, пусть внимательно прочтёт “Рисале-и Нур”. Аллах даровал нашему Устазу в написании “Рисале-и Нур” необыкновенную силу и способность, которая даётся далеко не каждому. Каждая из этих чудесных книг “Нура” была написана в очень тяжких условиях, вынести которые было очень сложно. Они появились на чужбине, в горах, в полях, без писарей и устремились на помощь верующим. Однако, да вознесётся хвала Всевышнему, Божественная благосклонность необычайным образом даровала нашему Устазу чрезвычайный успех. Итак, поэтому Аллах дал ему способность с созерцанием и озарением реальным образом читать вселенную, как некую небесную книгу, и землю – как одну из её страниц. Только по Своему благоволению сделал его обладателем такого святого произведения. Да, когда человечество должно гордиться этой счастливой жизнью, оглашающей правду посредством чудесного, быстрораспространяющегося произведения “Рисале-и Нур”, которое, изложив истины и познание Корана-Превосходно Излагающего, содержащего указывающие на него аяты, и сообщив о смыслах и обязанностях великой книги Вселенной, заключающей в себе воплощённые знамения, толкает человечество к вознесению на самую высокую степень, и даже сердца, готовые уже сегодня умереть, по воле Всевышнего, приводит в волнение, но весьма удивительно, что несмотря на это, некоторые несчастные осмеливаются подсыпать этой жизни яд и даже смеют бросать в неё камнями. Да, согласно секрету:

 اَشَدُّ الْبَلَاءِ عَلَى الْاَنْبِيَاءِ ثُمَّ الْاَوْلِيَاءِ

“Самые сильные несчастья (достаются) пророкам, а затем святым” (Бухари, Тирмизи).

– те, кто являются наследниками пророков, сталкиваются с различными бедами, что является требованием Божественной мудрости. И подобно той благословенной цепочке, наш Устаз тоже стал мишенью множества бед. Даже когда он только прибыл в Кастамону и вышел к роднику, чтобы совершить омовение, дети, подученные одним несчастным хулиганом, стали бросать в него камнями… Однако, наш Устаз с великой выдержкой терпел и переносил все постоянно выпадающие на его долю муки и страдания. Обладая чистой душой и благим сердцем, он не разгневался даже на тех детей, сказав только: “Они стали причиной того, что мне открылась одна тонкость важного аята суры “Йа син”, – и помолился за них. После того, с благодатью молитвы Устаза, эти дети обрели такое удивительное состояние, что где бы они не увидели, мчались к нему, целовали его благословенные руки и брали от него ду’а.

И необыкновенных состояний нашего Устаза, достойных изумления, во главе с “Рисале-и Нур”, очень много. Да, мы признаёмся, что Устаз читает наши сердца лучше нас самих. Много раз, сильно беспокоясь за нас из-за какого-либо обстоятельства, которое мы сами не замечали, он делал нам предупреждение, оставляя нас в недоумении. Однако, спустя некоторое время происходило именно то, о чём предупреждал нас Устаз, и мы понимали, в чём дело. Когда мы ходили с Устазом в горы, ещё до тех пор, как приходило время возвращаться, он вдруг вставал и мы возвращались. Когда мы хотели спросить, в чём дело, он говорил: “Скорее возвращаемся, нас ждут для служения “Рисале-и Нур”. И действительно, когда мы возвращались в город, то обязательно находили там ожидающего нас серьёзного ученика “Рисале-и Нур”, или соседи нам сообщали о том, что кто-то несколько раз приходил. Однажды во время Благородного Рамадана, некая благословенная женщина (Прим.) из рода Маленького Ашика (ученика Мавляны Халида (да святится его тайна)), отправила с Фейзи нашему Устазу джуббе (чапан) Хазрата Мавляны Халида, хранившийся у неё много лет, дабы “с благословением” он побыл некоторое время у него. Устаз тотчас, повелев Эмину выстирать его, начал благодарить Всевышнего. Фейзи недоуменно подумал: “Эта женщина отправила его со мной на двадцать дней! Почему Устаз присваивает его себе?” После он встретил ту женщину и она ему объяснила: “Поскольку Устаз не принимает подарков, то я сказала так, думая, что может он примет в таком виде. Однако, этот джуббе принадлежит ему…”. Услышав это, Фейзи избавился от своего недоумения. Да, говорят, что наш благословенный Устаз принял этот джуббе, посчитав его признаком передачи ему обязанности муджаддида после Мавляны Халида. И это должно быть так. Потому что в Достоверном Хадисе сказано:

 اِنَّ اللّٰهَ يَبْعَثُ لِهٰذِهِ الْاُمَّةِ عَلٰى رَاْسِ كُلِّ مِاَةِ سَنَةٍ مَنْ يُجَدِّدُ لَهَا دٖينَهَا

“Всевышний Аллах в начале каждого столетия отправляет для этой уммы обновителя религии” (аль-Хаким; аль-Мюнави).

Хазрат Мавляна Халид родился в тысяча сто девяносто третьем роду (1193), а наш Устаз – в тысяча двести девяносто третьем (1293). Полное объяснение этого хадиса есть в брошюре о Гавсе Гейляни.

Время от времени Устаз, шутя, говорил нам и особенно Фейзи: “Полу́чите наказание, в тюрьму попадёте…” – чем давал нам намёк на наше Денизлинское заключение, предупредив нас и заранее сообщив нам об этом серьёзном событии. Действительно, прошло немного времени и то, о чём говорил наш Устаз, произошло.

---

Примечание: Её звали Асия.

И вновь, незадолго до заключения под стражу в Денизли, он сказал: “Братья мои, с давних пор я не оставался нигде дольше восьми лет. И нынче будет восемь лет, как я сюда приехал. В этом году я должно быть или умру, или буду отправлен в другое место”, – чем сообщил о своём отъезде из Кастамону.

И перед пришествием беды Денизлинского ареста наш Устаз говорил: “Братья, я чувствую, что на “Рисале-и Нур” с нескольких сторон начинается нападение, будьте очень осторожны”. Действительно, не прошло много времени, как в Стамбуле один старый ходжа, не зная, выразил возражение против пункта одной из брошюр “Рисале-и Нур”. Затем бывший муфтий, ныне покойный Али Риза Эфенди, отверг возражения того ходжи и полностью подтвердил верность “Рисале-и Нур”.

………………………………………………………………………………………

Через некоторое время одна лошадь, испугавшись, повредила ногу нашего Устаза. Несколько месяцев он с большими трудностями и мучениями мог исполнять свою обязанность поклонения и святое служение “Рисале-и Нур”. Затем, когда он был очень болен вследствие сильного отравления в горах, пришло время Денизлинского ареста. Однако, этот исключительный человек, несмотря на своё с трудом переносимое ужасное состояние, проявляя предельное усердие в исполнении своей обязанности поклонения и великую стойкость в служении вере и Корану, совершенно не впал в отчаяние и переносил все эти испытания с полным терпением и выдержкой. Также, ещё до нашего ареста, Устаз много раз говорил: “Пусть мирские люди не мешают “Рисале-и Нур”, если будут мешать, то станут причиной нашествия бедствий”. И действительно, всем известно, что как только арестовали учеников “Рисале-и Нур”, повсюду начались бедствия, землетрясения и эпидемии. И до тех пор, пока подтвердив истинность “Рисале-и Нур”, эти книги не были признаны полезными для страны, во многих местах, таких, как например Кастамону, землетрясения не утихали. И даже высокая историческая крепость Кастамону (которая стала подобно медресе некоторых книг “Нура”), скорбя от тоски и разлуки с “Рисале-и Нур” и Устазом, сбросила вниз свои самые прочно стоящие камни, реально подтвердив предсказание Устаза.

Перед нашим арестом Устаз говорил: “Разработан страшный план нападения на “Рисале-и Нур”, однако, вы не беспокойтесь. Есть благая весть о том, что помощь Всевышнего придёт нам на помощь. А именно: сегодня для чтения я открыл “Хизбʼуль-аʼзам-ы Нури” (*), и мне сразу попался аят:

 وَ اصْبِرْ لِحُكْمِ رَبِّكَ فَاِنَّكَ بِاَعْيُنِنَا وَ سَبِّحْ بِحَمْدِ رَبِّكَ

“Терпи же решения Господа твоего! Ведь ты на Наших глазах. И восхваляй славу Господа твоего!” (Коран 52:48).

Этот аят, по-смыслу, сказал: “Посмотри на меня!” Я посмотрел и увидел, что среди множества уровней его смысла, особенно указательным значением и значением по джифру, он говорит и о нашем заключении, и об избавлении от него, и даёт нам радостную весть”. Итак, за девять месяцев до

---

вынесения Денизлинским судом оправдательного приговора, Устаз без колебаний показал драгоценность взятую им из сокровищницы этого аята, чем и раскрыл важный пункт чудесности этого благородного аята, и обрадовал нас, своих слабых учеников, нуждающихся в духовной силе. Полное объяснение этого аята есть в “Денизлинских Защитительных речах и Приложениях”.

---

* Сборник специально отобранных аятов Корана. (Примеч. переводчика).

Наш Устаз, являющийся редчайшим человеком времени, – это некий язык правды, обладающий необыкновенной, весьма стойкой и решительной героической смелостью, который не боится сказать слово на пути истины. Однажды он увидел, как могильные камни с надписью “Бисмиллах” (“Во имя Аллаха”) укладывали в сточную канаву. Не смотря на то, что там присутствовали люди, занимающие высокие посты, он очень резкими словами строго воспрепятствовал этому кощунству и другим, подобным ему, неправедным делам.

И каждого, кто в наших краях осмеливался оскорбить Устаза, кто наносил вред “Рисале-и Нур”, обязательно постигала плохая участь. Если некоторые, впоследствии, одумались, то другие понесли наказание. Некоторые из этих случаев описаны в “Приложениях”.

Вывод. Такие, как мы, бессильные люди не в силах по-настоящему описать совершенные качества и замечательные состояния нашего благословенного Устаза. Прекрасный и Всемогущий Творец создал его в виде некого исключительного творения и удостоил Своей Божественной помощи. Какое же счастье тому, кто посредством “Рисале-и Нур”, которым Устаз лично занимался и с важностью рекомендовал, находится в служении Корану и вере и, кто хорошо усвоил уроки “Рисале-и Нур”.

Пока Устаз находился в наших краях, он непрерывно занимался распространением истины и ради нашего счастья посвятил каждый свой вздох, источающий благодать. Всей душой и сердцем мы молим Всемилостивого и Милосердного Аллаха, чтобы и в День Воскресения Он воскресил нас вместе с нашим Устазом – чудноповествующим великим учёным, содержащим в себе кладезь знаний и наук, Бадиуззаманом Саидом Нурси, удостоенным благородного Хадиса:

 اَلسَّعٖيدُ سَعٖيدٌ فٖى بَطنِ اُمِّهٖ  “Счастливый счастлив ещё в утробе матери” (Аль Аджлюни; Суюти). Дабы в тот страшный день он своей доброй, светлой, благословенной рукой взял нас за руки и привёл к Досточтимому Посланнику Аллаха, мир ему и благословение. Иншааллах!..

Ученики “Рисале-и Нур”

Фейзи, Эмин

* * *

 

 

 

Важное письмо Устаза Бадиуззамана,

написанное в связи со Второй Мировой Войной

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Вместе с сильными холодами этой зимы, этот ужасный духовный холод и выпавшие на долю несчастного человечества эти массовые уничтожения, горе, нищета и голод, по причине сильного сострадания и жалости, затронули мои чувства.

В тот же миг мне вспомнилось следующее: в таких несчастьях, даже для неверующих, скрыта такая милость и награда, что, по сравнению с ними, это горе выглядит, как нечто незначительное. Такие небесные несчастья в отношении невинных и безгрешных становятся некой разновидностью мученической смерти (шахид).

Тогда, когда вот уже три-четыре месяца я ничего не знаю о положении в мире и о войне (Второй Мировой – прим. пер.), я с огорчением вспомнил о стариках, женщинах и детях Европы и России. То, вышеизложенное духовное напоминание же стало некой мазью для этого мучительного сострадания, а именно:

Несчастные, которые гибнут в результате этих небесных бедствий и по причине преступлений несправедливой части людей, если они не достигли пятнадцатилетнего возраста, то к какой бы религии они не принадлежали, они становятся шахидами (мученически умершими). Это великое духовное воздаяние, получаемое ими, словно мусульманами, опускает ту беду в ничто.

Те же, кто старше пятнадцати, если они были невинны и подверглись несправедливости, также получают большое вознаграждение, которое, возможно, спасёт их от Ада. Потому что, поскольку перед концом света (ахирзаман), словно в промежутке времени между пришествиями пророков (фатрат), на религию в целом и, в частности, на религию Мухаммада (Мир Ему и Благо) опустилась некая завеса безразличия, и поскольку перед концом света воцарится истинная религия Пророка Исы (Иисуса) (Мир Ему) и встанет плечом к плечу с Исламом, то, конечно, для этих подвергшихся несправедливости христиан, связанных с Досточтимым Исой (Иисусом) (Мир Ему) и оказавшихся словно во мраке фатрата, эти выпавшие на их долю несчастья и гибели могут называться неким видом мученической смерти (шахида). Особенно от насилия и гнёта этих ужасных, деспотичных тиранов страдают старики и несчастные люди – бессильные и неимущие. Конечно, вместе с тем, что эта беда для них является искуплением грехов, идущих от распутства современной цивилизации, от неверия и заблуждений философии, также она является стократно выгодной для них, – познал я посредством истины и бесконечно возблагодарил Всемилостивейшего и Всемилосердного Создателя, и нашёл утешение для тех мучительных мук сострадания.

Если же тем бедам подвергся несправедливый тиран или жестокий угнетатель, старающийся привести человечество в расстройство и уныние, или эгоист, который ради собственной выгоды разжигает пожар в мире людей, эти подлые люди-дьяволы, то они полностью заслуживают этого и это является явной Божественной справедливостью.

Для тех же, кто стремится на помощь тем угнетённым, подвергшимся этим несчастьям, борется ради спокойствия человечества, ради сохранения основ религии, небесных святынь и прав человека, конечно же, для них духовные и потусторонние плоды и результаты этой самоотверженности настолько велики, что делают те беды основой их почёта, заставляют полюбить их.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие, преданные, благословенные братья!

Три дня назад, точно в то время, когда ваш светлый подарок прибыл в Кастамону, во сне я увидел:

С некой духовной стороны нам идёт царское повеление о повышении нашего положения и степени. Держа в руках с полным почтением, его преподносят нам. Мы посмотрели: тем высоким повелением оказался Достославный Коран. В том состоянии на сердце пришёл такой смысл: Значит, духовная личность “Рисале-и Нур” и мы, его ученики, благодаря Корану получим из скрытого мира некое повеление о повышении и развитии.

Теперь же его толкование состоит в том, что с помощью перьев невинных писарей мы получили духовный тафсир Корана, представляющий собой то повеление. Толкование Фейзи и Эмина, сделанное ими за один-два часа до появления нынешнего, тоже является правильным и важным.

И моя душа полностью предчувствовала этот светлый подарок, служащий почвой для радости и счастья, но не сообщила об этом разуму, так что за два дня до его прихода, на следующий день после того сновидения, описанного Фейзи и Эмином, с утра до вечера и частью на следующий день я чувствовал ещё не виданную мной ранее радость и веселье, которое постоянно, по какому-нибудь поводу проявлялось, так что за то время я тридцать или сорок раз, улыбаясь смеялся.

И я и Фейзи были этим очень удивлены. Нас поразило, что человек, ни разу не смеявшийся тридцать дней, вдруг тридцать раз смеялся за один день. Теперь стало понятно, что это веселье и радость исходили от сделанного перьями невинных детей и не умеющих читать и писать людей, представляющего собой то, вышеупомянутое духовное повеление, небывалого подарка, извещающего о счастливой судьбе учеников “Рисале-и Нур”, и который будет распространять свет на страницы жизни будущих поколений, на свиток судьбы Исламского Мира и на тетради деяний верующих людей в будущем, и при том своими искренними и чистыми благодеяниями эти невинные дети запишут в наши тетради добрых дел много хорошего. Моя душа почувствовала тысячную долю этого великого света, выпадающего на мою долю, и привела меня в радостное волнение.

Да, то, что приемлемые благодеяния и неотвержимые мольбы сотен таких невинных созданий, попадая в тетради благодеяний других моих братьев, также входят и на страницу добрых дел такого грешного человека, как я, приносит мне несказанную радость и веселье. С тем, что в такое мрачное время, в таких тяжёлых условиях они так невинно и героически трудятся, мы поздравляем и этих невинных детей, и тех неграмотных людей, и их учителей, и их родителей, и их села, и их народ, и всю Анатолию.

Если бы я мог, то написал бы по отдельной благодарственной и поздравительной грамоте каждому из тех невинных и неграмотных писарей. Так что пусть примут это моё желание так, словно оно было осуществлено на деле. Их имена я записал в виде списка, буду смотреть на них, вознося ду’а, и, включив их в круг особо близких учеников “Рисале-и Нур”, сделаю их причастными ко всем своим духовным обретениям.

Передайте от меня мои приветствия их родителям и родственникам, а также учителям. Да сделает их Всевышний Аллах счастливыми и в этом мире, и в вечном мире. Амин, амин, амин!

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие братья!

В то время, когда истины веры сейчас прежде всего должны быть первостепенными, а всё остальное оставлено на вторую, третью и четвёртую степень, и служение им (истинам веры) посредством “Рисале-и Нур” должно быть самой первой обязанностью, источником интереса и основной целью… нынешнее состояние мира таково, что, взбудоражив мирскую жизнь, особенно её общественную и, особенно, политическую составляющую и, особенно, стороннические чувства мировой войны, являющейся одним из проявлений Божественного гнева и пришедшей в наказание за распутство и заблуждения цивилизации, этот роковой век сделал и делает такую инъекцию, размещая вредные, тленные прихоти в самой глубине сердца, даже доводя их до уровня алмазов истин веры, что даже некоторая часть поверхностных, а частью и слабых праведников, находящихся за кругом “Рисале-и Нур”, по причине тех связей общественной и политической жизни, оставляют положения истин веры на вторую и третью степень и, следуя положениям тех мирских течений, любят лицемеров, являющихся их единомышленниками, а людей истины и даже святых праведников, придерживающихся других взглядов, критикуют и считают врагами. И даже религиозные чувства подчиняют тем течениям.

Итак, против этой поразительной опасности нынешнего века служение и занятие “Рисале-и Нур” настолько опустили в моём взгляде политику и её течения, что уже четыре месяца я не интересовался и ничего не узнавал об этой мировой войне.

И приближенные ученики “Рисале-и Нур”, находясь в служении истинам веры, подобным вечным алмазам, не должны вредить своей святой обязанности, глядя на эти шахматные игры тиранов и пачкая ими свои мысли. Всевышний дал нам свет и светлое служение, а им – мрачные и деспотичные игры. Когда они, отказавшись от нас, не помогают нам и не приходят за находящимся в наших руках святым светом, будет ошибкой следить за их тёмными играми в ущерб нашему служению. Для нас и для нашего любопытства абсолютно достаточно духовных наслаждений и сияний веры, находящихся внутри нашего круга.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Разгневавшись на тех, кто в эти дни покусился на “Рисале-и Нур” и причинил вам неприятности, я решил было призвать на них проклятие. Но вдруг пожалел Испарту и, вместо проклятий, воззвал с такой просьбой: “О Аллах! Испарта – медресе “Рисале-и Нур”. Исправь же и её плохих чиновников, дай им хороший исход”.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие, преданные, самоотверженные братья!

Рисале-и Нур, вместо застоя в Испарте, проявил развитие в этих местах.

 اَلْحَمْدُ لِلّٰهِ هٰذَا مِنْ فَضْلِ رَبّٖى

“Хвала Аллаху, это по милости Господа!”

Пришёл один важный человек, связанный с политикой и с нами, больше всех отвечающий за надзор над нами. Я сказал ему: “За последние восемнадцать лет я ни разу не обращался к вам и не читал ни одной газеты. За эти восемь месяцев я ни разу не спросил: “Что происходит в мире?”. За три года я ни разу не послушал радио, которое слышно отсюда, дабы не нанести духовный вред нашему святому служению. Причина этого такова: Служение вере и истины религии превыше всего в этой Вселенной. Они не могут быть использованы для чего-либо и не могут быть подчинены чему-либо! А в это время, из-за опасности, что беспечные, заблудшие и променявшие религию на этот мир люди, возомнив это служение вере инструментом в руках иностранных течений, служащим их целям, могут опустить во всеобщем взгляде его высокую цену, то служение Мудрого Корана категорически запретило нам политику.

Вы же, о политики и чиновники! Поддавшись подозрениям, не возитесь с нами. Наоборот, нужно, чтобы вы облегчали нам задачу. Потому что наше служение, прививая доверие, уважение и сострадание, старается спасти от анархии общественный порядок, дисциплину и общественную жизнь, тем самым устанавливая, укрепляя и упрочивая краеугольный камень вашей истинной обязанности”.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие, преданные братья!

Десять минут назад два смелых, но невладеющих письмом человека привели друг друга в круг “Рисале-и Нур”. Я сказал им:

— Этот круг, взамен приносимых им великих результатов, требует непоколебимой преданности и нерушимой стойкости.

Основа показанных героями Испарты чудес и заслужившего всеобщего одобрения их служения Нуру лежит в их необыкновенной преданности и чрезвычайной стойкости. Первая причина этой стойкости – их сила веры и искренность. Вторая причина – их естественная смелость. Я сказал им: “Вы известны своей смелостью и удалью… И если уж вы готовы пожертвовать собой ради маловажных мирских вещей, то, конечно, ради стоящих всего мира потусторонних плодов святого служения “Рисале-и Нур”, вы, проявив геройскую и самоотверженную смелость, сохраните свою преданность, не смотря ни на что. Они же с этим полностью согласились.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

В человеческом мире и в Исламе самыми великими положениями являются вера (иман), Шариат (религиозный закон) и жизнь. Поскольку наивеличайшим из них является вера, то, для того, чтобы не сделать эти Коранические истины веры инструментом, служащим для других течений и сил и, чтобы в глазах людей, променявших религию на этот мир или использующих её для него, не опустить цену этих истин Корана, подобных алмазам, до уровня осколков стекла и, чтобы в совершенстве исполнить служение спасения веры, являющееся самой святой и великой обязанностью, близкие и преданные ученики “Рисале-и Нур” с большой строгостью и отвращением избегают политики. И даже этот ваш брат, как вы сами знаете, в течение последних восемнадцати лет, несмотря на сильную необходимость, но, чтобы не соприкасаться с политикой и общественной жизнью, ни разу не обратился к властям. И подобно этому, за последние восемь-девять месяцев ни разу не спросил и не поинтересовался о хаосе, творящемся на Земном шаре.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

О мои братья!

Вы знаете, что согласно нашему принципу, мы словно смертельного яда остерегаемся самомнения, эгоизма и обладания каким-либо положением под завесой славы и почёта. И ревностно уклоняемся от всех напоминающих их состояний. Конечно, здесь, за шесть-семь лет увиденного воочию и за двадцать лет изученного заочно, вы поняли, что я не хочу для себя каких-то почестей или положений. И я сурово порицал вас с этой точки зрения. Говоря: “Не придавайте мне того, чего я не заслуживаю”, – обижаюсь на вас. Лишь в отношении “Рисале-и Нур”, являющегося в это время духовным чудом Мудрого Корана, будучи одним из его учеников, я благодарно принимаю привязанность к нему, подтверждение его и признание. Итак, если человек в такой степени избегает эгоизма, самомнения и скрывающейся за завесой славы и почёта показухи, избрав это своим правилом, то даже глупец поймёт, насколько бессмысленны и никчёмны подозрения, в которые впали в отношении него представители власти, администрация и полиция.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Дорогие, преданные мои братья!

В эти дни я размышлял о таких основах, как богобоязненность (таква) и благодеяния (амел-и салих), которые на взгляд Мудрого Корана занимают самое важное место после веры (имана).

Богобоязненность (таква) – заключается в том, чтобы воздерживаться от грехов и от того, что запрещено религией…

А благодеяния (амел-и салих) – в том, чтобы действовать в кругу повелений (Аллаха) и зарабатывать благо (для вечной жизни).

Вместе с тем, что отвержение зла во все времена было более предпочтительно, чем извлечение выгоды; в это время разрушений, распутства и засасывающих страстей, это отвержение зла и отказ от великих грехов, которым является богобоязненность, став основой основ приобрело большое преимущество.

Оттого что духовные разрушения и негативные течения в эти времена стали ещё более страшными, то в противостоянии этим разрушениям богобоязненность стала самой великой основой. Тот, кто исполняет обязательные предписания религии (фарз) и не совершает великих грехов – спасается.

Находясь среди таких величайших грехов вероятность преуспеть в искреннем совершении благих дел очень мала. И в таких сложных условиях одно маленькое благодеяние становится подобным множеству благодеяний.

И в богобоязненности также есть некая разновидность благодеяния. Потому что отказ от одного харама (запретного) – является ваджибом (необходимым предписанием). Воздаяние за исполнение одного ваджиба равно воздаянию за исполнение многих суннатов. В такие времена под атаками тысяч грехов, благодаря одному лишь воздержанию, можно одним маленьким действием – отказываясь от сотен грехов – совершить сотни ваджибов. Эта важная точка, с намерением достичь богобоязненности, с желанием избежать совершения греха, становится важным благодеянием, относящимся к неустановленному поклонению.

Ученикам “Рисале-и Нур” следует, взяв за основу богобоязненность, противостоять духовным разрушениям и грехам, что в это время является их самой важной обязанностью. Поскольку при нынешнем образе общественной жизни каждую минуту человека встречают сотни грехов. Несомненно, что с богобоязненностью и намерением воздержания от грехов он выполняет сотни благодеяний. Известно, что дворец, который один человек может разрушить за один день, двадцать человек не смогут построить и за двадцать дней. И для восстановления разрушений, которые может причинить один человек, необходимо, чтобы трудилось двадцать человек; а потому сейчас удивительным является то, какой стойкостью и воздействием обладает один такой восстановитель, как “Рисале-и Нур” против тысяч разрушителей. И если бы эти две противостоящие силы находились на одном уровне, тогда его чудесный успех и победоносность в восстановительном процессе был бы очевиден.

Например: уважение и сострадание, представляющие собой важную опору в общественной жизни, сотрясены и расшатаны, и в результате чего в некоторых местах наиболее страдают несчастные старики, отцы и матери. Хвала Всевышнему Творцу, “Рисале-и Нур”, куда бы ни вошёл, даёт отпор этим ужасным разрушениям и восстанавливает те опоры.

Подобно устраиванию беспорядка в этом мире яджуджами и маджуджами с разрушением стены Зулькарнейна, также и с сотрясением стены Корана, которой является Шариат Мухаммада (Мир Ему и Благо), более ужасные, чем яджудж и маджудж – мрачная анархия и деспотичное неверие – начинают устраивать беспорядок и смуту в жизни и нравственности.

Среди подобных событий, в этой духовной борьбе небольшое действие учеников “Рисале-и Нур”, Иншааллах как во времена сахабов, станет основанием для огромных благих дел и для великого воздаяния.

Мои дорогие братья! Именно сейчас, перед этими ужасными событиями, после силы искренности, наша самая большая сила заключается в том, чтобы по правилу “сотрудничества в делах, касающихся вечной жизни”, каждый из нас своим пером записывал свои благие дела в тетради благодеяний других братьев, а также и своим словом, и языком отправлял силу и поддержку в крепости и укрытия богобоязненности других. И особенно в эти три благословенных месяца и в эти прославленные дни, спешить на помощь этому вашему нуждающемуся и бессильному брату, ставшему мишенью таких бурных нападений – является делом таких, как вы самоотверженных и милосердных героев. Я всей душой прошу у вас этой духовной поддержки. И при условии наличия веры и преданности я также, по правилу “сотрудничества в делах, касающихся вечной жизни”, за двадцать четыре часа иногда более чем сто раз включаю учеников “Рисале-и Нур” во все свои молитвы и духовные награды.

Всем моим братьям и сёстрам из сообществ “Роз”, “Света”, “Благословенных” и “Медресе Нурие”, во главе со стариками и детьми, передаю салям и желаю им здоровья и счастья.

Саид Нурси

* * *

Да вознесётся бесконечная хвала Всевышнему, “Рисале-и Нур” распространяется сам по себе, повсюду он обретает успех. Интриги заблудших его не останавливают. Наоборот, многие безбожники сдают перед ним оружие. Как сказал Хафиз Али, они очень боятся. Сейчас они стараются помешать нам не из-за своего безбожия, но из-за страха. Иншааллах, этот страх обернётся на пользу “Рисале-и Нур”.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

………………………………………………………………………………………

И тому старому другу, и внимательным людям, и вам я сообщаю: с просвещением Корана Превосходно Излагающего “Новый Саид” приводит настолько логичные и правдивые аргументы в вопросах истин веры (имана), что вынуждает согласиться не только мусульманских богословов, но даже самых упрямых философов Европы. И подобно косвенным и указательным сообщениям Почтенного Али и Гавса Азама (Да будет доволен ими Аллах) о важности и ценности “Рисале-и Нур”, также и Коран Превосходно Излагающий привлекает внимание к этому произведению, являющемуся в этом времени неким его духовным чудом, указывая и намекая на него на уровне указательного смысла, и это свойственно его чуду и является необходимостью чудесного красноречия этого языка сокровенного. Да, в Эскишехирской тюрьме, в страшное время, когда мы очень и очень нуждались в неком святом утешении, мне было духовно напомнено: “Свидетелями приемлемости “Рисале-и Нур” ты приводишь древних святых. Между тем, согласно секрету:

 وَلَا رَطْبٍ وَلَا يَابِسٍ اِلَّا فٖى كِتَابٍ مُبٖينٍ

“Нет ничего сухого или мокрого, чего бы не было в Ясной Книге” (Коран 6:59).

в этом вопросе самое главное слово за Кораном. Интересно, одобряет ли Коран “Рисале-и Нур”? Как он смотрит на него?”. Тогда передо мной встал этот удивительный вопрос. И я обратился за помощью к Корану. Вдруг, в течении часа я прочувствовал и частью в явном, частью в общем виде увидел мощный признак того, что “Рисале-и Нур” привилегированно входит в совокупность уровня указательных смыслов, являющегося одним из ответвлений уровня явного смысла тридцати трёх аятов Корана. В моём убеждении не осталось никаких сомнений и подозрений.

Для того, чтобы посредством “Рисале-и Нур” защитить веру верующих людей, я записал это своё твёрдое убеждение и отдал его своим близким братьям, с условием сохранения конфиденциальности. И в той брошюре мы не говорим, что таков явный смысл аятов, дабы никто не сказал:

 فٖيهِ نَظَرٌ “Это спорно”. И не говорим, что такова совокупность указательных смыслов. Но мы говорим: “Под явным смыслом имеется ещё много уровней. И один из этих уровней – это указательный смысл, который является неким совокупным множеством, отдельные части которого имеются в каждом веку. И “Рисале-и Нур” в этом веке является одной из единиц, составляющих то совокупное множество. И относительно того, что эта единица не случайно стала предметом внимания и исполнит важную обязанность, согласно законам джифра и математики, с давних пор действующим между учёными, показаны явные признаки, а скорее, доказательства. Помимо того, что это не вредит аятам Корана и их прямому смыслу, напротив, служит на пользу их чудесности и красноречия. Возразить такому виду скрытого указания не возможно. Тот, кто не может отрицать бесчисленные предсказания, выведенные людьми истины из бесконечных указаний Корана, не должен и не может отрицать и это. Ну а кто сомневается в том, что такое важное произведение могло появиться в руках такого, как я, незначительного человека, если задумается о том, что сотворение из подобного крупинке соснового семечка огромной, как гора, сосны является доказательством Божественного могущества и величия, тот, конечно, будет вынужден сказать, что появление во время сильной нужды у таких, как мы, абсолютно слабых и нищих такого произведения является доказательством всеобъемлющей Божественной милости. С честью и достоинством “Рисале-и Нур” я уверяю вас и возражающих, что эти указания и намекающие сообщения и знаки святых постоянно направляют меня к благодарности, восхвалению Всевышнего Аллаха и просьбам о прощении ошибок. Двадцатью последними годами своей жизни, находящимися перед глазами, я доказываю, что никогда, ни на минуту это не придало мне эгоизма и не послужило почвой для гордыни и надменности нафса. Да, наряду с этой истиной, человек не свободен от недостатков, забывчивости и ошибок. У меня есть много изъянов, о которых я даже не знаю. Может оказаться, что моя мысль запуталась и в книгах вышла ошибка. На данное время, когда под этим ужасным натиском заблуждения внешне пали многие учения и принципы, имеющие миллионы очень сильных, правдивых и преданных последователей; такой, как я, с трудом пишущий и одинокий, находящийся под постоянной слежкой и живущий напротив полицейского участка бедный человек, против которого ведётся страшная всесторонняя пропаганда, отвращающая от него всех и вся, не является хозяином “Рисале-и Нур”, обладающего наибольшей прочностью, чем те учения. Это произведение не может относиться к его мастерству, и он не может им гордиться. Скорее, в это время оно является духовным чудом непосредственно Мудрого Корана, дарованным со стороны Божественной милости. Тот человек взял этот Коранический дар вместе с тысячами своих товарищей. Каким-то образом ему выпала обязанность первого изложения. Доказательством того, что оно не является произведением его мысли и знания служит то, что в “Рисале-и Нур” есть такие части, которые были написаны за шесть часов, за два часа, за час, и даже за десять минут. Я клятвенно заверяю, что даже при наличии памяти “Прежнего Саида”, то десятиминутное дело не смогу сделать и за десять часов. Брошюру, написанную за час, я, со своими способностями и мышлением, не смогу сделать даже за два дня. Та шестичасовая работа, коей является “Тридцатое Слово”, – ни я, ни самые внимательные религиозные философы не смогут сделать такое исследование даже за шесть дней. И так далее… Значит, мы, не имея ничего, стали служителями и глашатаями некой богатой ювелирной лавки.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие, преданные братья!

В эти дни, из-за враждебного и непристойного злословия против меня стамбульского старика: во время тасбихата после утреннего намаза, мой нафс, с характером “Прежнего Саида” пришёл в волнение. Сказав: “Это несправедливо, такое терпеть нельзя!” – он потребовал мести. Но вдруг на сердце пришло следующее: “Может это станет поводом для распространения в Стамбуле “Рисале-и Нур”. Поскольку ты и мирской, и потусторонней жизнью жертвуешь ради “Рисале-и Нур”, то пожертвуй и личным достоинством. И раз уж были люди, которые в отношении причины сотворения вселенной – Гордости Мира (Мир Ему и Благо) – употребляли выражение “помешанный”, то не придавай значения оскорблениям личного достоинства, подобного частице в сравнении с тем солнцем”. – Так было мне напомнено, и моё сердце успокоилось.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Самый большой и самый внимательный из Стамбульских учёных богословов, бывший муфтий, долгое время остававшийся Шейху’ль Исламом, Али Риза Эфенди, прочитав Указания Корана из “Первого Луча”, а также такие книги, как “Великое Знамение”, сказал одному из важных учеников “Рисале-и Нур” Хафизу Эмину следующее: “Я без сомнения подтверждаю, что Бадиуззаман в это время совершил для Ислама самое большое служение, и его произведения абсолютно верны, и в такие времена, среди лишений он проявил полную самоотверженность, и его “Рисале-и Нур” является настоящим обновителем религии (муджаддидом). Да даст ему Всевышний успех в его деле, амин”.

И в связи с тем, что некоторые выражали претензии по поводу того, что Бадиуззаман не отпускал бороды, он, защищая его посредством одного рассказа отца Мавляны Джалялетдина Руми, являвшегося Султаном учёных-богословов, сказал: “Насчёт этого у Бадиуззамана, конечно, есть какое-то суждение. Те, кто возражают против этого – несправедливы”. И при этом повелел Ходже Мустафе (покойному): “Запиши мои слова!”

«Я с полным почтением приветствую Бадиуззамана. Горячо жду полного написания им его трудов. Не огорчайся из-за нападок и критик некоторых так называемых горе-учёных, ведь известно, что: “В плодовое дерево кидают камнями”. Пожалуйста, продолжайте свою борьбу. Да поможет вам Аллах быстро и благополучно достичь своих стремлений и целей, амин! Вверяю вас единству Вечного Всевышнего!»

Бывший муфтий

Али Риза

Вот так рассудил самый большой богослов, обладающий в это время наиболее веским словом относительно исследований в области знания, Шариата и Корана.

* * *

Мои дорогие, верные, внимательные, правильные братья!

Согласно одному очень серьёзному напоминанию, есть необходимость изложить одну истину.

А именно: как гласит смысл:

 لَا يَعْلَمُ الْغَيْبَ اِلَّا اللّٰهُ “Никто не может знать скрытого, кроме Аллаха” святые не знают того, что скрыто, если им не будет сообщено. Война между “Ашара аль-мубашшара” показывает, что даже самые большие святые могут несправедливо противостоять, поскольку не знают истинного состояния своего противника. Следовательно, два святых, два человека истины, отрицая друг друга, не теряют своей степени. Если разве что не поступят совершенно противореча Шариату и согласно явно ошибочному суждению. Исходя из этого секрета, опираясь на благородное правило аята:

 وَ الْكَاظِمٖينَ الْغَيْظَ وَ الْعَافٖينَ عَنِ النَّاسِ

“Которые сдерживают гнев и прощают людям” (Коран 3:134).

и основываясь на необходимости не разрушать хорошего мнения простых верующих в отношении их шейхов, и тем самым оберегать их веру от сотрясений; а также спасая основы “Рисале-и Нур” перед несправедливыми претензиями справедливым, но вредным гневом, во избежание того, чтобы безбожники не воспользовались враждой между двумя группами людей истины, ослабив одну из них оружием и претензиями другой, а эту опорочив аргументами первой, таким образом, ударив оземь и опорочив их обеих, ученики “Рисале-и Нур”, исходя из этих четырёх основ, не должны встречать своих оппонентов гневом, яростью и равноценным ответом. Лишь для того, чтобы защитить себя, нужно объяснять пункты, ставшие причиной претензий, и давать ответ. Потому что в это время эгоизм и самомнение очень выросли. Никто не хочет растопить тот кусок льда, размером с него самого, коим является его эгоизм. Каждый находит себе оправдание, отсюда и возникают расприи. Люди истины терпят ущерб, а заблудшие пользуются этим. Известный инцидент с претензиями намекает на то, что в будущем некоторые личности, очень одобряющие свои учения, некоторые самовлюблённые последователи суфизма и часть не убивших окончательно свои страсти и не избавившихся от опасности карьеризма наставников и людей истины, с намерением сохранить спрос на свои учения и принципы, а также сберечь симпатии к себе своих учеников, будут возражать против “Рисале-и Нур” и его учеников. И даже есть вероятность их сурового противостояния. В таких случаях нам нужно сохранять хладнокровие, проявлять стойкость, не враждовать и не порочить глав тех противостоящих групп.

Я вынужден огласить один секрет, говорить о котором даже не думал. Итак:

Поскольку духовная личность “Рисале-и Нур” и представляющая собой эту личность духовная личность его приближенных учеников удостоены степени “Ферид”, и так как они находятся вне распоряжения не то что кутба какой-то отдельной страны, но и великого кутба, большей частью пребывающего в Хиджазе, то они и не вынуждены входить под их влияние. Подобно двум Имамам, имеющимся в каждом времени, они не вынуждены признавать их. Я с давних пор считал духовную личность “Рисале-и Нур” одним из тех Имамов. Сейчас я понимаю, что, поскольку у Гавса Азама (Абдулькадира Гейляни), наряду с его степенями “Кутба”, “Гавса” имелась степень “Ферид”, то и “Рисале-и Нур”, связывающий его учеников ахирзамана, тоже удостоен этой степени.

Исходя из этого великого секрета, достойного сокрытия, если даже представить невероятное и вдруг в самой Досточтимой Мекке некий великий кутб возразит против “Рисале-и Нур”, то ученики Нура, не теряясь и восприняв возражения того уважаемого кутба, как приветствия и любезность, для того, чтобы получить ещё и его симпатии, объяснят этому великому учителю пункты, ставшие причиной его возражений, и поцелуют ему руки.

О мои братья! В это время, среди таких ужасных течений и сотрясающих жизнь и весь мир событий необходимо обладать бесконечной выдержкой, полным хладнокровием и безграничной самоотверженностью.

Да, согласно указательному смыслу аята:

 يَسْتَحِبُّونَ الْحَيٰوةَ الدُّنْيَا عَلَى الْاٰخِرَةِ

“Которые предпочитают мирскую жизнь превыше последней” (Коран 14:3).

ужасной болезнью и бедой этого времени является то, что несмотря на знание Иного мира и веру в него, ему с любовью предпочитается этот преходящий мир; и под властью слепых чувств, не видящих результата, один грамм сиюминутного ядовитого удовольствия предпочитается целому пуду чистого наслаждения в будущем. И под действием этой беды даже истинные верующие порой совершают страшную ошибку, подобную поддержке заблудших. Да защитит Аллах людей веры и учеников “Рисале-и Нур” от зла этой беды, амин!

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

О мои братья!

В это время, особенно в такие моменты, ученики “Рисале-и Нур” вынуждены проявлять сильную выдержку, сплоченность и внимательность. Слава Аллаху, герои Испарты и её окрестностей, проявив стальную стойкость, стали хорошим примером и для других мест.

Хусрев! Я получил твоё действенное и красивое письмо. Нас необыкновенно обрадовало то, что ты взялся за дело. Тысячи раз добро пожаловать. Не переживай, что эти полтора года ты не мог работать материальным пером. Вместо тебя работали сувениры того твоего чудесного пера – два экземпляра “Чудес Ахмада”. Один деятельно ходит в восточных вилайетах, другой же, последний написанный тобой экземпляр, трудится в Стамбуле, Иншааллах, одерживая победу.

Подумай о том, сколько савабов, одобрений и поздравлений принесут тебе написанные тобой в этот раз, особенно в Благородном Рамадане, два чудесных экземпляра Славного Корана, которые, Иншаалах, скоро будут напечатаны, сколько молитв исламского мира они прольют на твою душу. Благодари Аллаха!

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие, преданные братья!

Я весьма несомненным образом и в результате около тысячи испытаний пришёл к твёрдому убеждению, и чувствую зачастую такое состояние, что, когда я нахожусь в “служении Рисале-и Нур”, согласно степени этого служения – в моём сердце, теле, мышлении и средствах существования я замечаю некое развитие, лёгкость и благодать. И многие признаются, что чувствуют тоже самое. Даже, как я писал вам в прошлом году, секрет того, что мне хватает очень малого количества пищи, заключается в той благодати (баракате). И поскольку есть предание от Имама Шафии, сказавшего: “Я могу поручиться за пропитание ученика, искренне стремящегося к знаниям.” Потому что в его пропитании есть обширность и благодать. И если истина такова, и так как в это время ученики “Рисале-и Нур” показали, что они абсолютно достойны называться “искренне стремящимися к знаниям”; конечно, противостоя нынешнему голоду и засухе, вместо того, чтобы бросать “служение Рисале-и Нур” и, найдя оправдание в нехватке средств существования, бежать за ними, лучше всего благодарить Аллаха, проявлять удовлетворённость и серьёзно заниматься изучением “Рисале-и Нур”.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

………………………………………………………………………………………

“Рисале-и Нур” и его настоящие ученики, не могут использовать его не то что ради мирской политики, но даже ради всего этого мира. И до сих пор они никогда этого не делали. Мы не вмешиваемся в мирские дела мирских людей… Воображать, что от нас может быть какой-то вред – глупость.

Во-первых, Коран запретил нам политику, дабы истины, подобные алмазам, не опустились в глазах мирских людей до уровня осколков стекла.

Во-вторых, сострадание, совесть и истина запрещают нам политику. Потому что, если есть два из десяти безбожных лицемера, заслуживающих наказания, то с ними связаны семь-восемь невинных, бедных детей и больных и пожилых людей. Если придут беды и несчастья, то они затронут и этих невинных людей. Может они пострадают даже больше тех двух лицемеров и безбожников. Таким образом, в виду того, что нарушение общественного порядка приносит сомнительные результаты, то заложенные в сути “Рисале-и Нур” сострадание, милосердие, истина и справедливость запрещают его ученикам политический путь.

В-третьих, эта страна, этот народ и представители власти этой страны, в любом случае сильно нуждаются в “Рисале-и Нур”. Им необходимо не бояться и питать к нему враждебность, а напротив, даже самые закоренелые безбожники должны быть сторонниками его религиозных, справедливых правил. Если разве что они не являются полными предателями народа, родины и исламского правления. Потому что, для спасения общественной жизни этой страны и народа от анархии и других великих опасностей необходимы и обязательны пять основ:

Первая: Милосердие. Вторая: Уважение. Третья: Доверие. Четвёртая: Различая харам и халяль, избегание харама. Пятая: Отказ от самовольства и подчинение.

Так вот, когда “Рисале-и Нур” обращается к общественной жизни, то, обеспечив существование этих пяти основ, устанавливает и укрепляет фундамент общественного порядка. Пусть те, кто мешает “Рисале-и Нур”, твёрдо знают, что их попытки помешать помогают анархии и являются проявлением враждебности к родине, народу и общественному порядку. Итак, тому шпиону я сказал: “Тем, кто тебя послал, передай и скажи, что: если человек восемнадцать лет не обращается к властям с просьбами о своём покое, и уже двадцать один месяц совершенно ничего не знает о войнах, превративших мир в хаос, и, отказываясь от дружеских контактов с серьёзными людьми, занимающими высокие посты, не принимает их, то какой есть смысл пугаться его и, возомнив, что он может вмешаться в ваш мир, мучать его слежками. Какая в этом есть польза? Какой для этого есть закон? Даже глупцы понимают, что цепляться к нему – глупость!” После чего тот шпион встал и ушёл.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие братья!

Поскольку один раз я видел среди написанного вами брошюру “Об Искренности”, то препоручая вас уроку этой и подобной ей брошюр, не вижу необходимости учить вас сверх этого. Хочу лишь напомнить вот что: Поскольку нашим принципом, опирающимся на искренность, являются истины веры, то согласно этому принципу, мы вынуждены не вмешиваться без необходимости в мирскую и общественную жизнь и избегать состояний, влекущих за собой соперничество, сторонничество и противоборство. К большому сожалению, подверженные нападению нынешних ужасных змей люди богословия и религии, сделав поводом мелкие недостатки, подобные укусам мошек, критикуют друг друга и тем самым помогают тем змеям и безбожным лицемерам продолжать разрушения и убивать себя их руками. Один наш очень искренний брат в своём письме пишет, что некий престарелый богослов и проповедник занял позицию, способную нанести вред “Рисале-и Нур”. Из-за того, что такой бедняга, как я, имеющий тысячу недостатков, по одной очень уважительной причине отказался от одного сунната, он захотел опорочить меня и тем самым помешать “Рисале-и Нур”.

Во-первых, и тот человек, и вы знайте, что я – слуга “Рисале-и Нур” и глашатай этой лавки. “Рисале-и Нур” же является неким настоящим толкованием (тафсиром), скрепленным с Достославным Кораном, который в свою очередь связан с Арш-и Азамом. Недостатки моей личности на него не распространяются.

Во-вторых, тому учёному и проповеднику передайте мои приветствия… Его критику и возражения в отношении меня я с покорностью принимаю. И вы тоже не склоняйте его и подобных ему людей к спорам и разногласиям. Даже если они нападут, то и тогда не отвечайте им проклятиями. Кто бы ни был, если у него есть вера, то в этом отношении он наш брат. Даже если он будет проявлять враждебность, всеравно наш принцип не позволяет нам отвечать ему тем же. Потому что есть более страшные враги и змеи. В руках у нас есть свет, а не дубина. Свет же не причиняет боль, он ласкает своим сиянием. И особенно, если это касается людей знания, и если у них есть исходящее от знания самомнение, то не подстрекайте его. По возможности, сделайте своим руководством правило:

وَاِذَا مَرُّوا بِاللَّغْوِ مَرُّوا كِرَامًا “А когда проходят мимо пустословия, проходят с достоинством” (Коран 25:72). И поскольку тот человек ранее уже вошёл в “Рисале-и Нур” и помогал его переписывать, то он находится внутри этого круга. Если в его взглядах есть одна ошибка, то простите её. Это поразительное время, наш принцип и наше святое служение делают необходимостью отказаться от распрей и не поднимать спорных вопросов не только с такими религиозными и связанными с тарикатом мусульманами, но даже с имеющими веру представителями заблудших сект и с христианами, знающими Всевышнего Аллаха и подтверждающими существование Иного мира.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Принцип “Рисале-и Нур” ‒ это исполнение своей обязанности, не вмешиваясь в обязянность Всевышнего Аллаха. Обязанность же – сообщение (призыв). Приводить к принятию – обязанность Всевышнего. И количество не имеет значения. Если в тех краях ты нашёл только одного Атыфа, это то же самое, что ты нашёл сотню человек, так что не беспокойся. И, по возможности, не обращай внимания на такие, приходящие из вне упреки, но будь осторожен. В этот сезон застоя, во время беспечности и страстной привязанности к погоне за средствами существования даже маленькое занятие (истинами) является важным. Это не застой, не безуспешность и не поражение. “Рисале-и Нур” повсюду имеет успех и побеждает.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие, преданные братья!

“Рисале-и Нур” не может быть инструментом для мирских дел. И он не может быть для них защитой. Потому что “Рисале-и Нур” является важным поклонением-размышлением, и намеренно желать от него помощи в достижении мирских целей нельзя. Если пожелать, то это повредит искренности. Форма этого важного поклонения изменится. Подобно тому, как некоторые дети, дерясь друг с другом, защищаются Кораном. Удары, летящие в них, попадают в Коран. Также и “Рисале-и Нур” не должен использоваться, как защита против этих упрямых врагов. Да, злоумышляющие против “Рисале-и Нур”, получают пощёчину. Сотни происшествий свидетельствуют об этом. Однако, “Рисале-и Нур” нельзя использовать в наказаниях, и наказания не приходят по людскому желанию. Потому что, это противоречит секрету искренности и поклонения. Тех, кто нас притесняет, мы препоручаем покровительствующему нам и использующему нас в деле “Рисале-и Нур” нашему Господу… Да, относящиеся к этому миру необычайные результаты, также, как в некоторых важных вирдах, во множестве проявляются в “Рисале-и Нур”. Однако, их не стоит желать, скорее, они даруются. Они не могут быть причиной (служения), а могут быть лишь одной из польз. Если же их желать, то они станут причиной и разрушат искренность; и то поклонение частью аннулируется. Да, победоносная стойкость “Рисале-и Нур” против стольких ужасных упрямцев исходит из секрета искренности, из того, что он не используется в качестве инструмента ни для чего, обращён прямо и непосредственно к вечному счастью, не преследует никаких других целей, кроме служения вере и не придаёт значения различным озарениям (кашфам) и личным караматам, которые считаются важными у некоторых последователей тариката. И подобно носителям великой святости ‒ сахабам, он согласно секрету наследования пророческой миссии (варасат-и нубувват), только лишь распространяет свет веры и спасает веру тех, кто уверовал. Да, два действительных результата, которые в это страшное время даёт приобрести “Рисале-и Нур”, превыше всякой вещи, они не оставляют нужды в других вещах и положениях.

Первый результат. Есть очень сильные признаки того, что люди, преданно и удовлетворённо вошедшие в круг “Рисале-и Нур”, войдут в могилу с верой (иманом).

Второй результат. Состоит в том, что в “кругу Рисале-и Нур”, согласно установившемуся и воплотившемуся сверх нашей воли “духовному сотрудничеству в делах, касающихся вечной жизни”, каждый действительно преданный ученик молит Всевышнего, просит прощения грехов и поклоняется сразу тысячами языками и сердцами, и подобно некоторым ангелам, восхваляет Аллаха сорока тысячами языками одновременно. И такие высокие и священные истины, как истину Ночи Могущества (ляйлят-уль кадр) в Благородном Рамадане, он ищет сотней тысяч рук. Итак, ради подобных этим результатов, ученики “Рисале-и Нур” предпочитают “служение Нура” святым степеням. Они не ищут озарений и караматов и не стараются сорвать в этом мире плоды Иного мира. А также они не вмешиваются в выходящие за рамки их обязанностей вещи, являющиеся обязанностями Всевышнего, как успех, принятие народом, пробуждение спроса, одерживание победы и получение заслуженной славы и почёта, удовольствий и помощи, они не строят свои действия на них. Они трудятся искренне и чистосердечно, говоря: “Наша обязанность – служение (иману), этого нам достаточно”.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Для того, чтобы обрести Ночь Могущества (ляйлятʼуль-кадр), сокрытую во всём Благородном Рамадане и имеющую ценность восьмидесяти с лишним лет, согласно требованию “духовного сотрудничества в делах, касающихся вечной жизни” учеников “Рисале-и Нур”, каждому из них, говоря “мы” в таких выражениях, произносимых от имени множественного числа, как:

 اَجِرْنَا اِرْحَمْنَا اِغْفِرْلَنَا “Защити нас! Помилуй нас! Прости нас!” – нужно иметь в виду всех преданных учеников “Рисале-и Нур”. Дабы каждый ученик старался обращаться к Всевышнему Аллаху от имени всех. Для того, чтобы не оказалось ошибочным доброе мнение об этом вашем бедном, мало на что способном брате, от которого ждут служения, намного превышающего его силы, прошу вас помогать мне, как и в прошлом Рамадане.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Два-три дня назад, проверяя “Двадцать второе Слово”, я присмотрелся и увидел, что в нём есть и всецелое поминание (зикр) (Аллаха), и глубокая мысль (фикр), и множественное объявление единобожия (тахлиль), и сильный урок веры (имана), и свободная от беспечности (гафлета) атмосфера присутствия перед Всевышним (хузур), и святая мудрость, и высокое поклонение размышлением (о Всевышнем Аллахе) (тафаккур), и другие подобные им сияния. Тогда я понял мудрость того, что некоторые ученики пишут, читают и слушают “Рисале-и Нур” с намерением совершить поклонение. “Баракаллах”, – сказал я и признал их правоту.

Саид Нурси

* * *

 

Четвёртая часть

Жизнь в Кастамону

После освобождения из Эскишехирской тюрьмы, Бадиуззаман Саид Нурси был сослан в город Кастамону. После вынужденного пребывания в течении длительного периода в полицейском участке, его размещают в доме, стоящем прямо напротив полиции, под непрерывное наблюдение.

Дом в Кастамону (слева), в котором Бадиуззаман Саид Нурси восемь лет был вынужден жить под наблюдением полицейского участка, стоящего перед ним (справа).

Там он провёл восемь лет ссыльной жизни, терпя тяжкие притеснения и наблюдения. Однако, он совершенно не сидит без дела, а продолжает скрыто распространять свет Корана. Под его воспитанием, особенно в Инеболу, вырастает множество самоотверженных и деятельных учеников. Также, как ученики из Испарты, они переписывают и скрыто распространяют “Рисале-и Нур”. Таким образом, эти произведения стали обретать большую популярность и в районах Чёрного Моря.

Живя в Кастомону, Устаз не терял связи и со своими учениками из Испарты. С дозволения Всевышнего он знал, что большая часть самоотверженных распространителей, которые объявят о “Рисале-и Нур” и доведут его до всего мира, выйдет из Испарты, или же эта великая задача будет выполнена посредством служения в центре Испарты.

………………………………………………………………………………………

Ученики “Рисале-и Нур” сильно беспокоились за состояние и покой их любимого Устаза. Они очень часто справлялись о нём и о “служении Рисале-и Нур” своих братьев.

В течении двадцати семи лет Бадиуззаман Саид Нурси написал ученикам “Рисале-и Нур” некоторые письма на тему богословия, веры и Ислама, а также касающиеся служения вере. Ученики же, очень нуждающиеся в этих письмах, размножали их и распространяли, переписывая от руки. Во времена сильного давления со стороны врагов религии, дошедшего до того, что письма и книги “Рисале-и Нур” нельзя было даже отправить по почте, ученики “Рисале-и Нур” сами носили их из деревни в деревню, из района в район, из вилайета в вилайет. Среди них даже появились так называемые “Нур-почтальоны”. Эти “Нур-почтальоны”, абсолютно добровольно взявшиеся за это дело, уверовали, что оно является самой святой обязанностью. Эти очень важные и истинные письма, являющиеся в той же степени красивыми, названные потом “Приложениями к Рисале-и Нур”, удовлетворили очень многие духовные потребности учеников. И каждое из них стало для этих учеников “Рисале-и Нур” неким отдельным путеводителем в служении Корану и вере; а также оказало некое пробуждающее воздействие, служащее тому, чтобы не поддаваться на абсолютно лживую, вымышленную пропаганду врагов Ислама. А также в тот период временного пышного царствования безверия – в те мрачные дни, когда многие впали в безнадежность и апатию – придали сердцам воодушевление и радость, поселив в них горячее желание действовать в служении вере. И спасши таким образом верующих от отчаяния, указав им на будущие победы Ислама посредством “Рисале-и Нур”, они принесли им радостную весть и надежду.

Да, эти светлые письма, полны истин, притягивающих и покоряющих сердца, души и умы. Некоторые из этих писем в будущем, когда это будет уместно, будут опубликованы. Описание жизни Устаза в Кастамону мы представляем в виде подборки писем, написанных им из Кастамону, а также некоторых писем искренних и преданных учеников Нура этого города. Нижеприведённые письма представляют собой несколько писем, отправленных Устазом из Кастомону своим Испартским ученикам, отобранные из занимающей больше пятиста страниц книги “Кастамонские Приложения”. В этих письмах Устаз говорит своим ученикам о важности ручной переписки и распространения книг, сообщая им о том, что их служение, выглядящее на тот момент незначительным, в действительности является самым великим делом во вселенной, и давая радостную весть, что придёт такой день, когда благодаря свету “Рисале-и Нур” в этой стране будут благие достижения в широких кругах, он устанавливает и укрепляет фундамент и основы круга “Рисале-и Нур” и его распространения.

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие, преданные братья!

Также как большинство учеников находящихся в служении “Рисале-и Нур”, ощущают некий вид карамата и Божественной благосклонности, так и этот ваш слабый брат, поскольку является очень нуждающимся, ощущает многие их виды и формы. И на этот счёт местные ученики клятвенно признаются: “Трудясь в служении “Рисале-и Нур”, мы, относительно и средств существования, и душевного покоя, явно чувствуем некий достаток и благополучие”. Что касается меня, то я их чувствую настолько, что мои нафс и дьявол умолкают, поражённые такой очевидностью.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

Важное напоминание для моих братьев по Иному миру:

Состоит из двух пунктов.

Первый. Для того, кто вошёл в круг “Рисале-и Нур”, самая важная обязанность – переписывать эти книги самому, давать переписывать другим и помогать в их распространении. Тот, кто переписывает эти произведения, даёт переписывать другим и читает их, получает звание “Ученика Рисале-и Нур”. И под этим званием он каждые двадцать четыре часа сотню раз, а может и больше становится причастным к моим благим молитвам и духовным наградам, а вместе с тем, становится также причастным к молитвам и наградам тысяч моих ценных братьев и учеников “Рисале-и Нур”, молящихся, как и я. А также может преуспеть в свершении многих полезных дел, таких как записывание книг, в четырёх отношениях содержащее четыре вида поклонения, ‒ и укрепление веры, и старание спасти от опасности веру других, и овладение размышлением веры, согласно хадису час которого порой равняется году поклонения, а также участие в благодеяниях своего устаза, помогая ему, не владеющему хорошим почерком и находящемуся в очень трудном положении. Я клятвенно заверяю, что человек, осознанно переписывающий для себя одну маленькую брошюру, – словно преподносит мне большой подарок. Даже каждая переписанная им страница доставляет мне радость, как килограмм сахара.

Второй пункт. К сожалению, безбожные и безжалостные враги “Рисале-и Нур” из числа джиннов и людей, будучи не способными противостоять его неприступной, словно стальной крепости и его мощным аргументам, подобным алмазным клинкам, идут на множество скрытых коварств и тайных средств для того, чтобы незаметно для переписчиков сломать их воодушевление, посеять среди них апатию и заставить отказаться от переписывания книг, дьявольски нападая на них и нанося удары. Особенно здесь, поскольку нужда очень велика, переписчиков очень мало, враги очень внимательны, а ученики частью, нестойки, то они в некоторой степени лишают эту местность этих светлых книг.

Человек, желающий увидеться со мной и побеседовать в рамках хакиката (истины), какую бы книгу он ни открыл, увидится не со мной, а с Устазом, являющимся служителем Корана, и с наслаждением получит урок истин веры.

………………………………………………………………………………………

Когда письмо Сабри было в пути и ещё не пришло, под его духовным воздействием я думал над тем аятом, вместе с аятом

 اَوَمَنْ كَانَ مَيْتًا “Разве тот, кто был мертвым” (Коран 6:122) Тогда вдруг на ум мне пришло следующее: “Секрет и мудрость того, что “Рисале-и Нур” удостоился в такой степени указаний Корана, а его ученики – настолько ценных коранических благовествований и внимания святых авторитетов, заключаются в величине и ужасности пришедшего бедствия. По этой причине они получили такие святые одобрения и похвалы, каких ещё не удостаивалось никакое другое произведение. Следовательно, важность “Рисале-и Нур” – не в его необычайной величине, а в его пусть маленьком, но важном противостоянии чрезвычайно ужасным разрушениям постигшего бедствия. Это и обрело настолько большую важность, что эти два аята тоже, излагая Коранические указание и благую весть, говорят: “Те, кто вошёл в круг “Рисале-и Нур”, спасают свою, находящуюся в опасности, веру и входят в свои могилы верующими, и попадут в Рай!”

Да, порой бывают времена, когда некий рядовой солдат, за исполненную им службу, поднимается выше маршала и его ценность повышается в тысячу раз.”

* * *

Большинство мудростей повторений, имеющихся в Коране, и о которых говорится в конце “Девятнадцатого Слова”, действуют также и в “Рисале-и Нур”. Особенно это касается второй мудрости. Эта мудрость такова: Каждый человек постоянно нуждается в Коране. Однако, не каждый способен в любое время прочитать весь Коран. Но большинство могут за раз прочитать одну суру. Поэтому самые важные цели Корана размещены в большинстве длинных сур, приводя каждую из них в некое маленькое подобие целого Корана. Следовательно, чтобы не лишать никого, такие важные темы, как Воскресение из Мёртвых, Единобожие и История Мусы, имеют повторы. И для этой же важной мудрости, порой без моего ведома, и когда я того не желал, некоторые тонкие истины веры и мощные аргументы повторились в разных книгах. Я часто удивлялся: “Почему мне дано было о них забыть?” Но после твёрдо понял, что в это время каждый нуждается в “Рисале-и Нур”, однако полностью приобрести его не может. Даже если и приобретёт, то не может сразу весь его прочитать. Но он может приобрести одну содержательную брошюру, подобную маленькому собранию “Рисале-и Нур”, и почти в любое время прочитать из неё темы, в которых он нуждается. И поскольку, как и в еде, постоянно возобновляется потребность, то и он будет повторно их изучать.

Саид Нурси

* * *

 

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Поскольку человеческое сострадание является неким проявлением милости Всевышнего, то, конечно, не следует переходить за степень милости и превышать уровень сострадания того, кто является “Милостью для Миров”. Если все же перейти и превысить, то это уже будет не милостью и состраданием, а некой духовной болезнью и сердечной напастью, переходящими в заблуждение и ересь. Например, не умещать в своём сострадании горение неверных и лицемеров в Аду, наказание, и борьбу за веру, сворачивая к искажению их смысла, является отвержением и отрицанием большей части Корана и небесных религий, а также представляет собой великую несправедливость и предельную степень безжалостности. Потому что покровительственное сострадание к хищникам, разрывающим невинных животных, является страшной жестокостью и дикой бессердечностью по отношению к тем бедным животным. Также и сострадательно поддерживать людей, уничтожающих вечную жизнь тысяч мусульман и направляющих сотни верующих к великим грехам и плохому исходу, милосердно молится о том, чтобы эти злодеи спаслись от наказания, конечно, значит проявлять страшную жестокость и гнусную безжалостность к тем угнетённым верующим. В “Рисале-и Нур” твёрдо доказано, что неверие и заблуждение являются великим оскорблением вселенной и огромной несправедливостью по отношению ко всему сущему, а также представляют собой средство отвержения милости и причину прихода бед. Даже рыбы на дне морей жалуются на преступников, говоря: “Они стали причиной лишения нами покоя”, – о чём говорится в достоверном предании. А в таком случае люди, огорчающиеся от того, что неверные и лицемеры понесут наказание в Аду, не огорчаются за бесчисленных невинных, достойных сострадания.

* * *

Книг “Рисале-и Нур” достаточно для нужд, касающихся истин Ислама, они не оставляют потребности в других произведениях. После многочисленных твёрдых испытаний стало понятно, что самый короткий и лёгкий путь спасения, укрепления и перевода веры в разряд осознанной (иман тахкики) находится в “Рисале-и Нур”. Да, срок продолжительностью в пятнадцать-двадцать лет “Рисале-и Нур” уменьшает до пятнадцати-двадцати недель, приводя к осознанной, убеждённой вере (иман тахкики). Не смотря на то, что этот ваш бедный брат двадцать лет назад по многу читал и порой за день с пониманием прочитывал одну книгу в толстом переплёте, уже около двадцати лет мне достаточно Корана и исходящего из него “Рисале-и Нур”. Я не нуждался больше ни в какой книге и не держал у себя других книг. Не смотря на то, что “Рисале-и Нур” касается множества разнообразных истин, при его написании на протяжении двадцати лет я не нуждался (ни в какой другой литературе). Вы, конечно, должны не нуждаться в двадцать раз больше меня. И поскольку я удовлетворён вами, о других не думаю и не смотрю на них… То и вам тоже следует удовлетвориться “Рисале-и Нур”, а скорее, в данное время, это вам необходимо!..

* * *

Первая основа. В ответ на отчаяние верующих, дана радостная весть о том, что в будущем виднеется свет. Посредством некого предчувствия ощутив, что “Рисале-и Нур” в будущем, в страшное время спасёт многих верующих, укрепив их веру, “Прежний Саид” посмотрел через эту “линзу” в область политики периода перехода к конституционализму. Не пытаясь истолковать и объяснить, он решил, что это произойдёт с позиции политики, силы и численности. Почувствовал верно, но выразиться верно полностью не смог.

Вторая основа. Подобно некоторым политикам и удивительным писателям, “Прежний Саид” тоже почувствовал очень страшную тиранию и выступил против неё. Хотя то предчувствие нуждалось в толковании и объяснении, эти политики и писатели, не осознавая, увидели некий формальный, слабый, так называемый деспотизм и ополчились против него. Между тем, то, что их так напугало, было лишь слабой тенью тирании, настигшей через некоторое время. Они же действовали, принимая эту тень за оригинал, и так повествовали. Намерение правильное, но цель – ошибочная. Так вот, “Прежний Саид” в прежние времена тоже почувствовал эту страшную тиранию, и в некоторых его произведениях есть осуждающие повествования о ней. Спасением от того поразительного деспотизма он считал конституционализм, соответствующий Шариату. И действовал с мыслью о том, что: “свобода (конституционализм) в соответствии с Шариатом, и совет в рамках законов Корана отведут ту страшную беду”.

И суть “Медресут’уз-Зехра”, изложенная в заключении брошюры “Диспуты” и являющаяся её душой и основой, представляет собой некую подготовку почвы для Медресе “Рисале-и Нур”, появившегося позже. Прежний Саид, не зная того, непроизвольно был направлен в эту сторону. С неким предчувствием он искал эту светлую истину в материальном образе. Затем материальная сторона этой истины тоже начала осуществляться. Султан Решад (ныне покойный) выделил девятнадцать тысяч золотых лир на строительство в Ване этого Медресут’уз-Зехра, закладка фундамента которого тогда уже была начата. Фундамент заложили, однако, началась Первая Мировая Война, и строительство было отложено. Через пять-шесть лет я отправился в Анкару и вновь взялся за эту идею. За подписью ста шестидесяти трёх депутатов из двухсот, строительство медресе было принято с выделением на него ста пятидесяти тысяч банкнот. Однако, к тысячекратному сожалению, все медресе были закрыты, и та истина вновь была отложена на потом. Но, да вознесётся бесконечная хвала Всевышнему Аллаху, духовная сущность того медресе была установлена в Испартском вилайете, воплотив “Рисале-и Нур”.

Иншааллах, в будущем ученики “Рисале-и Нур” преуспеют в установлении и материальной формы этой высокой истины…

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

………………………………………………………………………………………

Высокое, ценное “служение вере” посредством “Рисале-и Нур” дало им достаточное удовлетворение. Проницательность сердец тех учеников осмыслила такую истину: “Служение посредством “Рисале-и Нур” спасает веру. Тарикат же помогает обрести святые степени. Однако, спасение веры одного человека важнее и прибыльнее, нежели повышение десяти верующих до святых степеней. Потому что вера, давая обрести вечное счастье, обеспечивает верующему получение вечного царства, размером с Земной шар. Святость же расширяет и увеличивает Рай верующего. Сделать одного человека царём – более прибыльное служение, чем сделать десять человек губернаторами.

Итак, если разум некоторых твоих Испартских братьев и не видит этой тонкой истины, но своими чуткими сердцами все они её ощутили, так что дружбу с таким бедным, грешным человеком, как я, они предпочли святым шейхам и – если бы они были – то даже и муджтахидам. Исходя из этой истины, если в этот город придёт некий авторитетный, великий святой и скажет: “Я за десять дней возведу тебя до святой степени”, – и если ты, оставив “Рисале-и Нур”, уйдёшь к нему, то уже не сможешь быть товарищем этих Испартских героев!

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Для того, чтобы умерить излишне хорошее мнение обо мне некоторых моих братьев из учеников “Рисале-и Нур”, думающих обо мне намного лучше, чем я того заслуживаю, приведу здесь одну пришедшую на память беседу:

Сорок лет назад мы как-то беседовали с моим старшим братом Муллой Абдуллахом (да смилуется над ним Аллах).

Этот мой покойный брат был особо приближенным мюридом одного из больших святых – Хазрата Зияэтдина (да святится его тайна). Среди последователей тариката проявление чрезмерной любви и хорошего мнения в отношении своих наставников (муршидов) считается приемлемым, поэтому он сказал мне: “Хазрат Зияэтдин сведущ во всех науках и, как великий кутб, осведомлён обо всём во Вселенной”. Для того, чтобы связать меня с ним, брат описывал его необычайные степени. Я же ему сказал: “Ты преувеличиваешь. Если я встречусь с ним, то по многим вопросам смогу его победить. И в действительности ты не любишь его так, как я. Потому что ты любишь Зияэтдина, которого воображаешь в образе некого великого кутба, который разбирается во всех науках вселенной. То есть, ты связан с этим образом и любишь его. Если же завеса скрытого откроется и станет видна действительность, то твоя любовь либо исчезнет, либо уменьшится в четыре раза. Однако я, подобно тебе, очень серьёзно люблю этого благословенного человека и одобряю его. Потому что он в кругу высокой Сунны и принципов истины является для верующих людей искренним, влиятельным и важным проводником и наставником. Если станет видна его личная степень, то я не то, что не отвернусь от него, не откажусь и не перестану любить, а наоборот, ещё больше стану его уважать и поддерживать. Значит, я люблю настоящего Зияэтдина, а ты – вымышленного”. Поскольку мой брат был честным и внимательным учёным, то он одобрил и принял мою точку зрения.

О ценные ученики “Рисале-и Нур”, и по сравнению со мной более счастливые и самоотверженные братья! Ваше чрезмерно хорошее мнение обо мне может вам и не повредит, но такие как вы правдолюбивые люди, должны смотреть с точки зрения обязанности и служения. Если спадёт завеса и станет видна моя сверху донизу запятнанная недостатками сущность, вы за меня огорчитесь. Для того, чтобы вы не оставили братство со мной, я скрываю от вас свои недостатки.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мудрость моего ответа на ваше письмо недельной давности, в некоторой степени опровергающего ваше хорошее мнение, состоит в следующем:

В это время есть такие чрезвычайно властные (влиятельные) течения, которые используют всё в своих целях. Поэтому, если представить, что действительно ожидаемая личность, которая придёт спустя век, пришла бы в это время, то, для того, чтобы не связывать свои действия с этими течениями, я думаю, она бы отреклась от положения в политическом мире и сменила приоритеты.

И есть три вопроса: это жизнь, Шариат и вера (иман). С точки зрения истины, самым важным и самым великим является вопрос веры (имана). Однако, поскольку на взгляд современного общества и по требованию состояния мира самыми важными вопросами видятся жизнь и Шариат, то если бы та личность опять же была в это время, поскольку одновременная перемена положений вопросов на всей земле не соответствует Божественным правилам, действующим в человеческом роде, она бы в любом случае взяла за основу самый великий вопрос, а на остальных двух основываться бы не стала. Дабы служение вере не потеряло своей чистоты в общественном взгляде, и в легко поддающихся на обман умах простого народа утвердилось, что это служение не используется для других целей.

И за двадцать лет разрушительного угнетения нравственность настолько испортилась, и стойкость и верность настолько пострадали, что уже нельзя положиться даже на одного человека из десяти или даже из двадцати. Против такого положения нужны чрезвычайная стойкость, выдержка, преданность и чувство исламского патриотизма, иначе всё окажется впустую и нанесёт вред. Следовательно, самое чистое, самое здоровое, самое важное и самое успешное служение ‒ это священное служение в кругу учеников “Рисале-и Нур”.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

В этом году Благородный Рамадан очень важен и чрезвычайно ценен и для всего Исламского мира, и для учеников “Рисале-и Нур”. По секрету основного правила учеников “Рисале-и Нур”, гласящего о “Сотрудничестве в благодеяниях для Иного мира”, число приобретённого каждым из них в том же количестве попадает и в тетради благодеяний его братьев. И согласно необходимому требованию этого правила и Божественной милости, прибыль тех, кто искренне и преданно вошёл в круг “Рисале-и Нур”, весьма велика и обширна. Каждый получает в тысячекратном виде. Иншааллах, в тетрадь благодеяний каждого войдёт всё целиком, не делясь и дробясь, как в случае сотрудничества в мирском имуществе. Это подобно тому, как лампа, принесённая одним человеком, полностью, не делясь, входит в каждое из тысяч зеркал. Следовательно, если один из преданных учеников “Рисале-и Нур” приобретёт реальность ночи “Ляйляту’ль Кадр” и высокую степень Рамадана, они станут принадлежать всем настоящим, преданным ученикам, чего мы с большой надеждой ожидаем от широкой милости Всевышнего.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Первый вопрос. По той причине, что один из наших братьев проявил леность в тасбихате после намаза, я сказал: тасбихаты, произносимые после намаза, являются тарикатом Мухаммада (Мир Ему и Благо) и вирдами святости Ахмада (Мир Ему и Благо). С этой точки зрения их важность велика. Позже суть этих слов раскрылась следующим образом:

Подобно тому, как святость Ахмада (Мир Ему и Благо), перешедшая в Пророчество, превыше всех других святостей, также и тасбихат в конце намаза, являющийся тарикатом и особым вирдом той великой святости, превосходит все другие тарикаты и вирды. Этот секрет также получил следующее развитие:

Как на неком собрании в кругу зикра или в некой мечети во время “хатма Накши”, среди участников, взаимосвязанных друг с другом, ощущается некое светлое состояние… И человек с проницательным сердцем, произнося после намаза тасбих

 سُبْحَانَ اللّٰهِ ۞ سُبْحَانَ اللّٰهِ  “Аллах Пречист, Аллах Пречист” душой чувствует, что напротив Ахмада (Мир Ему и Благо), являющегося главой того круга восхваления (зикра), сотни миллионов верующих перебирает в руках чётки; и с теми величием и возвышенностью вторит им:

سُبْحَانَ اللّٰهِ ۞ سُبْحَانَ اللّٰهِ ۞ سُبْحَانَ اللّٰهِ

“Аллах Пречист, Аллах Пречист”.

Затем, когда тот Ведущий зикра, своим духовным повелением говорит:

اَلْحَمْدُ لِلّٰهِ ۞ اَلْحَمْدُ لِلّٰهِ  “Вся хвала Аллаху, вся хвала Аллаху”. Этот человек, думая о великом восхвалении, рождённом повторением ста миллионов мюридов: ‌‌‌

 اَلْحَمْدُ لِلّٰهِ ۞ اَلْحَمْدُ لِلّٰهِ “Вся хвала Аллаху, вся хвала Аллаху” состоящих в том весьма широком кругу моления Ахмада (Мир Ему и Благо), присоединяется к ним, также вторя: اَلْحَمْدُ لِلّٰهِ. И так далее, повторив тридцать три раза:

 اَللّٰهُ اَكْبَرُ ۞ اَللّٰهُ اَكْبَرُ , “Аллах Превелик, Аллах Превелик” и после ду’а, также тридцать три раза произнеся:

 لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ ۞ لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ ۞ لَا اِلٰهَ اِلَّا اللّٰهُ  “Нет божества, кроме Аллаха, Нет божества, кроме Аллаха, Нет божества, кроме Аллаха!”, он с тем же смыслом держит в своём воображении то великое братство тариката Ахмада (Мир Ему и Благо), сидящее в кругу зикра и занимающееся великим молением. А затем, обратившись к Личности Ахмада (Мир Ему и Благо), являющемуся ведущим зикра того круга, говорит:

 اَلْفُ اَلْفِ صَلَاةٍ وَ اَلْفُ اَلْفِ سَلَامٍ عَلَيْكَ يَا رَسُولَ اللّٰهِ

“Тысячи тысяч приветствий и тысячи тысяч благословений тебе, о Посланник Аллаха!”

Так понял я, почувствовал и увидел в своём воображении. Следовательно, тасбихат после намаза имеет большую важность.

Второй вопрос. В изложении указания тридцать первого аята, относительно фразы:  يَسْتَحِبُّونَ الْحَيٰوةَ الدُّنْيَا “Которые предпочитают мирскую жизнь” (Коран 14:3) было сказано:

Одна из особенностей этого века такова, что мирскую жизнь он заставляет осознанно предпочитать жизни вечной. То есть, осознанное предпочтение бьющихся осколков стекла вечным алмазам вошло в образ некого правила. Это очень удивляло меня. В эти дни на память пришло следующее:

Как если некий человеческий орган заболеет или будет ранен, то другие органы и члены тела спешат к нему на помощь, частично оставив свои обязанности. Точно также и заложенное в естестве человека некое человеческое качество, несущее в себе жадность к жизни, желание её беречь, удовольствие от жизни и любовь к ней, изранено многими причинами. И, занимая собой другие человеческие тонкости, начинает приводить их в упадок; старается заставить их забыть свои настоящие обязанности. И также как, если будет некое разгульное и опьяняющее, притягательно помпезное развлечение, то, подобно детям и разным бродягам, даже люди, занимающие высокие посты и закрытые женщины, поддавшись его притяжению, примут в нём участие, прервав исполнение своих истинных обязанностей. Также и в этом столетии жизнь человечества, особенно его общественная жизнь приняла такое ужасное, но притягательное, печальное, но интересное состояние, что высокие человеческие тонкости, сердце и разум, заставляет, словно мотыльков, вслед за страстями нафса падать в огонь этой смуты. Да, ради сохранения мирской жизни, если это достигает степени необходимости, в Шариате имеется позволение временно пренебречь некоторыми делами Иного мира. Однако, пренебрегать ими из-за одной лишь нужды, из-за вреда, который не влечёт за собой гибель, позволения нет. Между тем, этот век сделал в эту человеческую жилу такую инъекцию, что из-за некой маленькой потребности или из-за какого-то мелкого мирского вреда, человек отказывается от велений религии, подобных алмазам. Да, в этом столетии из-за расточительства, не экономии, неудовлетворённости и жадности (алчности) была утрачена благодать, и выросли нищета, необходимости и потребности, что настолько повредило и испортило это человеческое чувство желания и сохранения жизни и при этом, из-за того, что заблудшие всё больше и больше привлекали внимание к этой тленной жизни, она привлекла к себе такое внимание, что из-за некой мизерной мирской потребности пренебрегается великими положениями религии. Против этой ужасной напасти и этой поразительной болезни такого поразительного века может выстоять “Рисале-и Нур”, распространяющий подобные противоядию лекарства Корана-Превосходно Излагающего, а также его крепкие, непоколебимые, стойкие, искренние, верные и преданные ученики. В таком случае, нужно прежде всего войти в круг “Рисале-и Нур” и с совершенной стойкостью, серьёзной искренностью и полным доверием и преданностью ухватиться за него, дабы спастись от воздействия той поразительной болезни.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Приписанные Хафизом Али в отношении своего Устаза чрезмерные достоинства и безгрешность, намного превышающие те, что есть в действительности, мы воспринимаем не как восхваления в мой адрес, а как некую мольбу за меня, выраженную его невинными устами. И сообщения Хафиза Али о том, что такие места и районы, как Сав и Испарта, превратились в некое “Медресе Нура”, и верные ученики “Рисале-и Нур” день ото дня все больше развиваются и просвещаются, мы воспринимаем, как истинную новость, радующую и веселящую не только нас, но и всю Анатолию, и даже весь исламский мир. Относительно сказанного в конце: “Время духовных побед и рассеивания мрака, о котором сообщил Верный Вестник, вот-вот наступит”, – мы всей душой и сердцем молим об этом милость Всевышнего Аллаха, надеясь на Его помощь. Однако, мы – ученики “Рисале-и Нур”. Наша обязанность – служение (хизмат). Мы не должны вмешиваться в обязанности Всевышнего и не должны строить на них своё служение, тем самым устраивая некое испытание Творцу, и нам необходимо брать во внимание не количество, а качество. А также, несмотря на страшные причины, которые с давних пор способствуют абсолютному падению нравственности и к всестороннему предпочтению мирского вечному, “Рисале-и Нур” до сих пор одерживает победу, сокрушает натиск безбожия и заблуждения, спасает веру сотен тысяч несчастных людей и, воспитывает сотни и тысячи истинно верующих учеников, каждый из которых равен сотне, а порой и тысяче – всё это прямо подтверждает сообщение Верного Вестника (пророка), доказывало и доказывает его на деле. И, Иншааллах, никакая сила не сможет вырвать “Рисале-и Нур” из Анатолии. И так до тех пор, пока перед концом света не придут по воле Всевышнего в широком кругу жизни истинные хозяева, то есть, Махди и его ученики, которые расширят этот круг, и тогда эти семена прорастут. Мы же, созерцая это в своих могилах, возблагодарим Аллаха.

Саид Нурси

* * *

 بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Мои дорогие, преданные братья!

Это дополнение к двум частям, ранее написанным о предпочтении этого мира вечному.

По причине того, что в этом поразительном столетии мирская жизнь усложнилась, и условия, необходимые для существования, потяжелев, увеличились, и необязательные нужды, войдя в привычку, стали влечением и пристрастием, взойдя до степени обязательных нужд, то жизнь и существование стали для каждого постоянной самой большой целью и стремлением. Такое положение стало препятствовать религиозной, вечной и потусторонней жизни, либо стало причиной откладывания её на второй и третий план. В наказание за эту ошибку человечество получило такую страшную пощёчину, что мир для него превратился в Ад.

Итак, в этой страшной беде даже религиозные люди впадают в большую опасность, и некоторые этого не осознают.

Например, я видел, как некоторые религиозные и богобоязненные люди проявляли к нам серьёзную привязанность, но религии и её исполнения они хотели ради того, чтобы преуспеть в мирской жизни, чтобы быть удачливыми в делах. И даже тариката они желали ради караматов и озарений. Значит, желание Иного мира (ахирата) и загробные плоды религиозных обязанностей они делают некой ступенькой, неким рычагом для мирской жизни. Не знают, что мирские пользы религиозных истин, являющихся основой как потустороннего, так и мирского счастья, могут служить только лишь средством поощрения и привлечения. Если же они взойдут до степени искомого результата и цели совершения благодеяний, то они аннулируют эти благодеяния, как минимум испортив искренность и лишив саваба.

Самым испытанным спасителем от бед, чумы, тирании и мрака этого больного, жестокого и несчастного века является свет, распространяемый примерами и сравнениями “Рисале-и Нур”, чему имеется сорок тысяч свидетелей. Следовательно, если люди, находящиеся близко к кругу “Рисале-и Нур”, не войдут в него, то вероятность риска для них велика. Да, согласно указанию:

 يَسْتَحِبُّونَ الْحَيٰوةَ الدُّنْيَا عَلَى الْاٰخِرَةِ  “Которые предпочитают мирскую жизнь превыше последней” (Коран 14:3) этот век даже мусульман заставляет осознанно предпочесть мирскую жизнь жизни вечной. И, начиная с тысяча триста тридцать четвёртого (1334) года(*), такой режим был насаждён среди верующих людей. Да, словосочетание:

 عَلَى الْاٰخِرَةِ “превыше последней” (Коран 14:3) по подсчёту “джифр и абджат” образует число тысяча триста тридцать три или четыре, что совпадает с датой, когда враги Ислама, одержав победу в Первой Мировой Войне, навязали свои условия, и появился режим, предпочитающий мирское религии. Спустя два-три года результаты этого проявились на деле.

Саид Нурси

* * *

---

* по Руми или Хиджре (примеч. переводчика)

 

 

 

 

 

Приложение к Шестнадцатому Письму

 بِاسْمِهٖ وَ اِنْ مِنْ شَىْءٍ اِلَّا يُسَبِّحُ بِحَمْدِهٖ

Во имя Аллаха! “…Нет ничего, что не прославляло бы Его хвалой…” (Коран 17:44).

Мирские люди, испугавшись безо всяких причин такого, как я, бессильного и одинокого человека, вообразив, что я обладаю силой тысяч людей, наложили на меня множество ограничений. Не позволили мне даже на одну-две ночи остаться в одном предместье Барлы – местечке Бадра и на одной из гор в её окрестностях. Я слышал, что они говорят: «Саид обладает силой, соразмерной силе пятидесяти тысяч воинов и потому мы не оставим его без наблюдения» .

Я же говорю: О несчастные мирские люди! Вы все свои силы отдаёте этому миру, так почему же даже своё мирское дело не знаете? Рассуждаете, как сумасшедшие. Если ваш страх связан со мной, то не то, что сила пятидесяти тысяч человек, скорее один человек может сделать в пятьдесят раз больше дел чем я. То есть может встать в дверях моей комнаты и сказать: “Не выйдешь”.

Если же вы боитесь моих принципов, моего призыва принадлежащего Корану и духовной силы веры, то не пятьдесят тысяч человек, ошибаетесь! В отношении принципа у меня есть сила пятидесяти миллионов, да будет вам это известно! Потому что с силой Мудрого Корана я преподал урок всей Европе, в которую входят и ваши безбожники. Всеми сияниями света веры, распространёнными мною, я до основания разбил прочные крепости их точных наук и того, что они называют природой. Их самых больших неверующих философов я опустил ниже животных. Если соберётся вся Европа и с ней все безбожники, то, по воле Всевышнего, они не смогут убедить меня отказаться даже от одного маленького пункта моего принципа, не смогут меня победить!..

Поскольку это так, и потому как я в ваш бренный мир не вмешиваюсь, то и вы не вмешивайтесь в мой вечный мир! Если и вмешаетесь, то бесполезно.

Богом предопределённое, руками не отвратить

Свет, зажжённый Аллахом, губами не задуть.

Неким исключительным образом, чрезмерно возомнив обо мне, мирские люди словно боятся меня. Они впадают в разные подозрения, воображая во мне признаки вещей, которых нет, и даже если бы они и были, то не представляют собой политические преступления и повод для обвинений, а именно: они подозревают меня как основателя тариката, как известную личность и главу знатного рода. А также подозревают во влиятельности, многочисленности последователей, встречах с земляками, связях с событиями этого мира, даже в связях с политикой и в оппозиционности. В то время, когда обсуждается вопрос об амнистии даже тех, кого, по их мнению, простить не возможно, меня лишили практически всего.

У одного плохого и тленного человека есть одна такая красивая и вечная фраза:

Пусть у насилия есть пушки, пули и крепости;

У справедливости ж есть рука несгибаемая и лицо, не отвернётся которое.

Я же говорю:

Пусть у мирских людей есть власть, величие и сила;

Но со светом Корана у его служителя

Есть знание не сбиваемое и слово не молчащее,

Есть сердце безошибочное и свет неугасимый.

Многие мои друзья и один, надзирающий за мной начальник, постоянно меня спрашивают: “Почему ты не обращаешься за амнистией? Не подаёшь заявление?”

Ответ. Не обращаюсь и не могу обратиться по пяти-шести причинам:

Первая. Я ведь не вмешивался в дела мирских людей, чтобы быть им подвластным и к ним обращаться. Я подвластен Божественному предопределению, перед Ним у меня есть проступки, к нему я и обращаюсь.

Вторая. Я уверовал и явно познал, что этот мир представляет собой некую быстро изменяющуюся гостиницу. Значит это не истинная родина, и всякое место такое же, как и любое другое. Раз на родине я навсегда не останусь, то попусту туда стремиться и ехать толку нет. Поскольку каждое место – гостиница, если тебе благоприятствует милость её Хозяина, то каждый тебе будет другом и любое место будет по душе. Если же не благоприятствует, то любое место сердцу в тягость, и все вокруг – враги.

Третья. Обращаться можно в рамках закона. Однако действия, которые за эти шесть лет были предприняты против меня, являются незаконным произволом. Со мной не обращались так, как положено обращаться со ссыльными. На меня смотрели, как на лишённого не только всех гражданских прав, но даже прав на этот мир. Так что обращаться в рамках закона к тем, кто действует незаконно – бессмысленно.

Четвёртая. В этом году местный начальник от моего имени обращался с просьбой о том, чтобы мне для смены обстановки разрешили несколько дней пожить в местечке Бадра, расположенном в двух шагах от Барлы. Не разрешили. Как же можно обращаться к тем, кто на такую мою незначительную потребность отвечает отказом? Если обратишься, то лишь бессмысленно натерпишься унижений и позора.

Пятая. Призывать к справедливости и обращаться к тем, кто объявляет несправедливость справедливостью, само становится некой несправедливостью, неким неуважением к справедливости. Я такой несправедливости и неуважения к справедливости совершать не желаю и всё!

Шестая причина. Притеснения, которые я претерпел от мирских людей, были причинены мне не из-за политики, потому что те люди и сами знают, что в политику я не вмешиваюсь и остерегаюсь её. Точнее они, осознанно или нет, но, помогая безбожию, мучают меня из-за моей приверженности к религии. А в таком случае, обращаться к ним – значит выражать разочарование в религии и поддерживать принципы безбожия.

И если я к ним обращусь и буду искать у них помощи, то справедливое Божественное предопределение накажет меня их несправедливой рукой. Потому что они давят меня из-за моей приверженности к религии. Предопределение же давит меня из-за недостатков в религиозности и искренности, из-за лицемерия, время от времени проявляемого мной перед этими мирскими людьми. В таком случае избавления от этого давления сейчас для меня нет. Если я обращусь к мирским людям, то предопределение скажет: “О лицемер! Понеси наказание за это обращение”! Если же не обращусь, то мирские люди скажут: “Ты нас не признаешь, оставайся под давлением!”

Седьмая причина. Известно, что обязанностью некого чиновника является препятствование личностям, вредным для общественной жизни, а также помощь тем, кто для неё полезен. Между тем, чиновник, взявший меня под надзор, когда я объяснял некому находящемуся в дверях могилы старику, пришедшему ко мне в гости, одну прекрасную сторону веры, заключенную в словах: 

لاَ اِلٰهَ اِلاَّ اللّٰهُ “Нет божества, кроме Аллаха” словно он поймал меня с поличным – хотя не приходил ко мне длительное время, в тот момент, словно я совершаю какое-то правонарушение, пришёл. Лишил той пользы того искренне слушавшего беднягу и разозлил меня. Между тем здесь в округе были некоторые люди, на которых он внимания не обращал. И после, когда они находились в аморальном виде, отравляющем общественную жизнь села, он принялся их одобрять и поддерживать.

И известно, что находящийся в тюрьме человек, совершивший даже сотню преступлений, может в любое время повидаться с надзирателями, будь то офицер или рядовой. Между тем в течение целого года два важных лица власти, такие, как начальник и ответственный за надзор, проходя мимо моего жилища, ни разу со мной не повидались и даже не спросили обо мне. Поначалу я думал, что они не подходят из враждебности. Затем стало понятно, что из мнительности. Сторонятся меня, будто я их проглочу. Так или иначе, называть властью власть, в которой занимают посты такие люди, затем считать их некой инстанцией и обращаться к ним – неразумно, лишь бессмысленное унижение.

Если бы был “Прежний Саид ”, то он, подобно Антере, сказал бы:

 مَاءُ الْحَيَاةِ بِذِلَّةٍ كَجَهَنَّمَ ۞ وَ جَهَنَّمُ بِالْعِزِّ فَخْرُ مَنْزِلٖى

“Вода жизни, если пить её в унижении, становится подобна аду. Ад, в котором пребывать с достоинством – дом которым я горжусь”.

“Прежнего Саида” нет, “Новый” же считает, что разговаривать с мирскими людьми бессмысленно. “Пусть их мир проглотит их! Пусть делают что хотят! Будем с ними судиться на Великом Суде” – говорит и умолкает.

Восьмая причина, по которой я к ним не обращаюсь. По правилу “Итог недозволенной любви – безжалостная вражда” – Божественное предопределение, являющееся справедливым, наказывает меня несправедливыми руками мирских людей, к которым я, хотя они этого не достойны, имею склонность. Я же, говоря, что заслужил это наказание и молчу. Потому что, будучи на Мировой Войне командиром добровольческого полка, я два года прилагал усилия и сражался, жертвовал своими ценными учениками, заслужившими одобрения командующего армией и Анвара Паши. Затем получил ранение и попал в плен. Вернувшись из плена, я бросил себя в опасность и в оккупированном англичанами Стамбуле ударил по ним таким своим произведением, как “Шесть шагов”. Помог тем, кто сейчас подверг меня этому мучительному и беспричинному плену. И вот так эти мои друзья воздают мне за ту помощь: за три месяца они заставили меня перенести трудности и горести, которые я в русском плену перенёс за три года.

Между тем, русские, хотя считали меня командиром курдских добровольцев, который безжалостно рубил казаков и пленных, но проводить уроки мне не запрещали. Эти уроки я давал для большей части из девяноста моих товарищей – пленных офицеров. Однажды пришёл русский командир. Послушал. Но, поскольку не знал турецкого, то посчитал это политической лекцией и запретил. Затем разрешил снова. И в том же бараке я приспособил одну комнату под мечеть и исполнял в ней обязанности имама. Ни разу они не вмешались, не запретили мне общение, не оборвали мои связи.

Между тем, эти мои друзья, которые будто являются моими земляками, единоверцами и людьми, для пользы веры которых я стараюсь, безо всяких причин и, зная, что я оборвал все связи с политикой и миром, взяли меня в плен не на три года, а уже на шесть. И, хотя у меня есть удостоверение, запретили проводить уроки, даже мой частный урок в моем доме, и не дают мне вести переписку. И даже, хотя опять же у меня есть удостоверение, запретили мне ходить в мечеть, которую я сам восстановил и в которой четыре года был имамом. А сейчас, чтобы лишить меня и саваба за намаз с общиной, не дают мне быть имамом даже для трёх моих близких братьев по Иному миру, являющихся моей постоянной общиной.

И когда кто-то, хотя я того не желаю, отзовётся обо мне положительно, чиновник, следящий за мной, ревниво злится. Говоря: “Я уничтожу его влияние”, – предпринимает бессовестные действия и для того, чтобы получить поощрение со стороны своего начальства, беспокоит меня.

Итак, кроме Всевышнего, к кому ещё может обратиться человек в таком положении? Если судья сам является обвинителем, то, конечно, ему уже не пожалуешься. Давай, скажи сам, что тут можно поделать? Но что бы ты ни говорил, я скажу: “Среди этих моих друзей есть много лицемеров. Лицемер страшнее неверующего. Поэтому они заставляют меня терпеть то, что не заставляли русские”.

О несчастные! Что я вам такого сделал?! Служу ради спасения вашей веры и для вашего вечного счастья! Значит, моё служение не совершалось искренне, ради Аллаха, и потому результат выходит противоположный. В ответ на него вы при каждом удобном случае причиняете мне боль!.. Конечно, в Судный день мы с вами встретимся!.. Говорю лишь:

 حَسْبُنَا اللّٰهُ وَنِعْمَ الْوَكٖيلُ ۞ نِعْمَ الْمَوْلٰى وَنِعْمَ النَّصٖيرُ

“Достаточно нам Аллаха, Он – Прекрасный Доверенный” (Коран 3:173). “Как прекрасен этот Покровитель! Как прекрасен этот Помощник!” (Коран 8:40).

 اَلْبَاقٖى هُوَ الْبَاقٖى

“(Аллах) Вечный, Он вечен”.

Саид Нурси

* * *

Шестнадцатое Письмо

بِسْمِ اللّٰهِ الرَّحْمٰنِ الرَّحٖيمِ

اَلَّذٖينَ قَالَ لَهُمُ النَّاسُ اِنَّ النَّاسَ قَدْ جَمَعُوا لَكُمْ فَاخْشَوْهُمْ فَزَادَهُمْ اٖيمَانًا وَ قَالُوا حَسْبُنَا اللّٰهُ وَنِعْمَ الْوَكٖيلُ 

Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного. “Тем, которым говорили люди: «Вот, люди собрались против вас, бойтесь их!» – но это только увеличило их веру, и они говорили: «Достаточно нам Аллаха, Он – Прекрасный Доверенный!»” (Коран 3: 173).

Удостоившись смысла аята:

 فَقُولَا لَهُ قَوْلًا لَيِّنًا “И скажите ему слово мягкое” (Коран 20:44) это письмо не написано сурово.

Оно представляет собой ответ на вопрос, явно или неявно исходящий от многих.

[Отвечать на него мне не приятно, и я этого не желаю. Все, что есть у меня, я связал с упованием на Всевышнего Творца. Однако, поскольку меня не оставили в покое в моем мире и состоянии, и моё лицо повернули в сторону этого мира, то языком не “Нового”, а “Прежнего Саида ”, и не ради себя, но ради того, чтобы своих друзей и свои “Слова” (Рисале-и Нур) избавить от сомнений мирских людей и их притеснений, я вынужден объяснить в пяти пунктах и друзьям, и мирским людям, и властям истинное положение вещей.]

Первый пункт.

Меня спрашивают: “Почему ты ушёл из политики и абсолютно не проявляешь к ней интерес?”

Ответ. Девять-десять лет назад “Прежний Саид ” отчасти вошёл в политику. Говоря: “Может, посредством политики я послужу религии и знанию”, – понапрасну утомился. И увидел, что этот путь является сомнительным и сложным, и для меня – излишним. А также он препятствует необходимому служению и представляет для него опасность. На нём много лжи и есть вероятность, не зная, оказаться неким инструментом в чужих руках. И входящий в политику становится либо сторонником, либо противником. Если быть сторонником, то, поскольку я не чиновник и не депутат, политика для меня будет излишней и бессмысленной. Ведь во мне нет необходимости, чтобы я просто так вмешивался. Если же я войду в политику как противник, вмешиваться придётся либо идейно, либо силой. В идейном плане во мне необходимости нет. Потому что все проблемы ясны, каждый знает их, как и я. Попусту болтать языком – бессмысленно. Если же буду выражать своё противостояние силой и созданием инцидентов, тогда возникает вероятность ради сомнительной цели совершить тысячи грехов. Из-за одного пострадают многие. И если из десяти есть одна-две вероятности самому войти в грехи и обречь на них невинных, то моя совесть принять этого не может. А потому “Прежний Саид”, вместе с сигарой, отказался от газет, политики и политически-мирских разговоров. Твёрдым свидетельством этого является то, что с того момента я восемь лет не читал и не слушал ни одной газеты. Если кто-то может доказать обратное, то пусть выйдет, скажет. Между тем, до этого “Прежний Саид” читал, наверное, по восемь газет в день. И вот уже пять лет, как за мной внимательно следят. Между тем, у такого, как я, вспыльчивого, бесстрашного и ни с чем не связанного человека, который, по правилу:

 اِنَّمَا الْحٖيلَةُ فٖى تَرْكِ الْحِيَلِ “Настоящая хитрость – в отказе от хитростей” самую большую хитрость нашёл в бесхитростности, не то, что за восемь лет, но даже за восемь дней не останется никакой скрытой мысли. Если бы у меня была охота и желание вмешаться в политику, то, не оставляя нужды в изучениях и обысках, она прогремела бы подобно пушечному снаряду!

Второй пункт.

Почему “Новый Саид” так сильно избегает политики?

Ответ. Чтобы сомнительным, бессмысленным и излишним одним-двухлетним вмешательством в мирскую жизнь не пожертвовать усилием и приобретением более чем миллиардов лет жизни вечной. А также он приложил все усилия, чтобы отдалиться от политики ради самого важного, самого нужного, самого чистого и праведного служения вере и Корану. Потому что думает: Я старею, сколько лет ещё проживу – не знаю. В таком случае, для меня самое важное дело – это трудиться ради вечной жизни. Самым первым средством, нужным для её обретения, и ключом к вечному счастью является вера, значит нужно усердствовать ради неё. Однако, в отношении знания, шариат меня обязывает служить людям, чтобы принести им какую-либо пользу, а потому желаю совершать это служение. Но это служение будет касаться или общественной и мирской жизни, что не в моих силах. Да и в бурное время качественно совершить его невозможно. А потому, оставив эту сторону, я предпочёл сторону служения вере, являющейся самой важной, самой нужной и благополучной стороной. Для того чтобы истины веры, которые открылись мне, и духовные лекарства, испытанные мною на самом себе, довести до других людей, я оставил эти двери открытыми. Может быть, Аллах примет это моё служение и сделает его искуплением моих старых грехов. И выступать против этого служения, кроме изгнанного сатаны, нет права ни у кого, будь то верующий или неверующий, верный или безбожник. Потому что безверие на другие вещи не похоже. В насилии, распутстве и великих грехах ещё могут быть какие-то злосчастные дьявольские наслаждения. Однако в безверии же абсолютно никакого наслаждения нет. Лишь сплошные горечь, мрак и мука.

Итак, даже сумасшедший может понять, насколько будет противоречить разуму и мудрости, каким будет сумасшествием, если такой, как я, не имеющий никаких связей, одинокий и вынужденный искать искупления своих прежних грехов человек, на старости лет, оставит своё святое служение вере и свои старания на пути обретения бесконечной вечной жизни, и бросится в бессмысленные и опасные политические игры.

Но если же вы скажете: “Почему служение вере и Корану запрещает тебе политику?” Я отвечу так: “Каждая из истин веры и Корана представляет собой некий алмаз, и если бы я был испачкан политикой, то в отношении этих, находящихся в моих руках алмазов, человек, который может быть введён в заблуждение, будет думать: “А не политическая ли это пропаганда для того, чтобы обрести сторонников?” – и будет смотреть на эти алмазы, как на простые стёкла. А в таком случае, своим занятием политикой я совершу несправедливость по отношению к этим алмазам, все равно, что стану занижать их цену. Итак, о мирские люди! Зачем вы боретесь со мной? Почему не оставите меня в покое?”

Если скажете: “Порой шейхи вмешиваются в наши дела. Тебя тоже иногда называют шейхом!”

Я же отвечу: Господа! Я не шейх, я – ходжа. В подтверждение этого скажу: если бы за четыре года моего пребывания здесь я наставил на тарикат хоть одного человека, тогда бы ваши сомнения имели право на существование. Наоборот, каждому приходящему ко мне я говорил: “Вера нужна, Ислам нужен! Сейчас не время тариката”.

Если скажете: “Тебя называют Саидом Курди, может у тебя есть националистические идеи. Это нам не подходит”.

На это отвечаю: “Господа! Всё, что написано “Прежним” и “Новым Саидом ” – перед вами. Показываю это свидетельством того, что, по твёрдому повелению:

   اَلْاِسْلَامِيَّةُ جَبَّتِ الْعَصَبِيَّةَ الْجَاهِلِيَّةَ  “Ислам искоренил невежество национализма” поскольку национализм и расизм являются некой разновидностью заразы Европы, я с давних пор смотрел на них, как на смертельный яд. Европа забросила эту заразу в Исламский мир, дабы тот раскололся, разделился и подготовился к тому, чтобы его проглотить. Мои ученики и все, кто общались со мной, знают, что я с давних пор старался излечить эту болезнь. А поскольку это так, эй господа, почему вы притесняете меня по малейшему поводу? Все равно, что из-за ошибки одного рядового на востоке наказывать другого рядового на западе, лишь потому, что он тоже солдат. Или за преступление некого торговца в Стамбуле, арестовать некого лавочника в Багдаде, лишь потому, что он тоже связан с торговлей. Так, на каком основании вы притесняете меня из-за каждого события, произошедшего в мире? Какая совесть это позволяет? Какая в этом есть польза?”

Третий пункт.

У думающих о моем состоянии и покое моих друзей, удивляющихся тому, что я терпеливо молчу в ответ на все несчастья, есть такой вопрос: “Как ты терпишь все эти тяготы и лишения? Ведь ты с давних пор был очень вспыльчивым и гордым, не выносил даже самого ничтожного оскорбления?”

Ответ. Послушайте два маленьких рассказа и найдите в них ответ на ваш вопрос.

Первый рассказ. Два года назад один начальник беспричинно сказал в моем отсутствии презрительные оскорбления в мой адрес. Затем об этом сообщили мне. Около часа я был подвержен влиянию нрава “Прежнего Саида ”. Затем, по милости Всевышнего, в сердце мне пришла истина, которая избавила меня от тоски и побудила простить того человека. Эта истина такова:

Я сказал своему нафсу: если те недостатки, о которых он оскорбительно высказался, принадлежат мне и моему нафсу, то пусть Аллах будет им доволен за то, что он сказал о моих изъянах. Если сказанное им – правда, то это подталкивает меня к воспитанию моего нафса и помогает мне избавиться от гордыни. Если же это ложь, то помогает мне избавиться от неискренности и от его основы – от лживой славы. Да, со своим нафсом я не примирился, потому что его не воспитал. Если кто-то скажет или покажет мне скорпиона, ползущего по моей шее или груди, то я должен не обижаться, а скорее радоваться.

Если же оскорбления того человека относятся к моим качествам служителя веры и Корана, то это меня не касается. Препоручаю его Хозяину Корана, использующему меня на службе (Корану). Он – Ази́з (Великий), Хаки́м (Мудрый).

Если же он сказал это чисто для того, чтобы побранить меня, оскорбить и подорвать мою репутацию, то это тоже ко мне не относится. Поскольку я ссыльный, пленный, нахожусь на чужбине, и мои руки связаны, а значит, защита моего достоинства принадлежит не мне. Скорее это является делом надзирающих за мной властей этого села, района и области, чьим гостем я оказался. Оскорбление пленного касается его хозяина, в руках которого тот находится, он его защищает. Поскольку реальность такова, то сердце моё успокоилось. Я сказал:

 وَاُفَوِّضُ اَمْرٖٓى اِلَى اللّٰهِ اِنَّ اللّٰهَ بَصٖيرٌ بِالْعِبَادِ

“Я вверяю своё дело Аллаху. Воистину, Аллах видит рабов!” (Коран 40:44).

и посчитал, что этого происшествия не было, забыл о нём. Однако, к сожалению, позже выяснилось, что Коран не простил того человека…

Второй рассказ. В этом году я услышал об одном происшествии. И хотя я услышал о нём лишь в общих чертах и после того, как оно случилось, однако со мной стали обращаться так, словно я был серьёзно с ним связан. Вообще, переписку я не веду, если и что-то пишу, то очень редко, лишь для того, чтобы объяснить какому-либо другу один из вопросов веры. Даже своему брату за четыре года написал одно-единственное письмо. И мало того, что я сам себя изолировал от общения, ещё и мирские люди изолировали меня от него. В неделю я лишь один раз мог повидаться с пару друзьями. Из гостей же, приходящих в село, лишь один-два в месяц, одну-две минуты виделись со мной ради какого-либо вопроса, касающегося Иного Мира. В этом состоянии разлуки с родиной я здесь чужой, одинокий, ни родственников у меня, ни близких, нахожусь в селе, в котором такие, как я, на жизнь себе зарабатывать не могут, отрезан от всего и от всех. И не смотря на то, что у себя на родине я получил удостоверение имама и проповедника, и четыре года (да примет Аллах) был имамом в мечети, которую сам восстановил четыре года назад, в прошлом благословенном Рамадане я не смог ходить в мечеть. Мне даже пришлось иногда читать намаз одному и лишиться двадцати пяти савабов намаза с общиной.

Итак, в ответ на два этих выпавших на мою долю происшествия, я так же, как на действия двухлетней давности против меня того чиновника, проявил терпение и выдержку. Иншааллах, буду продолжать в том же духе. И я думаю так: Если все эти притеснения, давления и тяготы, идущие на мою голову со стороны мирских людей, имеют место из-за моего ущербного и полного недостатков нафса, то я им это прощаю. Может быть, благодаря этому мой нафс исправится, и это станет для него искуплением грехов. В гостинице этого мира я видел много радости, если увижу немного и страданий, то всё равно буду благодарить Творца. Если же мирские люди притесняют меня за моё служение вере и Корану, то защищаться от этого – дело не моё. Препоручаю их Великому Всемогущему Всевышнему (Азиз-и Джаббару). Если же они желают отвратить от меня всеобщие симпатии, чтобы разрушить мою безосновательную ложную славу, являющуюся причиной неискренности, то за это им спасибо. Потому что, как я считаю, для такого человека, как я, удостоиться общественных симпатий и обрести в народе славу очень вредно. Те, кто общается со мной, знают, что я не желаю уважения к себе. Даже одного своего важного и ценного друга я, наверное, пятьдесят раз порицал за его чрезмерное почтение в мой адрес. Если же их желание меня опорочить, уронить в глазах общественного мнения и уничтожить касаются истин веры и Корана, переводчиком которых я являюсь, то это бесполезно. Потому что звезды Корана за завесой не спрячешь. Закрывший глаза лишь сам не видит, видеть другим он не помешает.

Четвёртый пункт.

Ответ на несколько рождающих сомнения вопросов.

Первый. Мирские люди мне говорят: “На какие деньги ты живёшь? Чем ты зарабатываешь? В наших краях нам не нужны те, которые лениво сидят и живут за счёт труда других!..”

Ответ. Я живу за счёт бережливости и благодати. Кроме своего Всевышнего Кормильца (Раззака) я никому ничего не должен, и я решил, что ни перед кем в долгу не останусь. Да, человек, который в день тратит один-два гроша, никому не задолжает. Объяснять этот вопрос я совершенно не желаю. Говорить об этом с мыслями, напоминающими о гордыне и высокомерии, мне очень неприятно. Но, поскольку эти мирские люди спрашивают меня в таком подозрительном виде, то я скажу: С самого детства я сделал правилом своей жизни не брать у людей ничего (даже закят) и не получать жалования (лишь по принуждению друзей я был вынужден принять жалование, когда один-два года работал в Управлении Шейх-уль-Ислама, но и эти деньги я, в духовном смысле, вернул народу), и ради мирских нужд не становиться никому обязанным. Мои земляки и знающие меня люди в других местах знают об этом. За эти пять лет, проведённые мною в ссылке, многие друзья прикладывали большие усилия, вынуждая меня принять их подарки, но я не принимал.

Если спросят: “Тогда на что ты живёшь?” То я скажу: “Я живу с благодатью и благосклонностью Всевышнего”. Хотя мой нафс достоин всяких оскорблений и предательств, однако, в отношении пропитания, как чудо служения Корану, я удостаиваюсь благодати, являющейся Божественным даром. По смыслу аята:

 وَ اَمَّا بِنِعْمَةِ رَبِّكَ فَحَدِّثْ “О милости твоего Господа возвещай” (Коран 93:11)  в виде некой духовной благодарности я расскажу несколько примеров благодати, оказанной мне Всевышним. При этом я боюсь, что вместе с духовной благодарностью дадут о себе знать некие гордыня и неискренность, которые станут причиной прекращения этой благодати. Потому что горделивое объявление о скрытой благодати становится причиной её исчезновения. Однако другого выхода нет, я вынужден рассказать об этом.

Итак, первый пример. Уже шесть месяцев я живу одним мешком пшеницы, из которого вышло тридцать шесть булок хлеба. И он до сих пор не пуст, в нём ещё есть зерно. Когда закончится оно – не знаю. (Прим.)

Второй. Во время этого благословенного Рамазана лишь из двух домов мне отправили угощение, и оба раза я от него заболел. Из чего я понял, что пища других мне не дозволена. В остальное время, в течение всего Рамадана, по сообщению и свидетельству благословенной семьи, ухаживающей за мной, и её хозяина – моего преданного друга Абдуллаха Чавуша, мне было достаточно трёх булок хлеба и одного килограмма риса. И этот рис закончился только лишь через пятнадцать дней после Рамазана.

---

Примечание: Его хватило на год

Третий. В горах, мне и моим гостям, одного килограмма сливочного масла хватило на три месяца, при том, что мы каждый день ели его с хлебом. Даже как-то ко мне пришёл один благословенный гость по имени Сулейман. У меня закончился хлеб, и у него тоже. Была среда, и я ему сказал: “Иди, принеси хлеб”. На расстоянии двух часов от нас не было ничего, где можно было бы взять хлеб. Он сказал: “Хочу в ночь на пятницу вместе с тобой молиться на этой горе”. Я сказал:

 تَوَكَّلْنَاعَلَىى اللَّه   “Полагаюсь на Аллаха”  “Оставайся”.

Затем, безо всякой причины и без всякого умысла мы, прогуливаясь вместе, поднялись на вершину одной горы. В кувшине у нас была вода, и было немного чая и сахара. Я сказал ему: “Брат, сделай немного чаю”. Он занялся этим делом, а я сел под одним кедром, смотрящим в глубокое ущелье, и с сожалением подумал: “У нас есть лишь один заплесневевший кусок хлеба, которого нам двоим хватит только на этот вечер. Что мы будем делать два дня, и что я скажу этому чистосердечному человеку?” – и когда я раздумывал об этом, вдруг, словно кто-то повернул мою голову, я повернулся и увидел: на вершине кедра, среди ветвей лежит и словно смотрит на нас большой каравай хлеба. Я воскликнул: “Сулейман, взгляни! Всевышний дал нам пропитание!” Мы взяли этот хлеб и увидели, что его не тронули ни птицы, ни дикие животные. Однако на эту гору уже двадцать-тридцать дней не поднимался ни один человек. Этого хлеба нам двоим хватило на два дня. И когда мы его уже доедали, снизу пришёл с хлебом праведный Сулейман, бывший последние четыре года моим верным и преданным учеником.

Четвёртый. Это пальто, которое на мне, я купил семь лет назад в поношенном виде. За пять лет на одежду, белье, носки и башмаки я израсходовал четыре с половиной лиры. Благодати, бережливости и милости Всевышнего мне хватило.

Так вот, есть ещё много чего, подобного этим примерам, и ещё многие аспекты Божественной благодати. О большинстве из них знают жители этого села. Однако, не подумайте, что я говорю об этом из гордости, нет, просто я вынужден. И не думайте, что какая-то причина лежит в основе этой благодати. Все эти блага – это или угощение для приходящих ко мне моих искренних друзей, или некий подарок для служения Корану, или благодатная прибыль от бережливости, или же приходящее в виде благодати пропитание живущих у меня четырёх кошек, совершающих зикр “Йа Рахим, Йа Рахим” (О Милосердный, о Милосердный), я же лишь пользуюсь им. Да, если внимательно прислушаешься к их печальному мурлыканию, то разберёшь, что они выводят “Йа Рахим, Йа Рахим”.

Речь зашла о кошках, и припомнилась курица. У меня есть одна. Этой зимой она, словно яичная машина, каждый день, за очень редким исключением, приносила мне из сокровищницы милости по одному яйцу. А однажды принесла два. Я удивился и спросил у друзей: “Разве такое бывает?” Они сказали: “Наверное, это некий подарок Всевышнего!” И у этой курицы был один маленький цыплёнок, вылупившийся летом. В начале благородного Рамазана эта маленькая курочка начала нестись. И это её благословенное состояние не оставило ни у меня, ни у помогающих мне друзей никаких сомнений в том, что оно является неким даром Аллаха. И она начала нестись сразу, как только перестала нестись её мать, не оставила меня без такого продукта, как яйца.

Второй подозрительный вопрос. Мирские люди говорят: “Как же мы поверим тебе, что ты не станешь вмешиваться в нашу жизнь? Если мы дадим тебе свободу, может, ты начнёшь это делать. Как мы узнаем, что ты не лукавишь? Может ты, показывая себя отрёкшимся от мира, обманываешь нас и лишь внешне у людей ничего не берёшь, а делаешь это скрыто?”

Ответ. Многим известное моё поведение и состояние двадцать лет тому назад в Военном Трибунале и раньше, ещё до Независимости, а также моя защита в том Трибунале, носящая название “Аттестат двух школ бедствия”, твёрдо показывают, что я провёл жизнь не опускаясь не то, что до обмана, а даже до самой обыкновенной хитрости. Если бы хитрость имела место, то за эти пять лет было бы какое-либо льстивое обращение к вам. Ведь хитрый человек заставляет себя любить, не стесняется и постоянно старается обмануть и ввести в заблуждение. Между тем, я не опустился до самоунижения даже перед лицом самых ужасных нападений и критик в мой адрес. Сказав “Уповаю на Аллаха”, отвернулся от мирских людей. Да и тот, кто познал Иной Мир (Ахират) и раскрыл суть мирской жизни, если у него есть разум, не разочаруется и не вернётся обратно бороться за этот мир. Спустя пятьдесят лет, ни с чем не связанный, одинокий человек не пожертвует своей вечной жизнью ради одного-двух годов мирской болтовни и шарлатанства. Если и пожертвует, то значит он не хитрый, а просто глупый дурачок. От глупого дурачка какая может быть опасность, чтобы с ним бороться.

В отношении же сомнения в том, что внешне я отказался от мира, а внутренне желаю его, то по смыслу:

 وَمَٓا اُبَرِّئُ نَفْسٖٓى اِنَّ النَّفْسَ لَاَمَّارَةٌ بِالسُّٓوءِ

“Я не оправдываю свой нафс, ведь нафс побуждает к злу” (Коран 12:53).

я не оправдываю свой нафс, мой нафс тянется ко всему плохому. Однако разумный человек не найдёт никакой выгоды в том, чтобы в этом тленном мире, в этой временной гостинице и во время старости этой короткой жизни, ради маленького наслаждения разрушать свою вечную, постоянную жизнь и своё бесконечное счастье. Поскольку любой обладатель разума и сознания поймёт невыгодность этого, то мой подверженный страстям нафс, хочет он того или нет, но следует разуму.

Третий подозрительный вопрос. Мирские люди говорят: “Ты нас любишь, или нет? Одобряешь? Если любишь, то почему обиделся на нас и ни во что не вмешиваешься? Если же ты нас не одобряешь, то ты – наш противник, а мы своих противников давим!”

Ответ. Если бы я любил вас и ваш мир, то я не отошёл бы от него. Ни вас, ни ваш мир я не одобряю. Однако не вмешиваюсь. Потому что у меня другие принципы, другие вещи наполняют моё сердце, и они не оставили там места для мыслей о чем-то ещё. Ваша обязанность – смотреть на руки, а не в сердце! Потому что, если руки не вмешиваются в желаемые вами управление и безопасность, то какое вы имеете право, будучи абсолютно не достойны, говорить: “Пусть нас полюбит и сердце!..” Если вмешаетесь в чувства сердца, то… Да, так же, как я среди этой зимы желаю и жду весны, однако не в силах её привести. Также я желаю и улучшения состояния мира, молюсь об этом и хочу, чтобы мирские люди исправились, однако приказывать не могу. Потому что это не в моих руках. И попытаться изменить что-то на деле я тоже не могу. Потому что это и не входит в мои обязанности, и нет у меня на это сил.

Четвёртый подозрительный вопрос. Мирские люди говорят: “Мы уже столько повидали горя, что у нас ни к кому доверия не осталось. Как же нам быть уверенными в том, что если у тебя появится возможность, ты не будешь вмешиваться в угоду своих желаний?”

Ответ. Вместе с тем, что предыдущие пункты дали вам уверенность… И когда я у себя на родине, среди родственников и учеников, среди слушавших меня людей, во время волнительных событий не вмешивался в ваш мир, а теперь в чужих краях, будучи одиноким чужеземцем, слабым, бессильным, всеми силами обращённым к Иному миру, изолированным от общения и переписки, лишь вдалеке нашедшим себе нескольких друзей из людей веры, остальных же воспринимающий, как чужих, и они тоже все видят в нём чужака, если в этих условиях такой человек, как я, станет бессмысленно и опасно вмешиваться в ваш мир, то он должен быть дважды глупцом.

Пятый пункт.

Касается пяти маленьких вопросов.

Первый. Мирские люди мне говорят: “Почему ты не приспосабливаешься к основам нашей культуры, образу нашей жизни и форме нашей одежды? Значит ты наш противник?!”

Я же говорю: “О господа! По какому праву навязываете мне основы вашей культуры? Ведь вы сами, словно лишив меня всех гражданских прав, пять лет незаконно держите меня в деревне, отрезав от всякого общения и переписки. Хотя всех ссыльных вы оставили в городах вместе с друзьями и родственниками, а затем выдали им документы, меня же беспричинно изолировали и – за исключением нескольких человек – не даёте мне повидаться ни с одним земляком. Значит, не считаете меня принадлежащим к вашему народу и гражданином этой страны. Как же тогда навязываете мне законы вашей культуры? Обратили для меня этот мир в тюрьму, а ведь человеку, находящемуся в тюрьме, такие вещи не предлагают. Вы закрыли для меня двери этого мира, я же постучал в двери мира иного, милость Всевышнего мне их открыла. Как можно человеку, находящемуся у дверей Иного мира навязывать запутанные основы и обычаи этого мира?! Когда дадите мне свободу и, вернув на родину, восстановите меня в моих правах, тогда можете требовать соблюдения ваших принципов!..”

Второй. Мирские люди говорят: “У нас есть официальные структуры, которые обучают законам религии и истинам Ислама. По какому праву ты занимаешься распространением религии? Будучи приговорённым к ссылке, вмешиваться в эти дела у тебя права нет”.

Ответ. Правда и истина не могут быть монополизированы. Как можно монополизировать веру и Коран!? Вы можете установить некую монополию на свои мирские законы и правила, однако к истинам веры и основам Корана нельзя подходить, словно к мирскому делу, официально и за плату. Скорее сияние истины этих тайн, являющихся Божественным даром, можно обрести лишь с искренним намерением, посредством отречения от мира и страстных наслаждений. Да и ваша официальная структура, когда я был у себя на родине, назначила проповедником. Я принял эту должность, но от жалования отказался. У меня есть удостоверение имама и проповедника, с которым я могу заниматься этим делом в любом месте, потому что моя ссылка была незаконной. И поскольку ссыльные реабилитированы, то действие моих прежних документов продолжается.

Во-вторых. Истины веры, о которых я пишу, адресованы непосредственно моему нафсу. И я не призываю всех. Но те, чьи души нуждаются, а сердца ранены, ищут эти лекарства Корана и находят. Лишь одну брошюру, касающуюся воскресения из мёртвых, я, ещё до выхода новых букв, издал для получения средств на проживание. Прежний несправедливый губернатор, настроенный против меня, полностью изучил её. Однако не найдя никакого повода для критики не смог к предъявить какие-либо претензии.

Третий. Для того, чтобы угодить мирским людям, глядящим на меня с подозрением, некоторые мои друзья внешне от меня отворачиваются и даже критикуют. Между тем хитрые мирские люди объясняют эти поступки не преданностью им, а неким лицемерием и нечестивостью, и дают оценку негативного характера.

Я же говорю: “О мои друзья по Иному миру! Не отворачивайтесь и не бегите от моего служения Корану. Потому что, по воле Всевышнего, от меня вам вреда не будет. Если допустим и придёт беда, или меня будут притеснять, то вы, отрекаясь от меня, спастись не сможете. Таким поведением вы ещё больше заслужите наказания и несчастья. Да и что случилось, что вы впадаете в такую мнительность?”

Четвёртый вопрос. Во время пребывания в этой ссылке я вижу, что некоторые люди, попавшие в трясину бахвальства и политики, смотрят на меня, как на сторонника или соперника. Будто я тоже, подобно им, связан с мирскими течениями.

“О господа! Я принадлежу течению веры. Против меня течение неверия. С другими течениями я не связан. Те из них, которые работают за плату, наверное, считают себя в некоторой степени заслуживающими прощения. Однако тот, кто бесплатно, из гражданских чувств занимает по отношению ко мне пристрастное, противоборствующее положение, мешает мне и притесняет, тот совершает очень серьёзную ошибку. Потому что, как уже было доказано раньше, с мирской политикой я абсолютно не связан. Всё своё время и всю свою жизнь я посвятил только лишь истинам веры и Корана. А поскольку это так, то человек, который мешает мне и притесняет, пусть задумается о том, что его действия обретают вид притеснения веры во имя безбожия и неверия”.

Пятый вопрос.

Поскольку этот мир тленен.

И поскольку жизнь коротка.

И поскольку необходимых обязанностей много.

И поскольку вечная жизнь зарабатывается здесь.

И поскольку этот мир не без хозяина.

И поскольку у гостиницы этого мира есть Некто очень Мудрый и Щедрый, Кто всё в ней предусмотрел.

И поскольку ни благое, ни плохое без воздаяния не останется.

И поскольку, по тайне: 

لَا يُكَلِّفُ اللّٰهُ نَفْسًا اِلَّا وُسْعَهَا “Аллах не возлагает на человека сверх его возможностей” (Коран 2:286) невыполнимых требований нет.

И поскольку безопасный путь предпочтительнее пути опасного и вредного.

И поскольку мирские друзья и чины – лишь до дверей могилы.

То, конечно, самым счастливым является тот, кто не забыл ради этого мира об Ахирате; свой Ахират не пожертвовал миру этому; не испортил свою вечную жизнь ради жизни мирской; свою жизнь на пустые дела не растратил; кто, считая себя гостем, действует в согласии с повелениями Хозяина гостиницы; кто, благополучно открыв двери своей могилы, войдёт в вечное счастье. (Прим.)

* * *

---

Примечание: По причине всех этих “поскольку” я не обращаю внимания и не придаю значения всем притеснениям и давлениям, направленным против меня. Говорю: “Не стоит беспокойства”, – и в мирские дела не вмешиваюсь.

 

Прошение, адресованное в Совет Министров для пересмотра нашего дела в случае того, если кассационный суд не вернёт его на пересмотр и утвердит.

  (Внешне видимая в нём жалоба – это жалоба властям, а критика обращена к интриганам, старающимся ввести власть в заблуждение.)

О, управляющие и решающие!

Я подвергся несправедливости, пример которой редко увидишь в этом мире. Поскольку молчать в ответ на неё будет неуважением к праву, то я вынужден огласить одну важную истину. Хочу сказать: или покажите моё преступление, за которое по-закону меня можно казнить и бросить на сотню лет в тюрьму, или докажите, что я полностью сошёл с ума, или же дайте мне, моим книгам и друзьям полную свободу, возместив нам весь ущерб за счёт тех, кто нам его причинил. (Прим.)

Да, у каждой власти есть какой-то закон, какая-то основа. И наказание даётся в соответствии с тем законом. Если в законах республиканского правления нет ничего, что бы сделало меня и моих друзей заслуживающими самого тяжкого наказания, то конечно необходимо следует с одобрением, вознаграждением и извинениями дать нам полную свободу. Потому что если это, находящееся перед глазами, моё весьма важное служение Корану было бы направлено против власти, тогда меня нельзя было бы наказать лишь годом заключения, а нескольких моих друзей – шестью месяцами. Скорее меня нужно было бы посадить на сто один год или даже казнить, и дать самые тяжёлые наказания тем, кто серьёзно связан с моим служением. Если же наше служение не противостоит власти, тогда нас нужно не то что не наказывать, не арестовывать и не обвинять, а скорее встречать с одобрением и поощрениями. Потому что это такое служение, выразителями которого стали сто двадцать частей “Рисале-и Нур”, и с этим служением был преподан урок европейским философам и разрушены их основы.

---

Примечание: Обращение направленное в Совет Министров, в Депутатское Собрание, в Министерство Внутренних Дел и в Министерство Юстиции в случае того, если Кассационный Суд вместо того чтобы отправить наше дело на пересмотр, утвердит его. Если я не смогу привлечь внимание этих инстанций к своим страданиям за правду и важным правам, то мне придётся распрощаться с жизнью. Потому что этим молчанием нарушается не только моё личное право, но и ещё тысячи уважаемых прав.

Конечно, это действенное служение внутри страны или приведёт к очень страшному результату, или же принесёт весьма полезные, высокие и научные плоды. Поэтому мне не может быть дано наказание в один год, подобное детским играм, под видом которого хотят ввести в заблуждение и обмануть общественное мнение, а также прикрыть те интриги и ложь тиранов в отношении нас. Такие, как я или бывают казнены и горделиво поднимаются на эшафот, или же остаются свободными, занимая достойное их положение.

Да, некий искусный вор, способный украсть алмазы, стоимостью в тысячи лир, своровав десятикопеечный кусок стекла, рискует получить такое же наказание, как и за украденный алмаз. Невыгодность этого поймёт любой вор на свете, и даже любой обладатель разума. Такой вор бывает хитрым и такую бесконечную глупость совершать не станет.

Господа! Пусть, как вы возомнили, я буду подобен тому вору. Вместо того, чтобы девять лет сидеть в изоляции в каком-то затерянном селе Испарты и настраивать против власти мысли нескольких наивных бедолаг, получивших сейчас вместе со мной очень лёгкие наказания, подвергая тем самым опасности и себя, и свои книги, являющиеся целью моей жизни, я мог бы, как в старые времена, заняв какой-либо большой пост в Анкаре или Стамбуле, обращать к преследуемой цели тысячи людей. А тогда я получил бы не какой-то ничтожный срок, а вмешался бы в этот мир со всем достоинством, соответствующим моему принципу и служению.

Да, не для гордыни и самовосхваления, а для того, чтобы желающим опустить меня до несущественной, бесполезной и заурядной степени показать их ошибки, я вынужденно и смущённо вспоминаю свои самодовольные, показушные состояния прошлого и говорю:

— Человек, который, по свидетельству видевших мою старую, опубликованную защиту, носящую название “Диплом двух школ несчастья”, во время “событий тридцать первого марта” одной речью приводит к подчинению восемь взбунтовавшихся батальонов; и, как однажды было написано в газетах, во время Войны за Независимость одним выступлением, носящим название “Шесть шагов”, обращает ученую мысль Стамбула против англичан, чем приносит серьёзную пользу национально-освободительному движению; и в Ая-Софье с интересом выслушивается тысячами людей; и шквалом аплодисментов встречается на собрании депутатов в Анкаре; и убеждает это собрание принять – за подписью ста шестидесяти трёх депутатов – ассигнование ста пятидесяти тысяч банкнот на строительство медресе и исламского университета; и под гневом президента республики в президиуме министров, не утратив рвения отвечает с полной выдержкой и агитирует за намаз (Прим.); и в Управлении Шейх’уль-Ислама, по единому мнению объединённого правительства, выглядит достойным того, чтобы в действенном виде убедить европейских философов принять исламскую мудрость; и на линии фронта пишет книгу “Ишарат’уль-Иджаз”, нынче конфискованную, которую бывший в то время главнокомандующим Анвар-Паша посчитал настолько ценной, что с неким почётом, которого в такой степени он не оказывал никому, поспешил ей на встречу, и, чтобы иметь долю в благе и славе этого подарка войны, выделил бумагу для его печатания и одобрительно отозвался о военных подвигах этого его автора… Так вот, такой человек не опустится до уровня какого-то конокрада, похитителя девушек или карманника, чтобы испачкаться самым низким преступлением и опозорить достоинство своего знания, святость своего служения и тысячи своих ценных друзей, чтобы вы потом могли судить его, как какого-то простого вора, укравшего козу или барана, и посадить на один год… И смертную казнь этот человек считает для себя лучшим исходом, чем после десяти лет мучения от беспричинной слежки теперь снова, вместе с годом тюрьмы, ещё год находиться под наблюдением и терпеть угнетения от какого-нибудь недоброжелательного сыщика или простого полицейского (когда он не мог вынести гнёта даже падишаха).

---

Примечание: “Прежний Саид” требует слова, он говорит: «Мне не давали говорить уже тридцать лет. Теперь, поскольку, глядя на меня, обвиняют вас и вас боятся, конечно, мне нужно с ними поговорить. Хотя эгоизм и высокомерие – это плохо, однако, против горделивых и упрямых себялюбимцев приходится справедливым образом и только лишь в целях самозащиты проявлять высокомерие. Поэтому я не смогу говорить мягко и смиренно, как “Новый Саид”». Я же даю ему слово. Однако, к его высокомерию и самовосхвалению остаюсь непричастен.

Если бы такой человек вмешался в мирские дела и если бы у него было на то желание, и если бы ему это позволяло его святое служение, то его вмешательство было бы десятикратно более громким, чем события Менемена и инцидент с Шейхом Саидом. Звук пушки, способный прогреметь на весь мир, не опуститься до комариного писка.

Да, внимательному взору правительства республики я представляю следующее: данное положение указывает на то, что эти беды на меня насылают действия тайного комитета. Проводимые им пропаганда, интриги и страх, направленные против нас, раскручены в небывалом до сей поры, всеохватном виде. Доказательством чего является то, что, хотя у меня есть сотня тысяч друзей, за эти шесть месяцев ни один из них не смог мне написать ни одного письма, не смог отправить ни одного приветствия. По наущению интриганов, старающихся обмануть власть, повсюду, от самого восточного вилайета, до самого западного, ведутся допросы и обыски.

Так вот, проворачиваемый этими интриганами план был рассчитан на некий инцидент, по причине которого я и тысячи подобных мне людей получили бы самое суровое наказание. Однако результатом стало наказание, напоминающее то, которое получают за инцидент с самой заурядной кражей, совершенной самым простым человеком. Из ста пятнадцати человек лишь пятнадцать невинных получили срок по пять-шесть месяцев. Интересно, если в руке у любого обладателя разума будет очень острый алмазный меч, то станет ли он им слегка колоть хвост огромного льва или дракона, чтобы тот напал на него? Если его целью является самооборона или схватка, то он направит меч в другое место.

Так вот, на ваш взгляд и в вашем воображении вы видимо, восприняли меня подобным тому человеку, что дали мне такое наказание. Если я совершу настолько противоречащее разуму и не укладывающееся в уме действие, тогда не то что не нужно, внушая ужас, пропагандой поворачивать против меня общественное мнение огромной страны, а следует просто отправить меня в сумасшедший дом, как обычного безумца. Если же я являюсь тем человеком, какому вы придали такую важность, то он не станет направлять свой острый меч на хвосты тех льва и дракона, чтобы раздразнить их и заставить броситься на себя. Наоборот, насколько сможет он будет себя защищать. Подобно тому, как я добровольно избрал некое десятилетнее отшельничество и, терпя трудности, превышающие человеческие возможности, ни коим образом не вмешался в политику и не захотел этого. Потому что моё святое служение мне это делать запрещает.

О, решающие и управляющие! Если человек – как было написано в газетах двадцатипятилетней давности – одним выступлением делает своими единомышленниками тридцать тысяч человек, и приковывает к себе внимание огромной действующей армии, и отвечает шестью словами на вопросы главного английского священника, желающего ответ из шестисот слов, и у истоков провозглашения свободы произносит речи, подобно самому известному дипломату, то как это возможно, чтобы в ста двадцати написанных им брошюрах к этому миру и политике были обращены лишь пятнадцать слов? Разве хоть какой-то разум согласится с тем, что этот человек преследует политические цели, его стремления направлены на этот мир и на противостояние властям? Если бы такой, как он, человек думал о политике и о вмешательстве в дела властей, то даже в одной брошюре он в сотне мест явно и косвенно дал бы это почувствовать. Интересно, если бы его целью была политическая критика, то разве в его книгах не нашлось бы других оснований для претензий, кроме одного-двух законов о наследовании и женском покрывале, действующих с давних пор?

Да, человек, следующий некой политической идее, оппозиционной режиму власти, совершившей великую реформу, мог бы найти не один-два известных повода для критики, а сотни тысяч. Словно у правительства республики имеется лишь один-два маленьких вопроса, касающихся реформы. У меня же не было абсолютно никакого намерения его критиковать, и при этом в одной-двух моих книгах, которые я написал давно, есть лишь несколько слов, и не смотря на это, про меня говорят: “Нападает на реформу и режим власти”. Так вот, я тоже хочу спросить: “Разве одному научному вопросу, который не может служить причиной даже самого мелкого наказания, можно придавать такой внушающий опасения образ и задействовать в этом огромную страну?”

Итак, то, что мне и нескольким моим друзьям дали простое и незначительное наказание и при этом по всей стране против нас велась такая сильная пропаганда, пугали народ, отвращая его от нас, и для того, чтобы выполнить дело, которое может исполнить один местный человек – т.е. для моего ареста – в Испарту прибыл министр внутренних дел Шукру Кая с серьёзными силами, и председатель совета министров Исмет отправился в этой связи в восточные вилайеты, и мне в тюрьме два месяца было полностью запрещено с кем-либо общаться, и на этой чужбине и в одиночестве никому не позволялось даже справиться о моем состоянии и передать мне привет, все это показывает какую-то бессмысленную, немудрую и беззаконную ситуацию, будто огромное, как гора, дерево вырастили ради одного маленького, как горошина, плода. Это не может быть делом не то что такой законной и более других уважающей законы власти, как республиканское правительство, но и вообще никакой власти, которая для разумно ведения дел названа правительством.

Я желаю лишь своих законных прав. Тех, кто во имя закона творит беззаконие я обвиняю в совершении преступления. Надеюсь, что законы республиканского правительства отвергнут произвол таких преступников и восстановят меня в моих правах.

Находящийся в полной изоляции

в Эскишехирской тюрьме Саид Нурси

* * *

 

Последняя защитительная речь, адресованная судье

‌ بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ

“Во имя Него, Пречистого!”

Защита против той части постановления, состоящего из более чем шестидесяти страниц, которая касается моей личности и насчитывает двенадцать страниц.

Против статей, приведённых в постановлении против нас, есть твёрдые ответы в моей защитительной речи, вошедшей в судебный протокол. Против этого безосновательного и построенного на подозрениях обвинения, называемого постановлением, я представляю своё обжалование на девятнадцати страницах и последнюю защитительную речь на двадцати девяти страницах. Эти две защиты твёрдым образом отвергают и опровергают все пункты критики и основные обвинения, построенные в постановлениях следователей, показывая их беспочвенность. Здесь выражу только “Пять основ”, показывающих, почему ошиблись те, кто опирается на это постановление и осуждает нас, и откуда они заимствовали это беспочвенное обвинение.

Первая основа. Ответ на весьма безосновательные претензии, которые, придравшись к пятнадцати высказываниям в трёх-четырёх брошюрах из ста двадцати частей “Рисале-и Нур”, обвиняют меня и эти книги в противостоянии принципам власти, в противоборстве режиму и в попытке подрыва внутренней безопасности.

Я же хочу сказать следующее: Если только сейчас, исходя из требований этого времени Республиканское Правительство приняло часть законов цивилизации, являющейся общим достоянием всей Европы, то, интересно, каким образом моей научной защите истин Корана не от полезной части цивилизации, а от её порочной составляющей даётся имя “Противоборства с принципами власти и государственным режимом” и “Противостояния проводимым властями реформам”? Разве Республиканское Правительство может опуститься до защиты порочной части европейской цивилизации? Или может противоречащие Исламу законы той порочной цивилизации были целью правительства с давних пор? Что значит принять положение противоборства с властями; и что означает научным образом защищать истины Корана от этих некоторых порочных законов цивилизации. Я тридцать лет назад написал научный ответ против возражений и нападок европейских философов, защищая от них святые истины таких твёрдых аятов Мудрого Корана, как:

 لِلذَّكَرِ مِثْلُ حَظِّ الْاُنْثَيَيْنِ ۞ فَلِاُمِّهِ السُّدُسُ ۞ يَٓا اَيُّهَا النَّبِىُّ قُلْ لِاَزْوَاجِكَ ۞ فَانْكِحُوا مَا طَابَ لَكُمْ … اِلٰى اٰخِرِ

“Мужскому полу столько же, сколько доля двух женщин. Матери – одна шестая. О пророк, скажи своим женам. Женитесь на тех, что приятны вам”. (Коран 4:176, 4:11, 33:28, 4:3).

о которых за тысячу триста лет написано миллионы толкований, заполняющих библиотеки, и обвинение меня за это в том, что я “Покушался на государственные реформы, принципы и режим”, – является такой явной клеветой и настолько беспочвенным подозрением, что если бы это не было связано со здешним справедливым судом, я бы не счёл нужным отвечать и защищаться.

И, интересно, каким образом выходит против власти моя научная защита, направленная против безбожников, которые, с давних пор намереваясь нанести урон этой стране и народу, помогая безбожным европейским комитетам, с помощью греческих и армянских общин сеяли здесь семена безбожия, разногласий и смут? И по какой причине этой защите придаётся смысл выступлений против властей? В то время, когда мощные основы Республиканской Власти противостоят таким безбожникам, какая справедливость и какая совесть согласятся с тем, чтобы присвоив безбожие некоторым принципам власти, придавать смысл “Использования религии в политике и подстрекательства против власти” моей научной защите, которая уже больше двадцати лет успешно противостоит таким смутьянам, принося пользу стране, народу и правительству?

Да, не только этому суду, но всему миру я объявляю: “Я защищал и защищаю святые истины веры от европейских философов, особенно от их атеистической части, и особенно от тех, кто использует политику во благо безбожия и, фактически, подрывает общественный порядок.”

Я считаю, Республиканское Правительство Исламской властью, которая, исходя из требований времени, приняла некоторые законы европейской цивилизации и не даёт возможность для распространения вредоносных для страны и народа течений безбожия. Не против следователей, исполнявших свою обязанность в составлении этого обвинения, называемого постановлением, но против наущений и интриг безбожных угнетателей, на которые опирались эти следователи, я скажу:

— Вы обвиняете меня в использовании религии в политике. И наряду с тем, что мной приведена сотня твёрдых аргументов, доказывающих явную клевету, беспочвенность и несостоятельность этого обвинения, в ответ на вашу тяжкую клевету, я обвиняю вас в желании использовать политику во благо безбожия!

Как-то один преувеличивающий падишах, желая творить справедливость, совершил много насилия. Один сведущий учёный сказал ему: “О правитель! Ты во имя справедливости угнетаешь своих поданных. Потому что твой критический, преувеличивающий взгляд собирает воедино все недостатки, имеющие разницу по времени. Вообразив их в одном времени, ты подвергаешь суровому наказанию их носителей. И недостатки одного народа, исходящие от его разных представителей ты также собираешь в своём критическом, преувеличивающем воображении. Затем, глядя через эту призму, к каждому представителю того народа ты питаешь отвращение и гнев, в следствие которых несправедливо его наказываешь. Да, если бы твоя слюна, которую ты сплёвываешь за год, вышла из тебя за один день, ты бы в ней утонул. И если такие горькие лекарства, как хинин, употребляемый в разное время, за один раз будут приняты несколькими людьми, то они все могут погибнуть. Итак, таким же образом, когда проявляющиеся в разное время недостатки, из-за находящихся между ними благодеяний, нужно скрывать, ты не думаешь об этих благодеяниях своих подданных, устраняющих их недостатки и своим критическим, преувеличивающим взглядом собираешь воедино их пороки, а затем даёшь им тяжёлое наказание”. Итак, с наставлением этого сведущего учёного, тот падишах избавился от насилия, чинимого им во имя справедливости.

………………………………………………………………………………………

Некая скрытая сила всячески старается подвести меня под обвинение. Найдя любой повод, словно “пришивая белыми нитками”, они используют все способы, и под предлогами, более никчёмными, чем предлог волка для нападения на овцу, желают, чтобы я был осуждён и казнён. Например, уже три месяца повторяют фразу: “Саид Курди использует религию в политике!” Я же клянусь всем святым, что ради истин веры готов пожертвовать даже тысячей политик. Как могу я использовать истины веры в мирской политике? Не смотря на то, что эти обвинения опровергнуты мной уже сто раз, всеравно, повторяя словно бессмысленный, надоевший припев, их вновь и вновь выдвигают против меня. Значит, хотят не смотря ни на что и в любом случае сделать меня виновным. Я же обвиняю противостоящих нам безбожных угнетателей в том, что они используют политику в безбожии. И для того, чтобы не показывать эту ужасную правду, ставящую их под обвинение, они стараются прикрыть её ложными обвинениями меня в том, что я использую религию в политике. Поскольку истина такова и меня хотят осудить несмотря ни на что, то мирским людям я хочу сказать: “Ради одного-двух годов жизни в этой старости, я не стану опускаться до бессмысленных унижений”.

………………………………………………………………………………………

Пятая основа: содержит четыре пункта.

Первый пункт. В приговоре искажается смысл слов. Там, где не было такого намерения, находят какой-то смысл, содержащий критику. Между тем, поскольку цель “Рисале-и Нур” совершенно другая, то даже если в его словах, найдётся не то, что далёкая от преследуемого смысла критика, но и критика явная, то и она заслуживает прощения и снисхождения. Для объяснения этого пункта приведу один сравнительный пример:

— Допустим, я бегу по пути, ведущему меня к некой цели. Если по дороге я непроизвольно столкнусь с каким-то большим человеком и он упадёт на землю, то, если скажу ему: “Господин, прости! Я бегу к своей цели и столкнулся с тобой нечаянно.” – конечно, он простит и не обидится. Если же я специально, в виде пренебрежения задену пальцем ухо того человека, то он воспримет это, как оскорбление и обидится на меня.

………………………………………………………………………………………

Поскольку целью “Рисале-и Нур” являются вера и Иной мир, то, если в научной деятельности и по ходу мыслей он натолкнётся на политику мирских людей и в нём найдутся суровые слова, то они заслуживают прощения и снисхождения. Наша цель не состоит в том, чтобы придираться к вам, мы идём к своей цели.

………………………………………………………………………………………

Я подвергся такой несправедливости, какой ещё не бывало в этом мире. А именно:

Своей последней защитительной речью и тремя обжалованиями, с двадцати сторон твёрдыми аргументами (я доказал, что) сто шестьдесят третья статья ко мне отношения не имеет. И найдя среди ста двадцати моих брошюр, написанных в течении двадцати лет, несколько пунктов, состоящих меньше чем из двадцати слов, заслуживающих на их взгляд критики, по причине того, что среди ста тысяч слов моей правдивой и научной, ценной, полезной и касающейся Иного мира защиты против безбожных и еретических учеников европейских философов, написанной в разное время, в связи с исполнением обязанности в “Отделе Исламской Мудрости”, нашлось пятнадцать слов, не соответствующих некоторым статьям законов, принятых по требованию времени спустя много лет, меня решили осудить и конфисковать все изъятые экземпляры “Рисале-и Нур”, состоящего из ста двадцати частей, содержащих важные духовные открытия, и при этом беспричинно и незаконно, не объясняя никаких причин, отвергали все мои научные, логичные и законные иски и защиты. К сто шестьдесят третьей статье, в которой говорится о возбуждении религиозных чувств, способных подорвать общественный порядок, конечно, имеется какое-то разъяснение, конкретизирующее столь широкий смысл. Конечно, тут должны быть какие-то оговорки. Иначе, с таким широким смыслом эта статья, как осудит меня, также распространится и на всех религиозных людей во главе с Управлением по Делам Религии, на всех проповедников и имамов. Потому что, не смотря на мою, занимающую больше ста страниц, твёрдую и правдивую защиту, этой статье придаётся такой, способный коснуться меня смысл, согласно которому под её действие может попасть каждый, кто делает наставления, даже если он просто хотел направить к благому своего друга. Смысл этой статьи закона должен заключаться в том, чтобы препятствовать тем, кто под завесой фанатизма желает навязывать оппозиционные политические взгляды и мешает развитию цивилизации. Согласно этому смыслу данной статьи мы множеством твёрдых аргументов доказали, что она нас не касается.

Да, эта статья не может иметь такой безграничный смысл без каких-то разъяснений и оговорок, позволяя недоброжелателям бить ею кого они захотят. Да, хотя я десять лет находился под внимательным наблюдением, и в результате настолько тщательного исследования моей жизни и моих ста двадцати брошюр, написанных за двадцать лет, ни во мне, ни в них, ни в тех, кто их читал не нашлось ни единого признака нарушения общественного порядка, и при том, что я доказал в двадцати отношениях, и люди, знающие меня близко, свидетельствуют, что уже тринадцать лет я бегу от политики, словно от дьявола, не лезу в дела властей и, перенося нечеловеческие муки, не вмешиваюсь в этот мир, считая служение вере самой великой целью во вселенной… И не смотря на это, говоря: “Саид использует религию в политике и намеревается подорвать общественный порядок”, – применить ко мне сто шестьдесят третью статью и осудить по ней – это, в чём я уверен, является таким невиданным прецедентом, который заденет достоинство судов и правосудия всей земли и привлечёт их внимание.

Итак, то, что покорившие мир правители и героические полководцы, преклонив колени в маленьких судах, проявляли в них полную покорность и повиновение, доказывает существование у суда непоколебимого достоинства и чести. Так вот, опираясь на это высокое и духовное достоинство судов, я с помощью (законов) свободы защищаю свои права. Если в некой статье найдутся четыре-пять вредных фраз, то цензура убирает их, а на всё остальное даёт разрешение. В таком случае то, что сто двадцать невинных и полезных брошюр, отличных друг от друга и написанных в разное время, конфискуются и уничтожаются из-за пятнадцати фраз, нашедшихся в одной-двух из них и возомнённых вредными согласно нынешним взглядам, конечно, задевает честь всего правосудия на Земле. Естественно, Кассационный Суд эту честь и достоинство защитит.

Больше всего подверглись критике и стали причиной обвинения всех моих книг два из пяти-шести положений. Эти два положения излагаются в таких аятах, как: 

لِلذَّكَرِ مِثْلُ حَظِّ الْاُنْثَيَيْنِ ۞ فَلِاُمِّهِ السُّدُسُ “Мужскому полу столько же, сколько доля двух женщин. Матери – одна шестая”. (Коран 4:11) За тридцать-сорок лет я написал множество изданных и неизданных книг на арабском и турецком языках, направленных не против настоящей и полезной цивилизации, но против цивилизации ущербной и вредной, названной мной “дикой”. В этих книгах, взяв за основу чудесность Корана, я опустил цену противоречащих ему положений той цивилизации, доказав её бессилие и подтвердив чудесность Корана. В своё время я сопоставил положения противоречащего этим двум аятам закона современной цивилизации о наследстве, показав аргументы, которые убедят даже их упрямых философов. Об этих вопросах я написал ещё до принятия Республиканским Правительством, исходящим из требований времени, некоторых законов цивилизации. И я защищал эти положения (Корана) от современной цивилизации и философов. Мной было показано, с какой большой важностью Мудрый Коран оберегает права женщин, утраченные в древние и средние века. Теперь, говоря, что моё изложение этих двух вопросов противоречит законам Республиканской Власти, меня обвиняют по сто шестьдесят третьей статье. Я же самой высокой судебной инстанции заявляю:

— Для того, чтобы, опираясь на подтверждения и точно такие же суждения трёхсот пятидесяти тысяч толкований самого святого, истинного и правдивого Божественного правила общественной жизни трехсотпятидесяти миллионов человек в каждом веке за тысячу триста пятьдесят лет, и из уважения к душам всех наших предков, показать европейским безбожникам чудесность Корана, я пятнадцать, десять и девять лет назад, в трёх своих книгах изложил две коранические догмы. И если на Земле есть правосудие, оно, конечно, отвергнет и аннулирует несправедливый приговор, который из-за одного-двух вопросов приговаривает меня к заключению, в котором при нынешних обстоятельствах и с точки зрения состояния моего здоровья я жить не смогу, в некотором смысле обрекая меня на казнь, а также арестовывает сто пятнадцать моих брошюр.

Более всего нас потрясает и повергает в предельное отчаяние вот что: Против постановления, выданного против меня в Испарте на основании доноса, раздувающего из мухи слона и не имеющего под собой никаких фактов, я при том, что согласно нашему мазхабу ложь не позволительна ни в каком виде и я вынужден говорить правду даже если она обернётся против меня, на ста двадцати страницах изложил мощные и логичные аргументы в свою защиту и доказал, что не имею никакого отношения к этой статье закона. Но несмотря на это, совершенно не принимая во внимание эти мои доказательства и защиту, времена написания брошюр и переписывания их другими людьми, даже время отправки их мной другому человеку, были ловкачески смешаны друг с другом и таким образом показаны дела двадцати лет произошедшими будто бы за один год. И это мнительное постановление, вынесенное в Испарте, словно бессмысленный припев было повторено и в заключении судебного следствия, и в прокурорском обвинении, и в последнем приговоре осудившего нас суда. Они приговорили нас, не принимая во внимание нашу правдивую защиту. Я страстно жду от суда, являющегося самой высокой инстанцией правосудия, чтобы он как можно скорее устранил эту несправедливость, бросающую в дрожь людей правды и истины и объявил о невиновности “Рисале-и Нур”. Если представить невероятное и высокий орган правосудия не прислушается к этому моему сильному и праведному плачу, то от сильного отчаяния я скажу:

— Эй безбожные тираны, изобретшие этот инцидент и бросившие меня в такую беду! Если вы вознамерились, не смотря ни на что, духовно и физически меня уничтожить, то зачем делаете это руками правосудия, своими интригами и происками, разрушая его очень серьёзное достоинство, защищающее права всех несчастных и угнетённых? Вам нужно было просто, по-мужски, выйти передо мной и сказать: “Мы не хотим, чтобы ты жил в этом мире”.

Так как дело, которым следователи занимались около четырёх месяцев, допросив сто семнадцать человек и изучив их показания, Уголовный Суд весьма поверхностно рассмотрел за полтора дня, не заметив в тех показаниях всех ошибок и нестыковок. И особенно, поскольку моя научная защита, касающаяся важных духовных открытий “Рисале-и Нур”, которую я готов объяснить и доказать пред лицом научной комиссии, когда есть доказательства её неопровержимости, была также рассмотрена в поверхностной спешке, что указывает на нежелание искать правду и разбираться по справедливости, то этот приговор, являющийся по причине такого поверхностного подхода весьма ошибочным, не соответствует закону, а потому требует пересмотра и отмены.

Вывод. Согласно понятному из изучения и исследования судебных листов по этому вопросу и особенно изъятых моих печатных и непечатных брошюр все мои научные, логичные и законные возражения, обжалования и защиты не получили должного внимания. Без указания будь то следствием, будь то судом каких бы то ни было мотивов, незаконно и безосновательно они были явно отвергнуты после субъективного изучения. И по этой причине были изъяты мои произведения, которые уже тридцать лет защищают турецко-исламское право от европейских философов и от порочной части цивилизации, а также раскрывают тайну вселенной и содержат многие духовные открытия, а кроме того, я был приговорён к физическому наказанию, которого по состоянию своего здоровья не смогу перенести. Поэтому, и на основании вышеизложенных причин, и на основании моего обжалования, поданного против обвинения, и на основании моего второго обжалования, содержащего пять основ и представленного мной в письменном виде на последнем судебном заседании, а также, исходя из подробных разъяснений моей последней защитительной речи, из законных причин и несовершенства законов, которые в результате изучения будут видны, я жду от вашего собрания проявления справедливости и отмены этого приговора, требующего моего явно несправедливого наказания. Говоря:

 وَ اُفَوِّضُ اَمْرٖٓى اِلَى اللّٰهِ اِنَّ اللّٰهَ بَصٖيرٌ بِالْعِبَادِ

“Предаю своё дело Аллаху; поистине, Аллах видит рабов” (Коран 40:44).

я с упованием прибегаю к Аллаху.

Вместе с тем, что моя прежняя семисторонняя защита, состоящая из более, чем ста страниц, много раз зачитывалась в суде, а потому была запротоколирована во многих судебных журналах; эта же исправительная запись, поскольку наши кассационные бумаги ещё не пришли, ещё не была зачитана и не вошла в протокол, но скоро, конечно, войдёт.

* * *

Часть защитительных речей Саида Нурси

в суде Эскишехира

1935 г.

   В Эскишехирском Суде было установлено, что Саид Нурси не занимался политическими вещами, и ему было дано наказание только за одну его брошюру, разъясняющую один из благородных аятов Корана; ни в одном суде ещё не бывало такого, чтобы учёного-муфассира наказали за его толкование аята Корана. Конечно и несомненно, это большая юридическая ошибка.

Выдержка из этой защитительной речи

Уважаемые судьи, меня арестовали, обвиняя по нескольким пунктам:

Первый пункт. Говорится, что я с реакционными идеями, используя религию в корыстных целях, намеревался предпринять действия, которые могли бы нарушить общественный порядок.

Ответ. Во-первых, вероятность – одно, а факты – другое. Каждый человек может убить многих людей. Разве из-за этих вероятных убийств его можно отдать под суд? Каждая спичка может сжечь какой-либо дом. Но разве из-за этой вероятности пожара, нужно уничтожать спички?

Во-вторых, сто тысяч раз никогда! Наука о вере, которой мы занимаемся, не может быть использована ни в каких других целях, кроме достижения довольства Всевышнего Аллаха. Да, также как Солнце не является спутником Луны и не следует за ней, так и вера, являющаяся светлым, святым ключом к вечному счастью и неким солнцем вечного бытия, не может быть инструментом в общественно-политической светской жизни. Да, в мире нет чего-то более важного, чем секрет веры, являющийся самым великим вопросом вселенной и самой большой загадкой сотворения мира, так что нет такого вопроса, чтобы вопрос секрета веры служил ему средством.

О судьи! Если бы этот мучительный арест касался только меня и моей мирской жизни, то будьте уверены, так же, как я молчал уже десять лет, так молчал бы и сейчас. Однако, поскольку этот мой арест касается вечной жизни многих и от него зависит судьба “Рисале-и Нур”, разъясняющего разгадку великой тайны вселенной, то пусть у меня будет сто голов и каждый день отрубается по одной, всёравно я не откажусь от этого величайшего секрета. И если даже я спасусь от ваших рук, то уж от лап смерти, конечно, спастись не смогу. Я уже стар и стою на пороге могилы. Итак, поразительные тайны вселенной раскрыты Мудрым Кораном, и это величайшее раскрытие столь очевидным образом истолковано “Рисале-и Нур”. И среди сотен рассматриваемых в нём вопросов, касающихся этих тайн, взгляните лишь на один секрет веры, касающийся неминуемого ни кем смертного часа и могилы:

Разве для человека, верящего в свою смерть и кончину, все великие политические вопросы этого мира могут оказаться более важными, чтобы он использовал эту веру ради них. Ведь, никто не знает времени своей смерти, назначенный час может настать когда угодно; и смерть является либо вечной казнью, либо справкой об освобождении для перехода в другой, более прекрасный мир. Вечно открытая могила может стать дверью в бездну небытия и вечной тьмы или дверью в вечный мир, полный постоянства и света, чем этот мир.

Итак, с благодатным сиянием святого коранического озарения, “Рисале-и Нур” с такой же твёрдостью, как дважды два четыре, показал, что есть верный способ превратить смерть из вечной казни в документ об освобождении, а могилу из бездонного колодца небытия обратить во врата прекрасного сада. Так вот, если даже всё мирское царство будет моим, я без колебаний пожертвую им ради обретения этого способа. Да, у кого разум действительно на месте, – пожертвует.

Итак, господа, какая же совесть может допустить, какой разум способен принять, какой этого требует закон, чтобы “Рисале-и Нур”, который раскрывает и объясняет сотни вопросов веры, подобных этому, называть вредным произведением, – никогда, сто тысяч раз никогда! – тенденциозной книгой, служащей орудием политических движений!? Разве будущие поколения и люди Иного мира, являющегося настоящим будущим и Всевышний Судья не зададут такой вопрос тем, кто послужил этому причиной? А так же несомненно, тем кто правит в этой благословенной стране и её по-природе религиозном народе, конечно в отношении обязанности правления нужно быть сторонниками религиозности. И поскольку светская республика имеет принцип нейтралитета, и в соответствии с этим принципом не притесняет неверующих, то конечно она не должна искать повод и для притеснений религиозных людей.

В-третьих. Двенадцать лет назад правительство Анкары, оценив мою борьбу с англичанами, названную “Шесть шагов”, вызвало меня туда. Я поехал. Их действия не совпали с чувствами моей старости.

Они сказали:

— Работай с нами.

Я ответил:

— “Новый Саид” хочет работать для Иного мира и не сможет работать с вами. Однако, и мешать вам тоже не будет.

Да, я не мешал, и тем, кто мешал – не помогал. Потому что, к сожалению, это стало причиной того, что военный гений, который мог бы использоваться во благо исламских национальных традиций, был обращён против этих традиций. Да, в руководителях Анкары, особенно в президенте я почувствовал некую гениальность и сказал тогда:

— Пугая, эту гениальность не позволительно поворачивать против традиций.

Поэтому насколько мог я отошёл от их мира и не вмешивался в него. Вот уже тринадцать лет как я бросил политику. И даже последние двадцать праздников, за исключением одного-двух из них, на этой чужбине я словно узник проводил в своём жилище, лишь бы не вызывать подозрений во вмешательстве в политику.

На то, что я не препятствовал действиям властей и не собирался вмешиваться указывают следующие подтверждения:

Первое. Уже тринадцать лет я ни разу не читал газет, являющихся трибуной политики, о чём знают мои друзья в Барле, где я прожил девять лет, и в Испарте, где мне довелось быть девять месяцев. Только лишь в Испарте, в камере предварительного заключения, до моих ушей невольно донеслась одна безбожная фраза очень бессовестного журналиста, нападавшего на учеников “Рисале-и Нур”.

Второе подтверждение. Вот уже десять лет, как я нахожусь в Испартском вилайете, и среди множества социальных перемен в мире, за мной не было замечено ни одного признака, ни одной попытки вмешательства в политику.

Третье подтверждение. Когда я совершено не ожидал, мой дом подвергся облаве и тщательному обыску. Были изъяты мои самые личные книги и письма за последние десять лет. И администрация губернатора, и полицейское управление единогласно признались, что не нашли в моих книгах ничего, что могло бы расцениваться, как вмешательство в политику властей. Интересно, если поднять самые тайные письма человека, который не то что десять лет, а десять месяцев находился бы, как я, в такой беспричинной ссылке и переносил такие безжалостные притеснения, то разве там не нашлось бы десять пунктов, которые бы он бросал в лицо своим тиранам?

Если скажете: “У тебя было изъято больше двадцати писем”. На это я отвечу: “Эти письма были написаны в течении нескольких лет. Разве десять, двадцать и даже сто писем, написанных десяти друзьям за десять лет, – это много? Поскольку я могу свободно переписываться, и эта переписка не касается вашего мира, то пусть будет хоть тысяча писем, обвинять меня тут не за что”.

Четвёртое подтверждение. Вы видите, что все изъятые у меня книги, повернувшись спиной к политике, всеми силами обращены к вере, Корану и Иному миру. Только лишь в двух-трёх брошюрах “Прежний Саид” оставил молчание и прогневался на мучавших его некоторых жестоких чиновников. Не против власти, но скорее против тех чиновников, злоупотребляющих своим положением, он высказал возражения и написал свои жалобы. Однако, и эти две-три брошюры я назвал конфиденциальными и не разрешил распространять. Они остались лишь в узком кругу некоторой части моих близких друзей. Власть смотрит на руки и обращает внимание на внешние проявления. У неё нет права вмешиваться в сердце и в личные, сокровенные дела. Каждый в своём сердце и в своём доме может делать всё, что хочет, может не любить и порицать правителей.

К примеру, семь лет назад – ещё до выхода нового азана – была написана короткая брошюра в ответ на желание некоторых чиновников придраться к моей чалме и личному поклонению по мазхабу Шафии. Через некоторое время вышел новый азан, и я сделал эту брошюру конфиденциальной, запретив её распространение. И, например, когда я пребывал в “Отделе Исламской Мудрости”, написал один ответ на идущие из Европы возражения против аята о женском покрытии. Год назад, взятый из старых напечатанных брошюр этот ответ размещённый в качестве одного пункта брошюры “Семнадцатое Сияние”, а затем эту коротенькую брошюру “О Женском Покрытии” названную “Двадцать четвёртым Сиянием”, для того, чтобы она не пошла в разрез с будущими законами, я спрятал. Каким-то образом, по-ошибке, она была отправлена в другое место. И эта брошюра представляет собой убедительный научный ответ на возражения цивилизации против аята Корана. Свобода научной мысли, конечно, во время республиканского правления ограничиваться не может.

Пятое подтверждение. Уже девять лет, как я предпочёл оставаться в отдалённом селении; и пожелал не вмешиваться в социальные и политические проблемы. И, как и в этот раз, терпя все выпадающие на мою голову многочисленные мучения, для того, чтобы не вмешиваться в мирскую политику, за последние десять лет я совершенно не обращался к властям. Если бы обратился, то вместо Барлы мог бы жить в Стамбуле. И, скорее всего, причина нынешнего моего коварного ареста лежит в том, что отсутствие моих обращений обидело и задело гордость губернатора Испарты и некоторых государственных чиновников, которые из неприязни, или от беспомощности раздули из мухи слона и напугали Министерство Внутренних Дел.

Вывод. Все мои друзья, которые поддерживают со мной отношения, знают, что не то что вмешательство в политику или какие-либо политические действия, но даже и размышления о политике противоречат моим целям, моему мировоззрению и моим святым обязанностям, связанным с верой. Мне был дан свет (нур), а не дубина политики. Мудрость этого состояния такова: для того, чтобы многие люди, нуждающиеся в истинах веры и являющиеся чиновниками, не смотрели на эти истины с опаской и критикой, и таким образом не лишились их, Аллах вселил в моё сердце сильную неприязнь к политике и желание её избегать, в чём я убеждён.

………………………………………………………………………………………

Покойный полковник Асым Бей был допрошен. Он думал: “Если сказать правду, то это повредит моему Устазу, солгать же очень тяжело для достоинства моей сорокалетней честной и правильной воинской службы”, – и в этом тяжком раздумье он произнёс: “О Аллах, забери мою душу!” – и в течении десяти минут покинул этот мир. Он стал мучеником честности и жертвой мерзких ошибок тех, кто возомнил ошибкой добрую поддержку и подтверждение, которые не назовёт ошибкой ни один закон в мире. Да, кто получил полноценный урок “Рисале-и Нур”, тот легко, словно воду, изопьёт напиток смерти, которую он воспринимает, как документ об освобождении. Если бы я не думал о мучениях моих братьев, оставшихся после меня, то тоже, как мой благородный брат Асым Бей, сказал бы: “О Аллах! Возьми и мою душу тоже!”…

Третий пункт, ставший причиной моего обвинения. Распространение “Рисале-и Нур” без получения разрешения на то властей, усиление религиозных чувств, что в будущем возможно воспрепятствует государственным принципам свободы и нарушит общественный порядок.

Ответ. “Рисале-и Нур” – это свет. От света вреда не бывает. Уже тринадцать лет назад выбросив из рук дубину политики, и доказывая, упрочивая святые истины, являющиеся фундаментом жизни этой страны и народа, и утверждая что для девяноста девяти процентов этой благословенной нации “Рисале-и Нур” несёт только лишь и только пользу, я привожу в свидетели всех, кто читает эти книги. Пусть выйдет хоть кто-нибудь, кто бы сказал: “Я получил от этого вред”. И во-вторых, у меня нет типографии и многочисленных писарей. С трудом могу найти хотя бы одного. И я не владею хорошим письмом. Я полуграмотный. За один час своим весьма ущербным почерком могу написать только одну страницу. Такие люди, как покойный Асым Бей, делая мне своеобразный подарок, помогали мне своим красивым почерком. Мои воспоминания на очень печальной чужбине, они записали. Затем некоторые люди нашедшие эти сияния веры настоящим эликсиром для своих бед, пожелали их прочесть и прочли. Они явно увидели, что это настоящее лекарство для их вечной жизни, и переписали эти книги для себя. Попавшая к вам в руки и проверяемая вами книга “Содержание” показывает, что каждая часть “Рисале-и Нур” разъясняет истину какого-либо аята Корана. Особенно аяты касающиеся основ веры, разъясняются с такой очевидностью, что разрушаются все основы и планы нападений, подготовленных европейскими философами против Корана за тысячу лет. В находящейся у вас “Брошюре для пожилых”, в “Одиннадцатой Надежде” содержится одно из тысяч доказательств веры и единобожия. Посмотрите его в качестве примера, проявите внимание и поймите, правое моё дело или нет. И для того, чтобы понять, насколько это дело полезно для этой страны и народа, в качестве примера рассмотрите такие части “Рисале-и Нур”, как “Брошюра о бережливости” и содержащая двадцать пять лекарств, исходящих от веры, “Брошюра для больных”, а также “Брошюра для пожилых”, содержащая тринадцать исходящих от веры надежд и утешений. Уверен, что каждый, кто по-совести прочитает их, согласится, что для неимущих, больных и стариков, составляющих более чем половину этого благословенного народа, “Рисале-и Нур” является очень ценной сокровищницей богатств, лекарством и светом.

И для того, чтобы помочь вашему расследованию, я вам скажу:

— Книга “Содержание” является оглавлением части моих книг, написанных в течении двадцати лет. Основы некоторых содержащихся там книг написаны ещё в “Отделе Мудрости”. Порядковые номера “Содержания” не совпадают с порядком написания. Например “Двадцать второе Слово” было написано раньше, чем “Первое слово”, а “Двадцать второе Письмо” – раньше “Первого Письма”. И примеров этого много…

В-третьих, книги “Рисале-и Нур”, заключающие в себе науку о вере, устанавливают и обеспечивают общественный порядок и безопасность. Да, вера, являющаяся источником и причиной благих качеств и прекрасных нравов, безусловно, не нарушает общественный порядок, а наоборот, обеспечивает его. Неверие – вот что нарушает безопасность своей безнравственностью.

И ещё, да будет вам известно, что двадцать-тридцать лет назад в одной из газет я прочёл, что один английский министр колоний сказал: “Пока этот Коран находится в руках мусульман, мы не можем быть их настоящими правителями. Нам нужно постараться уничтожить его”. Итак, поскольку эти слова того упрямого безбожника вот уже тридцать лет, как привлекли мой взор к европейским философам, то после своего нафса я борюсь с ними, на внутренние дела же особо не смотрю. Внутренние недостатки я отношу к ошибкам и порче пришедшим из Европы. Я гневаюсь на европейских философов и бью их. Слава Аллаху, “Рисале-и Нур” и разбил мечтания того упрямого неверного, и обрёл состояние, способное полностью закрыть рты философам материализма и натурализма. В каком бы обличии не была, в мире нет такой власти, которая бы запретила такой благословенный продукт своей страны и такой нерушимый источник духовной силы, и которая бы осудила его распространителя! Свободное положение монахов в Европе показывает, что никакой закон не вмешивается к тем, кто отрёкся от мира и усердствует ради своей веры и вечной жизни.

Вывод. Уже десять лет, как я приговорён к беспричинной ссылке. Уверен, что никакой закон в мире не может запретить старому, одиноко живущему в чужих краях человеку, отрезанному от общения и переписки, записывать свои научные воспоминания о вере, являющейся неким ключом к вечному счастью. И то, что до сих пор эти воспоминания не были раскритикованы ни одним богословом, конечно, доказывает, что они являются настоящей правдой и истиной.

Четвёртый пункт, ставший причиной моего обвинения и ареста. Сообщается, будто я давал уроки тариката, запрещённые государством.

Ответ. Во-первых, все находящиеся у вас мои книги свидетельствуют, что я занимаюсь истинами веры. И во многих книгах я писал: “Сейчас не время тариката, сейчас надо спасать веру. Вошедших в Рай без тариката очень много, однако, без веры туда никто не войдёт. Поэтому сейчас нужно работать над верой”.

Во-вторых, десять лет уже я живу в Испартском вилайете. Пусть выйдет хоть кто-то, кто сказал бы: “Он дал мне урок тариката”. Да, некоторым близким братьям по Иному миру я давал уроки высоких истин и науки о вере, как учёный. Но это не обучение тарикату, а скорее, преподавание истины. Есть только вот что: Я – шафиит, мой тасбихат после намаза немного отличается от ханафитского. И после вечернего намаза, до наступления ночного, а также перед рассветом, я никого не принимая молюсь о прощении своих грехов и занимаюсь чтением аятов Корана. Думаю, что ни один закон в мире не может запретить мне это. В связи с этим вопросом о тарикате, власти и судебные чиновники спрашивают у меня:

— На что ты живёшь?

Ответ. Я живу благодаря изобилию строгой экономии и посредством сокровищницы удовлетворённости, чему свидетель народ Барлы, в которой я прожил девять лет. Друзья, контактирующие со мной, знают, что в большинстве случаев в день я трачу сто пара(*), а иногда и ещё меньше. И за семь лет на одежду и обувь я потратил только семь банкнот.

---

* Пара – сороковая часть Куруша (сотой части турецкой лиры). (Примеч. переводчика).

И по свидетельству находящейся у вас моей биографии: воздерживаясь на протяжении всей своей жизни от людских даров и подаяний, я обижал даже своих самых верных друзей отвергая их подарки. И помогающие мне друзья знают, что даже если я был вынужден взять подарок, то делал это только с условием дать что-либо взамен. Большую часть жалования, полученного в “Отделе Исламской Мудрости”, я потратил на издание книг, которые писал в те времена. Малую часть тех денег я приберёг для того, чтобы совершить хадж. И вот, этих небольших денег, с благодатью экономии и удовлетворённости, мне хватило на десять лет, они не дали мне унизиться. И эти благословенные деньги ещё немного остались.

О судьи! Не нужно пресыщаться выслушиванием этих моих длинных повествований. Потому что в число страниц постановления о моем аресте вошло двадцать-тридцать томов. Против стольких страниц обвинения, конечно, это моё длинное объяснение будет коротким. Я уже тринадцать лет не вмешиваюсь в мирскую политику, а потому не знаю её законов. И моя биография свидетельствует о том, что ради своей защиты я не опускался до обмана. Я рассказал всё, как есть. У вас есть совесть, вы знаете, как справедливо применять законы, и вы вынесете в отношении меня своё решение. И ещё, будет вам известно, что некоторые неспособные чиновники, из-за своей неспособности или мнительности, или по причине, какая бывает у волка для овцы, или из-за желания получить повышение либо просто угодить властям, проворачивая интриги, готовящие почву для применения новых произвольных законов, посмотрели на меня словно в телескоп и раздули из мухи слона. Надеемся что вы, в силу своей способности, покажете, что слоны их воображений являются мухами. То есть, посмотрите на нас, перевернув наоборот их телескоп… И у меня есть одна просьба: изъятые у меня книги, по моему мнению, стоят больше тысячи лир. Верните их мне. О том, что большинство из них двенадцать лет назад было с гордостью и благодарностью принято библиотекой Анкары, директор той библиотеки объявил в газете. Сейчас, с позволения вашей комиссии, от решения которой в данный момент зависит моя жизнь, я хочу отдать один экземпляр этого моего изложения прокурору, дабы открыть дело против тех, кто причинил нам столько вреда, один – в Министерство Внутренних Дел и в Депутатскую палату.

Первое дополнение к моей вышеизложенной защите

Вниманию того, кто меня допрашивал, и судебной комиссии! К вышеизложенному моему повествованию я добавлю ещё три пункта.

Первый пункт. Нас очень удивляет и просто поражает, наводя на мысль о неком корыстном плане и желании любой ценой сфабриковать обвинение, то что нас так настойчиво спрашивают о некой якобы существующей организации. Говорят: “Где вы берёте деньги для создания организации?”

Ответ. Во-первых, я тоже спрашиваю у задающих такие вопросы: Какие документы, какие есть признаки, говорящие о существовании у нас такого политического сообщества? Какие у них есть доказательства, какие подтверждения они нашли в пользу того, что мы на деньги создали организацию? На каком основании они так настойчиво спрашивают об этом? Я десять лет находился под строгой слежкой в Испартском вилайете. Если одинокий, всем чужой, уставший от мирской суеты и питающий сильное отвращение к политике человек не видит никого, кроме одного-двух своих помощников да одного-двух путников за десять дней; и если он своими глазами много раз видел, как мощные оппозиционные политические сообщества приносили противоположные ожидаемым результаты и вред, оставаясь безрезультатными; и, живя среди своего народа и тысяч друзей, он в самые важные моменты отверг политические сообщества и течения, в них не участвовал; и, воспринимая самым большим преступлением нанесение политическими замыслами вреда и ущерба весьма святому служению осознанной вере, которому не дозволено вредить абсолютно ничем, он бежит от политики, словно от дьявола, и уже десять лет руководствуется правилом:

  اَعُوذُ بِاللّٰهِ مِنَ الشَّيْطَانِ وَ السِّيَاسَةِ “Прибегаю к Аллаху от дьявола и политики”  и считающий лучшей уловкой ‒ отказ от любых уловок, бесстрашно разглашающий свои тайны; и если за десять лет он не дал обнаружить признаков такой организации очень чутко следящим за ним чиновникам огромного Испартского вилайета, то тем, кто говорит этому человеку: “Существует такая организация и ты проворачиваешь политический план”, – не только я, но весь Испартский вилайет и все кто меня знает, и даже все носители ума и совести ответят отвращением к их клевете и скажут: “Вы обвиняете его из корыстных побуждений”.

Во-вторых, наше дело – вера. Посредством братства по вере в этой стране и в Испарте мы имеем братскую связь с девяносто девятью процентом населения. Тогда как организованное сообщество – это объединение меньшинства среди большинства. Девяносто девять человек не могут быть организованным сообществом против одного человека. Разве что какой-нибудь совсем бессовестный безбожник, возомнив всех (упаси Аллах) такими же неверующими, как он, может разглашать это, желая оскорбить эту благословенную религиозную нацию…

В-третьих, если такой человек, как я, весьма серьёзно любит турецкий народ и очень одобряет его в отношении его удостоенности похвалы Корана; и является весьма сильным сторонником этого народа, более шестисот лет противостоящего всему миру и являющегося знаменосцем Корана; и по свидетельству тысячи турков, на деле служит турецкому народу делая это лучше, чем тысяча турков-националистов; и избрал эту чужбину, предпочитая тридцать-сорок весьма ценных молодых турков тридцати тысячам немолящихся своих земляков; и по причине своей научной деятельности сохраняет достоинство знаний; и весьма ясным образом преподаёт истины веры, то если с этим человеком за двадцать-тридцать лет, только ради веры, истины и Иного мира, чистосердечно свяжутся не двадцать-тридцать учеников, а сто и даже тысячи, став его братьями по Иному миру, – разве это много и разве в этом есть какой-то вред? Разве обладатель совести найдёт в этом повод для критики? И разве сможет он смотреть на них, как на какое-то политическое сообщество?

В-четвёртых, обладатели совести поймут, насколько бессовестны те, которые говорят человеку, потратившему за десять лет сто банкнот, и в день живущему на сорок пара и семь лет надевающему абу(*) с семидесятью заплатами: “На какие деньги ты живёшь и создаёшь организацию?”

Второй пункт. Фальшиво подделывая “Инцидент Менемена”, напугав народ и введя в заблуждение власть, замышляя легко внедрить либеральные законы, втянув её в интригу, будто “Это поможет принятию либеральных законов”, меня принудительно перевезли из Барлы в Испарту. Там увидели, что я не могу быть инструментом для смуты, и у меня совершенно нет склонности к предпринятию таких пустых попыток, во всех отношениях вредных и для страны, и для народа, и для религии. Поняв это, они поменяли свои планы. Воспользовавшись моей ложной славой, которую я не одобряю, посредством интриг, которые мы не могли себе даже представить, они проделали с нами некое мнимое подражание печальному инциденту “Менемен”, чем нанесли большой ущерб и народу, и власти, и многим невинным людям, которые были арестованы. Теперь, когда их ложь вышла наружу, они найдя повод, подобный тому, что есть у волка для овцы, пытаются сбить с толку чиновников правосудия. В отношении права защиты народа я напоминаю, что органы юстиции в этом деле нуждаются в большом внимании и осторожности. Действительно должны обвиняться те, кто подхалимствуя перед некоторыми представителями власти, обманом под фальшивой маской некого сообщества подстрекают некоторых наивных невинных бедолаг и тем самым производят на свет некий мелкий инцидент. Затем, подобно дьяволу, раздув из мухи слона, сбивают с толку власть, давят множество невинных людей, наносят большой вред стране и сваливают вину на других. Так вот, наше дело точно такое же.

---

* Аба – одеяние из грубой шерстяной ткани (накидка) – (Примеч. переводчика).

Третий пункт. Среди кругов власти, конечно, суды наиболее, чем остальные, обязаны сохранять независимость, больше других проявлять нейтралитет и не примешивать свои чувства, не взирая на внешние влияния. Я, опираясь на полную независимость суда, имею право независимо защищать таким образом право своей свободы. Да, как и в любом другом месте, так и в правосудии есть права собственности и жизни. Если судья, проявив личный гнев, убьёт некого убийцу, то он сам становится убийцей. Значит, если судебные чиновники не будут полностью свободны и избавлены от чувств и внешнего влияния, то под внешним правосудием они рискуют войти в ужасные грехи. И, у преступников, у одиноких и у оппозиционеров тоже есть права. И для того, чтобы воспользоваться этими своими правами, они нуждаются в некой весьма нейтральной инстанции. Одним из примеров отхода от справедливости к сторонничеству, когда правосудие превращается в притеснение, является то, что в Испарте и здесь на некоторых допросах, хотя моё имя – Саид Нурси, меня постоянно называют Саид Курди и Курд. Тем самым и задевается национальное достоинство моих братьев, пробуждая в них некое негативное чувство по отношению ко мне, и самому суду и правосудию придаётся некое совершенно противоречащее им направление. Да, одним из тысяч исторических примеров того, что суд и судья должны быть чистыми от сторонничества и иметь абсолютно нейтральный взгляд, является то, что Почтенный Али (да будет доволен им Аллах), будучи халифом, сидел в суде вместе с одним евреем. Также в истории есть много случаев, когда падишахи судились справедливым судом с простыми людьми. И тем людям, которые не смотря на это пробуждают ко мне некое чувство отчуждения и желают сбить с толку правосудие, я говорю:

— Господа! Я, прежде всего, мусульманин и пришёл в этот мир в Курдистане. Однако, служил я туркам, и девяносто девять процентов моего полезного служения имело место для турков, и большая часть моей жизни прошла среди турков, и мои самые верные и искренние братья являются турками, и, поскольку турки – самое героическое войско Ислама, то необходимостью моего святого служения являются любовь к ним и сторонничество. А потому я могу привести в свидетели тысячу настоящих, благородных молодых турков, которые подтвердят, что я послужил на благо турецкого народа также, как тысяча называющих меня Курдом людей, показывающих себя патриотами.

И находящиеся в руках суда тридцать-сорок моих книг, особенно брошюры “О бережливости”, “Для пожилых” и “Для больных”, я привожу в качестве свидетельства того, что эти книги, служащие больше, чем тысяча турецких националистов на пользу четырёх пятых турецкого народа, состоящих из бедолаг, малоимущих, больных и богобоязненных верующих людей, находятся в руках не курдской, а скорее, турецкой молодёжи. С позволения суда, тем безбожным угнетателям, которые бросили нас в эту беду, ввели в заблуждение некоторых официальных лиц и под завесой патриотизма проворачивают свои интриги, я скажу:

— Господа! Разве это патриотизм – по статье, которая в отношении меня не доказана, а если и будет доказана, то которая не содержит никакого преступления, и даже если содержит, то только в отношении меня, – бросать в эту беду более сорока самых ценных представителей турецкой молодёжи и самых уважаемых стариков, словно они совершили какое-то великое преступление? Да, среди тех, кто беспричинно попал под этот мучительный арест, есть такие люди, являющиеся основанием для гордости турецкой молодёжи, которые (Прим.) были взяты из своих семей и брошены в эту беду только за то, что я, издалека, почувствовав их ценность, отправил им “салям” или религиозную брошюру. И разве это любовь к нации? Я, на ваш взгляд принадлежу к чужому народу. Но среди этих арестованных благородных и уважаемых молодых и пожилых турков есть такие, каждого из которых я не променяю даже на сотню людей из своего народа. Среди них есть такие, ради которых я пять лет не проклинал деспотичных чиновников, угнетавших меня в течении десяти лет. И среди них есть такие интеллигентные и благородные турецкие братья, в которых я совершенно изумлённо и одобрительно наблюдал самые чистые образцы высоких качеств. И через них я понял секрет превосходства турецкого народа. Я по-совести и со многими подтверждениями заверяю, что, если бы имел столько тел, сколько этих невинных арестантов, или мог бы взять на себя все виды трудностей, выпадающих на их дело, то с гордостью хотел бы понести их вместо этих ценных личностей. Это моё чувство к ним основано на их собственной ценности, а не на том, что они полезны для меня. Потому что некоторых я вижу в первый раз. Некоторые же получили пользу от меня, а я получил от них вред. Однако, даже если и получу тысячекратно больший вред, то всёравно их ценность в моих глазах не уменьшится.

---

Примечание: Эти люди с прекращением судебных разбирательств, через два месяца тягостного ареста были оправданы.

Итак, эй, заявляющие о любви к туркам безбожные тираны! Разве это любовь к нации – по самой мелкой и ничтожной причине, из-за такого, как я, одного курда (как вы говорите), бросать в смятение и унижать стольких представителей турецкой нации, способных составить основу её гордости? Разве это любовь к туркам? Препоручаю ответ на это вашей бесчестной совести.

Так вот, поняв их невинность, справедливый суд большинство из них освободил. Если здесь и есть какая-то вина, то эта вина – моя. Они, из чувств высокого благородства, только лишь ради Аллаха, помогали такому, как я, старому, одинокому ходже тем, что топили печь, приносили воду, готовили пищу и переписывали набело мои личные книги, и в конце тех двух книг, являющихся моим неким дневником, поставили мне на память свои подписи. Так разве в мире есть какой-то закон, какой-то порядок или какая-то польза, чтобы таких людей порицать за это?

Второе дополнение к моей защите

О судьи! В моём нижеследующем изложении, возможно, будут ненужные для вашего дела темы. Однако, с этими вопросами связана вся страна и даже весь мир. Не только вы, но и они, по-смыслу, слушают это. И в моём повествовании вы увидите беспорядочность. Причина же этого в том, что мне не предоставлено одно моё важное право. Я плохо пишу и много раз просил, чтобы в этом деле жизни и смерти мне предоставили писаря, дабы для защиты своих прав я мог написать обращение. Не предоставили. Скорее, два месяца мне весьма бессовестным образом полностью запретили разговаривать. Поэтому, своим очень недостаточным и запутанным почерком я не смог записать всё упорядоченно. Итак, моё последнее изложение таково:

Если представить невероятное, и будет возомнена правдой и принята на веру весьма очевидная клевета подстрекателей и доносчиков, говорящих, мол: “Рисале-и Нур противоречит политике властей и некоторым законам, оспаривает их, а скорее, вообще, несёт другие политические взгляды и совершенно другие идеи. И все книги говорят не о вере, а о политике.” – То в ответ на это я скажу:

— Поскольку республика является самой широкой формой свободы, и поскольку правительство приняло самую свободную форму республики, то, конечно, республиканская свобода не посчитает преступлением и не сможет угнетать истинное, твёрдое и неопровержимое научное убеждение и верные слова, если это не вредит общественному порядку. Да, есть ли в мире хоть одна страна, которая бы полностью имела лишь одно политическое убеждение? Допустим, представив невероятное – я скрытно, сам для себя написал свои политические взгляды и показал их некоторым своим близким друзьям. Но я не слышал о таких законах, которые бы усматривали в этом преступление. Между тем, “Рисале-и Нур” повествует о свете веры, во мрак политики это произведение не впадало и не унизится до него.

Если, допустим, какой-нибудь безбожник, не знающий сути светской республики, скажет: “Твои книги пробуждают мощное религиозное движение, оспаривают принципы светской республики”.

Ответ. Мы знаем, что светское республиканское правление означает отделение религии от (вопросов) мира. Иначе, только весьма глупый безбожник может понять это, как, не приходящее никому на ум, отвержение религии и становление полностью неверующим. Да, как ни один народ в мире не может жить без религии, так и турецкий народ выделялся во все века тем, что во всех уголках мира, где бы ни жили турки, они – мусульмане. Другие же исламские народы, если даже будут маленькими, все равно какая-то их часть остаётся вне Ислама. Эта благословенная нация весьма серьёзно и по-настоящему религиозна, и в течение тысячи лет являясь героической армией, записала свою национальную гордость на земле остриями своих мечей и закрепила её миллионами религиозных источников. И лживые, безродные безбожники, обвиняющие этот народ в том, что он, якобы “Отвергает религию или становится неверующим”, совершают такое преступление, что оказываются достойными наказания на самом дне Ада. Между тем, “Рисале-и Нур” не касается широкого круга религии, который охватывает законы общественной жизни. Скорее, основной темой и целью этого произведения является самая избранная и высокая часть религии, заключающая в себе великие столпы веры. И в большинстве случаев моим собеседником в этих книгах, в первую очередь, являюсь я сам, затем – европейские философы. От таких святых вопросов (при условии, что они верны), подозревать вред, я думаю, что могут только дьяволы. Лишь три-четыре брошюры, в виде критической жалобы, обращены к некоторым чиновникам. Однако и они оспаривают и критикуют не власть, а только некоторую часть тех чиновников, злоупотребляющих своим положением и угнетающих меня. И затем, чтобы не было почвы для неверного истолкования, эти три-четыре брошюры были названы мной “конфиденциальными” и недоступными к распространению. Абсолютное большинство других брошюр частью были написаны четыре-пять лет назад, частью восемь и тринадцать лет назад. Только брошюры “О бережливости”, “Для пожилых” и “Для больных” написаны в прошлом году. Наряду с этим, тот, у кого есть хоть частица разума, кто будет изучать их без предубеждения, подтвердит, что эти книги не противоречат законам государства и не содержат ничего, что могло бы нарушить общественный порядок и ввести народ в заблуждение. Напротив, они должны вызывать одобрение у властей. И даже если представить невероятное, что с точки зрения властей многие их пункты противоречат законам, то заявляю, что согласно вышедшей недавно амнистии, по которой преступления такого рода, совершенные до 28-го июля 1933 года подлежат прощению, повода для преследования этих книг не осталось, и поэтому требую как можно скорее прекратить несправедливость в отношении нас и вернуть нам наши книги.

Если некто опьянённый и бессовестный, воспринимающий человеческую суть стоящей на самой низкой и несчастной животной степени, возомнивший этот мир и человека в нём вечными и постоянными, скажет: “Все твои книги дают очень сильные уроки веры. Охлаждают человека к мирскому, поворачивают его взор к миру иному. Мы же в нынешнее время можем жить только обратив все свои силы, внимание и мысли на мирскую жизнь. Потому что жить сейчас и беречься от врагов стало намного сложнее”.

Ответ. Хотя уроки истинной веры обращают взор человека к Иному миру, но этот мир они показывают некой его пашней, рынком и фабрикой, тем самым заставляя работать для него ещё больше. И весьма мощным образом помогают обрести духовную силу, страшно разрушающуюся в неверии. А также будят воодушевление, трудолюбие и усердие в душах тех, кто отчаявшись впал в леность и апатию. Интересно, разве те, кто хотят жить в этом мире, могут принять существование такого закона, который бы запретил аргументированные и не приемлющие возражений уроки истинной веры, наделяющие духовной силой, которая в свою очередь служит основой и для наслаждений мирской жизни, и для желания трудиться, и для стойкости против бесчисленных несчастий? Да и может ли быть такой закон?

Если же некий невежда, выдающий себя за патриота и не знающий истинных основ управления народом и общественного порядка страны, скажет: “Твои книги могут послужить основой для тех, кто нарушает общественный порядок и вмешивается в управление. И ты сам, если, проявив неосторожность, возразишь против нынешних властей, то с силой своих книг можешь стать причиной возникновения конфликта. Из-за этой вероятности мы тебе и мешаем”.

Ответ. Тот, кто получил урок от “Рисале-и Нур”, конечно, не войдёт в смуты, проливающие кровь невинных и попирающие их права. И тем более, как показывает неоднократный опыт, эти бесплодные и вредоносные смуты его никоим образом не интересуют. И то, что в десяти смутах последних десяти лет не принял участие даже один из десяти учеников “Рисале-и Нур”, а скорее, вообще ни один, показывает, что эти книги противостоят смутам и являются основой общественного порядка. Интересно, когда легче управлять и сохранять общественный порядок: имея дело с тысячей верующих людей, или с десятью непристойными безбожниками? Да, вера, наделяя хорошими качествами, даёт и чувство сострадания, и склонность избегать причинения вреда. Что же касается моей неосторожности, то в Испартском вилайете знают, что последние тринадцать лет, для того, чтобы насколько только возможно уменьшить вероятность привлечения к себе внимания властей, чтобы не связываться с ними и не вмешиваться в их дела, я живу в одиночестве, с чувством сострадания и избегаю политики.

Эй бессовестные, бросившие меня в эту беду! Понимаю, что вы разгневались на меня за то, что я не действовал против общественного порядка. Вы арестовали меня из своей враждебности к этому общественному порядку. Да, те, кто желает нарушить всеобщее спокойствие и вмешиваться в управление, они и заставили арестовать меня, обманув власть и попусту отвлекая правосудие. Их должны обвинять не только мы, но в первую очередь сам прокурор должен отдать их под суд.

Если будет сказано: “Ты не имеешь ни какой должности и не можешь, принимая почести народа, давать религиозные уроки, как уполномоченные для этого люди. И есть официальное управление, занимающееся религиозным обучением, для этого нужно его разрешение”.

Ответ. Во-первых, у меня нет ни типографии, ни писарей, которые бы занимались распространением. Наше занятие частное. А закон свободы совести гарантирует свободу частной жизни, особенно дел, касающихся совести и веры.

Во-вторых, Правительство партии “Единения и Прогресса” единогласно назначило меня в “Отдел Исламской Мудрости” исполнять обязанность доказательства истин Ислама, противостоя нападкам Европы, а также преподавать их народу. И Управление по делам религии назначило меня проповедником в области Ван, а также более сотни моих брошюр до сих пор ходят по рукам учёных-богословов и не встречают критики. Что доказывает: у меня есть право обучать народ!

В-третьих, Если бы двери могилы закрылись, и человек остался на этом свете навсегда, тогда у него были бы только военные, правительственные и официальные обязанности. Но, поскольку каждый день, по меньшей мере тридцать тысяч свидетелей своими смертями подписываются под заявлением

 اَلْمَوْتُ حَقٌّ 

“Смерть – истина”

конечно, есть ещё более важные обязанности, нежели те, что относятся к этому миру. Так вот, “Рисале-и Нур”, по повелению Корана, исполняет эти обязанности. И поскольку Коран, являющийся повелителем, главой и командиром “Рисале-и Нур”, управляя находящимися под его командой тремястами пятьюдесятью миллионами человек, заставляет их обучаться и каждый день, как минимум пять раз побуждает четыре пятых из них вздымать руки к Всевышнему; и во всех мечетях, общинах и намазах повелевает с почтением читать свои святые, небесные распоряжения; то конечно, его настоящее толкование и одно сияние этого солнца и один его служитель, коим является “Рисале-и Нур”, по воле Аллаха будет полноценно исполнять эту обязанность веры. Так что мирские люди и политики очень нуждаются не в противостоянии ему, а в извлечении из него пользы. Да, в “Рисале-и Нур” есть много таких глав, как “Двадцать девятое Слово”, раскрывающее загадочный смысл этой вселенной и тайну того, откуда и куда идут существа и что с ними будет; и “Тридцатое Слово”, разрешающее загадку преобразования частиц; и “Двадцать четвёртое Письмо”, раскрывающее удивительный секрет созидания и деятельности в этой вселенной среди непрерывной гибели и тлена; и “Двадцатое Письмо”, разрешающее и объясняющее самую глубокую и важную загадку Единобожия, и доказывающее, что воскрешение человечества является таким же лёгким, как оживление одной мухи; и называемое “Трактатом о Природе” “Двадцать третье Сияние”, разрушающее и губящее на корню идеи безбожия. Тот, кто изучает эти книги, подтвердит, что какой-либо учёный, литератор или профессор, который бы раскрыл хоть одну из этих загадок, при любой власти был бы одобрительно вознаграждён и встречен почётом.

На это моё изложение не нужно смотреть, как на разъяснения, выходящие за рамки предмета разговора. Потому что более ста брошюр “Рисале-и Нур” вошли в постановление о моём аресте, а поэтому и судейская коллегия теперь вынуждена их изучать, и я должен давать ответы и объяснения с точки зрения связи с Кораном, Миром Ислама и будущим. Поскольку полное освещение какого-либо вопроса возможно только с объяснением всех далёких и близких вероятностей, то есть нужда в том, чтобы изложить одну далёкую вероятность, касающуюся нашего дела. Итак:

Если некоторые несчастные люди, избравшие своим принципом неверие и безбожие, сблизившись с частью официальных лиц, под маской политических целей введут их в заблуждение или сами станут чиновниками, и чтобы своими коварствами и угрозами уничтожить “Рисале-и Нур” и заставить меня замолчать, скажут: “Время фанатизма прошло. Сейчас нужно забыть о прошлом и всеми силами обратиться к будущему, ты же неким реакционным образом даёшь сильные уроки веры и религии, что не подходит нашему делу!..”

Ответ. Во-первых, то воспринимаемое прошлым время превратилось в будущее, это истинное будущее, мы отправимся туда.

Во-вторых, так как “Рисале-и Нур” является тафсиром (толкованием) Корана, то он связан с Мудрым Кораном. Коран же – это некая притягивающая истина, связывающая Земной шар с Аршем подобно всеобщему тяготению. Те, кто правят в Азии, не могут бороться с подобными “Рисале-и Нур” толкованиями Корана. Наоборот, они должны примириться с ними, извлекать из них пользу и поддерживать.

Что же касается моего умолкания, то поскольку на пути какого-либо простого открытия или неважной политической идеи, или же из-за простой мирской чести многие обладатели достоинства пожертвовали своими головами, то конечно на пути открытия, которое станет ценой огромного Рая, поможет заработать вечные богатства и жизнь, и оставит в изумлении всех философов, даже если у меня будет столько голов, сколько частиц моего тела и если всеми ими нужно будет пожертвовать, я сделаю это без колебаний. И если угрозами или уничтожением заставить меня замолчать, то вместо одного языка заговорят тысячи. “Рисале-и Нур”, который уже двадцать лет укореняется в душах, вместо одного моего умолкшего языка, заставит говорить тысячи других языков, чего я с надеждой жду от Милосердного Создателя.

Одно ничтожное обстоятельство, о котором, однако, меня спрашивают, как о серьёзном преступлении.

Мне говорят: “Ты не одеваешь на голову шапку(*). И в таких очень официальных местах, как суд, не снимаешь с головы (чалму). Значит, эти законы ты отвергаешь. Наказание за их отвержение сурово!”

Ответ. Отвергать какой-либо закон – это одно, а не действовать согласно ему – совершенно другое. Если наказание за первое – казнь, то за второе – либо день тюрьмы, либо штраф в одну лиру, либо выговор, либо предупреждение. Я не действую согласно этим законам, и не могу быть обязанным их соблюдать. Потому что живу отшельником. А на частную территорию эти законы не распространяются.

---

* Имеется в виду европейский головной убор с козырьком. (Примеч. переводчика).

Напоминание. Эти два месяца, суды Испарты и Эскишехира и Министерство Внутренних Дел, с пристальным вниманием и словно просеивая через мелкое сито, проверяют изъятые у меня конфиденциальные книги и личные письма, накопившиеся за десять лет. И хотя они признали, что не нашли в них ничего, что бы доказывало хоть одну статью обвинений в организации подпольного сообщества или комитета, всё же продолжают расследования. Я же хочу сказать:

— Господа! Не тратьте попусту силы… Если то, что ищете есть в действительности, то поскольку за столько времени вы не нашли ни одной улики, знайте: за этим делом стоит такой потрясающий гений, что победить его или противостоять ему невозможно. Единственный выход – примириться с ним. Иначе, наносить ущерб стольким невинным и давить их уже достаточно! Это может вызвать Божественный Гнев и стать причиной бедствий, подобных голоду и чуме. Между тем такой человек как я, нервный и без стеснения говорящий посторонним людям свои самые большие тайны и знаменитый тем, что очень бесстрашно и самоотверженно отвечал в Военном Трибунале и согласно своему учению, в старости вынужденный избегать приключений с опасным и неопределённым исходом. Следовательно, несмотря на это, приписывание мне деятельности в формировании организации, которую совершенно невозможно раскрыть, – это или наивность в степени глупости, или какие-то интриги.

Я требую от суда соблюсти одно моё право: книги, изъятые у меня, по-моему мнению оцениваются более тысячи лир. И большую их часть двенадцать лет назад с гордостью и благодарностью приняли в библиотеку Анкары. Особенно “Девятнадцатое Письмо” и “Двадцать девятое Слово”, касающиеся исключительно Иного мира, представляют для меня большую важность. Они являются моим духовным капиталом и плодами моей жизни. И поскольку они дают увидеть воочию одну из десяти разновидностей чудес Корана, то по-моему мнению имеют необычайную ценность. И, они написаны и оформлены для меня лично. И один из трёх-четырёх экземпляров “Брошюры для Пожилых”, повествующей о грустных воспоминаниях моей старости, был написан лично для меня. Поскольку в них нет ни чего мирского, достойного осуждения, то я всей душой желаю, чтобы мне вернули их, и мои арабские книги. Даже если я буду в тюрьме или в могиле, эти книги являются моими близкими друзьями и товарищами в пяти тяжких и горестных разлуках, взваленных на меня этим чуждым миром. С изъятием их у меня, я впаду в шестую, непереносимую разлуку, а вы должны беречься моих стонов, исходящих от давления этих очень тяжёлых разлук.

Требую от председателя и других участников суда соблюдения моего важного права.

А именно, это дело не касается лишь меня лично, чтобы оно решилось только тем, что вы меня оправдаете и узнаете истинное положение вещей. Потому что в этом деле духовная личность учёных и богобоязненных людей, на взгляд народа, попала под обвинения, а также для власти, в отношении таких людей появилась некая неблагонадежность, и теперь этим ученым и богобоязненным людям нужно знать, как уберечься от вредных и опасных инициатив. Поэтому я прошу, чтобы эта, последняя часть моей защиты, написанная мной собственноручно, непременно была опубликована новыми буквами. Дабы учёные и богобоязненные люди не поддавались на интриги, не приближались к этим вредным и опасным инициативам и их духовная личность избавилась перед народом от обвинений властей. И чтобы власти также стали им доверять, и это недопонимание между ними исчезло. А также, чтобы эти очень вредные для власти, для страны и народа инциденты и недоразумения больше не повторялись.

………………………………………………………………………………………

Действительно, девять лет назад “Десятое Слово”, распространившись в восьмистах экземплярах, стеснило в сердцах заблудших отрицание Воскресения из мёртвых и не допустило выхода его на их языки. Закрыло им рты и ткнуло в глаза необычайные доказательства. Да, “Десятое Слово” стало стальной бронёй вокруг таких великих столпов веры, как “Воскресение из мёртвых”, заставив замолчать заблудших. Конечно, республиканская власть была довольна этим, так как экземпляры “Десятого Слова” абсолютно свободно ходили по рукам самых больших чиновников из депутатов и губернаторов.

………………………………………………………………………………………

В этом деле жизни и смерти, тянущемся уже четыре месяца: ни одним обращением, никто не поинтересовался моим горьким состоянием и меня откровенно поливают грязью, дабы пробудить ко мне всеобщее презрение. Я приведу один рассказ (упоминаемый в моём обжаловании), описывающий моё необычное положение одинокого чужака, лишённого всяких удобств и поддержки:

— Однажды, чтобы вылечиться от какой-то болезни, одному падишаху потребовалась кровь некого ребёнка! Отец того ребёнка, по решению судьи, продал его за деньги падишаху. Ребёнок, вместо того, чтобы плакать и жаловаться на том собрании, засмеялся. У него спросили:

— Почему ты смеёшься, а не жалуешься и не просишь о помощи?

Он ответил:

— Когда человек попадает в беду, он в первую очередь жалуется отцу, затем судье, а затем падишаху. Мой отец продаёт меня на заклание, судья же постановил мне умереть, а падишах желает моей крови… Выдержать такое редкое, странное, весьма отвратительное и невиданное состояние можно только смеясь.

Итак, о Шукру Кая Бей! Мы тоже подобны тому ребёнку. Хотя положение требует, чтобы мы с нашими бедами, спасаясь от угнетателей, в первую очередь обратились к возглавляющему местную власть губернатору, затем к правосудию, а затем к Министерству Внутренних Дел, мы видим, что Министр Внутренних Дел, являющийся последней инстанцией, выслушивающей наши жалобы, желает придать цвет реальности беспочвенным подозрениям, питаемым в отношении нас. И не думая, что упрямство для прикрытия своих ошибок является ещё большей ошибкой, он желает нашей крови для поразившей его болезни гордости и желает сокрушить нас под прикрытием безосновательных мотивов. Мы же жалуемся министру внутренних дел Шукру Кая Бею на личность Шукру Кая. (Прим.) Если бы я знал, что этот суд, желающий в полной мере защитить свободу, не поддающийся никакому влиянию и действующий согласно чувству справедливости своей совести, выслушает нас относительно личности Шукру Кая Бея, то мы бы в первую очередь подали на него иск. Потому что вот уже год, требуя каждый день или каждую неделю рапорта в отношении нас, он привлёк к нам пристальное внимание полиции и шпионов, настроив их против нас, и таким образом “взрастил” нас, как жертвенного барашка для заклания. Суд же, хотя он не должен думать ни о чём, кроме правосудия, и хотя входящие в него люди действительно целиком и полностью связаны с правосудием, всё же они не смогли выстоять под давлением такой, занимающей высокий пост личности, как Шукру Кая, не освободили нас, и продолжают угнетать. Что же касается местных властей – губернатора и полиции Испарты – то хотя обязанностью их совести является защита нас, и бедных невинных Испартских арестантов, с приложением усилий для нашего скорейшего освобождения, они наоборот, выискивая бессмысленные и безосновательные поводы, стараются раздавить нас, особенно, пресекая обеспечение нуждающихся и бедных людей из Испартских арестантов, стараясь опустить их в полную голодную нищету. Итак, такому горькому положению, в котором нужно плакать самым предельным образом, мы, как тот ребёнок, противостоим смехом и, уповая, препоручаем наше дело Великому и Всемогущему Аллаху.

* * *

---

 Примечание: Доказательством того, насколько беспочвенным подозрениям поддался Шукру Кая, строя свою враждебность, является следующее: Для того, чтобы отдать под суд такого как я одинокого человека и трёх-четырёх моих бедных товарищей, он приехал из Анкары сам, взяв с собой сотню жандармов и два десятка полицейских, нагнетая тем самым страх, будто для этого не хватило бы сил жандармерии и военной дивизии Испарты. То, что ради дела, которое можно было сделать руками одного жандарма и одного полицейского, народу был нанесён ущерб в две-три тысячи лир, и ещё пятьсот лир было потрачено на отправку невинных людей, впоследствии отпущенных, из Испарты до самого Эскишехира, и эти бедолаги были ввергнуты в многотысячные убытки, показывает, насколько изобретением таких серьёзных инцидентов, сотрясающих общественную жизнь, наносится ущерб и деятельности Министерства Внутренних Дел, и обеспечению общественного порядка, и спокойному труду этого бедного народа. Таким образом, мы жалуемся Министру Внутренних Дел Шукру Кая Бею на личность Шукру Кая, который с намерением создать из ничего большое происшествие, устроил это положение; раздув из мухи сто слонов, в то время, когда страна больше всего нуждается во внутреннем спокойствии, он устроил такое состояние, которое вызвало повсеместное сотрясение, и незаконно действовал от имени закона, чем согласно закону, совершил серьёзное преступление, в котором мы его и обвиняем.

Отрывок, написанный для того, чтобы дать утешение моим невинным братьям, когда они в отчаянии стонали от несправедливого угнетения и мне не разрешали увидеться с ними и побеседовать.

(Приводиться здесь в соответствии с темой)

Посмотрите на покровительство и защиту Всемогущего Хранителя: несмотря на то, что сто двадцать с лишним человек, что совпадает с числом книг “Рисале-и Нур”, были допрошены с изучением всех их личных записей, не было найдено ни одной улики, указывающей на связь хоть одного ученика “Рисале-и Нур” с какой-либо из многочисленных организаций, существующих и распространяющихся посредством иностранных интриг и коварств разнообразных оппозиционных комитетов, что является явным и ярким проявлением Божественного покровительства. Это благосклонность Милостивого Творца, серьёзно подтверждающая Божественное покровительство и тайный карамат Имама Али (да будет доволен им Аллах) и Гавса Азама (Абдулькадира Гейляни) (да святится его тайна) в отношении “Рисале-и Нур”. Остановив сорока двух дюймовый снаряд, воздетыми к Божественной Обители руками сорока двух моих невинно угнетённых братьев, и отправив его назад, эта благосклонность, по-смыслу, взорвала его над теми, кто его выпустил. Мы же отделались несколькими ничтожными, лёгкими ранами да синяками, несущими за собой большую награду. Спастись с такими малыми убытками от такой пушки, заряжаемой целый год, – это просто чудо. На такое большое благо нужно отвечать благодарностью, радостью и воодушевлением. После этого наша жизнь нам принадлежать уже не может, потому что, по планам смутьянов, нас ожидала стопроцентная гибель. Значит, свою дальнейшую жизнь мы должны посвятить не себе, а правде и истине. Нам нужно не жаловаться, а постараться увидеть след, лик и суть милости, побуждающей к благодарению.

* * *

На третий день странного и очень тяжёлого для меня гриппа, не дающего мне за три дня съесть ничего другого, кроме стакана айрана и стакана молока, неожиданно мне была напомнена одна истина. Я же, для благословения этого напоминания, записал его в качестве предисловия к моей судебной защите. Если в ней есть суровость и недостатки, то они относятся к моей болезни. Да, поскольку истину, для защиты которой нужно сто человек, я вынужден защищать в одиночку, то под воздействием умственного утомления, растерянности и других очень беспокоящих состояний, я смог изложить её правильно, как она есть, лишь в нижеприведенном виде.

(Предисловие к последней защитительной речи, которое, исходя из одной мудрости, было добавлено к ней позже.)

Целью того, что все стадии моей защиты имеют форму изложения, указывающую на противостояние некому ужасному тайному комитету, является следующее:

Подобно тому, как республиканская власть взяла на вооружение принцип: “Сохранения нейтралитета, отделив религию от мира”, – который заключается в том, чтобы “не преследовать неверующих за их неверие, а верующих не преследовать за их веру”. Также и я, желаю, чтобы республиканская власть, которая должна быть нейтральной и свободолюбивой, отделилась от тайного, вредоносного комитета, стоящего на стороне безбожия, плетущего разные интриги и вводящего в заблуждение чиновников правительства, и, чтобы власть держалась от него подальше, и борюсь с этими интригами. Некоторые, случайно попавшие из этих комитетов во власть люди, держат в своих руках два ярлыка для серьёзно верующих людей, к которым они питают враждебность. Они вешают на них эти ярлыки и стараются ввести власть в заблуждение. Первый ярлык таков: для того, чтобы не показывать склонность этих еретиков к неверию, они навешивают ярлык “Реакционизма”. Второй же: Да упасёт Аллах! То, что мы не считаем безбожие политикой этого исламского правительства, они называют: “Использованием религии в политических целях”, – и пытаются запятнать нас этим ярлыком (Прим.).

Да, республиканское правительство, конечно, не даст хода идеям этих смутьянов, вредным для страны и народа, и не может быть их сторонником. Препятствовать им является необходимостью республиканских законов. И оно не может, приняв сторону этих смутьянов, пойти вопреки основным принципам республики. Пусть республиканское правительство примет положение арбитра между нами и теми смутьянами. Если кто-то из нас несправедлив и преступает закон, то пусть арбитр вынесет в отношении него решение и исполнит его, исходя из своего судейства.

Да, невозможно отрицать, то что безбожие и религиозность, как два течения, существуют во вселенной со времён Адама и будут существовать до конца света. Каждый, кто знает суть данного дела, понимает, что это нападение на нас является настоящей атакой безбожия против религиозности. Появление большинства философов на Западе и в Европе, и приход большинства пророков на Востоке и в Азии, является знаком и указанием Извечного Предопределения на то, что в Азии преобладает религия. Конечно, это республиканское правительство, являющееся передовым командиром Азии, воспользуется этим естественным азиатским качеством и источником. И свой принцип нейтралитета склонит не на сторону безбожия, а на сторону религиозности.

---

Примечание: То есть, на взгляд этих еретиков, возомнивших себе, что: “правительство не следует никакой политики и, да упасёт Аллах!, политика правительства — безбожие”, – моё служение истинам веры, которым я следую посредством “Рисале-и Нур”, просочившегося из твёрдых установлений Корана, называют некой оппозиционной политикой, и, заявляя об этом, они самым отвратительным образом клевещут.

Второй пункт. Может быть поставлен вопрос о наличии в книгах “Рисале-и Нур” положений, противоречащих статьям закона. Эта сторона принадлежит суду. Однако, “Рисале-и Нур” является произведением, содержащим сотню самостоятельных духовных открытий. Сохраняя право первооткрывателя, нельзя терять даже одно из этих открытий. Среди людей истины, науки и литературы важность открытий весьма велика, и они имеют большую ценность. Никто не может присвоить себе открытия другого. Если присвоит, то согласно закону, действующему во всех странах, ему будет предъявлен иск. Я писал “Рисале-и Нур”, желая распространять его в будущем, с разрешения властей, и на протяжении двадцати-тридцати лет занимался открытиями и их записью, и более пятидесяти лет продолжаются мои изыскания, борьба мысли, труды и исследования в разных областях. И обвинение этих книг, являющихся плодом и результатом того усердия, показывающих сотню духовных открытий, содержащих тысячи истин и состоящих из более, чем ста частей, найдя в них пятнадцать пунктов, не соответствующих нескольким законам, изданным после их написания, ведёт к утрате этих истин и к нарушению моих прав, связывающих меня с ними, а вместе с тем, готовит почву для плагиата, хищения и присвоения их другими. Поэтому, в данной части, в первую очередь ради истины, ради защиты моих прав из юридических соображений, данное обстоятельство должно быть в первую очередь принято во внимание вашим справедливым судом. И поскольку книги, изъятые у меня из опасения, что они могут стать орудием преступления, должны быть у меня в руках, чтобы служить основой для доказательства мною содержащихся в них истин перед учёными, философами и академиками, прошу вернуть их мне, чтобы я мог укрепить свою подготовку в этих открытиях и научных диспутах. Если даже вы меня осудите, то они осуждены быть не могут, и даже в тюрьме они должны находиться со мной. Справедливый суд, конечно, сорвёт интриги злоумышленников и не унизится до следования наущениям злоумышленников, которые серьёзно пятнают достоинство и честь суда, а скорее, полностью противоречит этим их качествам в деле восстановления прав и истины. И основываясь на том, что необходимым требованием правосудия является исполнение судом своих обязанностей не зная никакого более высокого положения, чем справедливость и установление истины, то не ради моей личности, а ради высокой правды, с которой связано множество истин и прав невинных людей, прошу как можно скорее устранить беспочвенные подозрения в отношении “Рисале-и Нур”, объявив о его свободе.

Третий пункт. Что касается мнимого преступления, приписываемого нам, то становится понятно, что, желая подвести меня под осуждение, в отношении нас в неком универсальном толковании, только лишь по внешним признакам и не принимая во внимание оговорок, была применена сто шестьдесят третья статья Уголовного Кодекса. Вместе с тем, что твёрдые и правдивые ответы на несколько приписываемых нам обвинений содержатся в запротоколированной вами моей защитительной речи, “Рисале-и Нур”, содержащий сотню духовных открытий и несколько сотен важных истин, из-за каких-то десяти-пятнадцати мелких пунктов, вместо одобрений и поощрений был встречен наказанием и критикой. Моё большое право – требовать от вашего суда соблюдения этого моего права и права “Рисале-и Нур” на свободу. Решение и раскрытие этой стороны обязательно и необходимо.

Четвёртый пункт. То что до сих пор, те кто нападали на меня и настраивали против меня власть питали ко мне неприязнь и делали это чисто из корыстных побуждений, выясняется из того, что желая нас устранить, они истребовали все способы. Поначалу нас обвиняли в создании тариката, однако не нашли никаких доказательств, затем обвинили в создании организации, затем в ведении политики, противоречии реформам, оппозиционном комитете и несанкционированном издательстве. Но несмотря на то, что они так старались нас в чём-нибудь обвинить и уничтожить, не нашлось ни одной улики, которая бы подтвердила их притязания. Потому, воспользовавшись внешней общностью одной статьи закона, не принимая во внимание оговорок и условий, нас хотят обвинить и осудить по пункту, с которым ни один обладатель разума не согласится. Да, пункт, о котором мы говорим, ни один обладатель разума в мире не примет за истину, и тот, у кого есть хоть частица совести, назовёт его клеветой. Этот пункт звучит так:

“Саид Курди использует религию в политике!”. Один из пятнадцати-двадцати аргументов, опровергающих это обвинение, и из десятка, уже запротоколированных вами, таков:

Моё состояние, о котором я сейчас расскажу, и доказать которое готов подтверждениями сотен свидетелей, полностью опровергает это обвинение. А именно:

По наблюдениям жителей села Барлы, в котором я жил девять лет и по свидетельству моих товарищей из г. Испарты, в котором я провёл девять месяцев, а также по подтверждениям моих близких друзей, вот уже тринадцать лет, как я не читал, не слушал и не хотел слушать и читать ни одной из газет, являющихся языком политики. У меня даже не было желания читать их во время нескольких инцидентов, считающихся связанными со мной, когда в тех газетах говорилось об интересующих каждого происшествиях. И я не читал их и никого об этом не прошу.

Разве можно сказать, что Саид использует религию в политических целях посредством “Рисале-и Нур”, все положения которого, за исключением пятнадцати пунктов, согласно глубокому изучению властей, обращены к моему Иному миру, к вере и истине? То есть, что истинную религию и осознанную веру, считающуюся во вселенной высокой, святой и пречистой истиной, он намеренно использует в политических целях; то есть, на исполнение мятежных, самых опасных, самых греховных и попирающих многие права, пустых и низменных замыслов?.. Разве не понятно, насколько далеки от разума, совести и человечности те, кто говорят подобное и так рассуждают?.. Конечно, справедливый суд, устранив такие безосновательные подозрения и ложь, подтвердит нашу правоту. Хотя незнание законов для большинства не служит оправданием, однако, если человек несправедливо сослан в глухую деревню и живёт там, в чужом месте, под пытками постоянной слежки, сильно обидевшись на мир, то незнание им законов, конечно, на взгляд совестливых людей является некой уважительной причиной.

Так вот, я – такой человек. И я не знал ни одной статьи, по которым меня, ошибочно подозревая, обвиняют. Не мог даже подписаться новыми буквами. Порой за десять дней я не встречал ни одного человека, кроме своего помощника. Все меня избегали. Нанять адвоката у меня нет возможности. Поскольку правилом всей моей жизни является утверждение: “Самая полезная и хорошая хитрость – в отсутствии хитрости”, – то во всей своей защите я следовал основам правды, истины, верности и честности. Исходя из вышеизложенного необходимым требованием правосудия является снисходительное отношение к некоторым выражениям моей защитительной речи или высказываниям, изредка встречающимся в одной-двух моих брошюрах, несоответствующим современным законам и официальным правилам. Пункты, оставшиеся сжатыми в моей защитительной речи, имеются в моём обжаловании, написанном против обвинения. Они друг друга дополняют. Исходя из того, что с учётом оговорок и условий, смысл заключающийся в сто шестьдесят третьей статье закона, и вместе с тем цель преследуемая законодателями, состоит в том, чтобы не было почвы для нарушения общественного порядка и безопасности, и поскольку ни у меня, ни в моих книгах не видно ни одного признака и ни одной улики, которые бы указывали на нарушение общественного порядка и безопасности, и в запротоколированной вами моей защитительной речи я двадцать раз твёрдо доказал, что этот закон никак не связан с нашим делом и нет ни одной стороны, с которой бы мы заслуживали наказания, то не смотря ни на что, обвинять нас по этой статье и применять её к нам под воздействием первоначальных подозрений – ни коим образом не соответствует чести правосудия. Поэтому, требуя своего оправдания, в качестве последнего слова, я говорю:

 حَسْبُنَا اللّٰهُ وَنِعْمَ الْوَكٖيلُ ۞ فَاِنْ تَوَلَّوْا فَقُلْ حَسْبِىَ اللّٰهُ لَٓا اِلٰهَ اِلَّا هُوَ عَلَيْهِ تَوَكَّلْتُ وَهُوَ رَبُّ الْعَرْشِ الْعَظٖيمِ

“Достаточно нам Аллаха, Он – Прекрасный Доверенный!” (Коран 3:173). “А если они отвернутся, то скажи: Довольно мне Аллаха, нет божества, кроме Него, на Него я положился, и Он – Господь Великого Престола” (Коран 9:129).

* * *

Моё возражение на обвинительное заключение

О судьи и прокурор! На каждую статью этого обвинения есть ответ в моей защитительной речи, запротоколированной вами в ходе допроса. Особенно в моей тридцати пяти страничной “Последней защитительной речи”, которую я предлагаю вам вместо обжалования. Для того, чтобы обратить внимание и совесть правосудия к этому пункту, хочу сказать следующее:

Не смотря на то, что за десять лет жизни в Испартском вилайете, находясь под несправедливыми угнетениями и давлением, не было ни единого признака и проявления того, что могло бы нанести вред общественному порядку и безопасности, какая совесть и какое сердце позволяют обвинять меня в попытке подрыва внутренней безопасности страны? Если сто шестьдесят третьей статье придать такой смысл, в котором она применяется в отношении нас, тогда придётся распространить её на всех имамов и проповедников, во главе с Управлением по Делам Религии. Потому что во внушении религиозного образа жизни мы с ними солидарны. Если выдвигать такую бессмысленную идею, по которой религиозные наставления непременно ведут к подрыву внутренней безопасности страны, то она распространяется на всех. Да, у меня есть лишь одна сторона превосходства над ними, и она заключается в твёрдом, не оставляющем сомнений изложении истин веры. Это же, если представить невероятное, и придёт претензия в адрес всех носителей религии, то и тогда данное положение станет причиной спасения нас от претензий. Справедливому взору правосудия, конечно, не приличествует разлучение с семьями и отстранение от работы более двадцати невинных и безгрешных людей, бросив их в тюрьму из-за статьи, которая не доказана в отношении меня, не смотря на столько расследований, и которая даже если и будет доказана, то с точки зрения истинного правосудия не содержит состава преступления, и даже если содержит, то только в отношении меня. Множество бедных невиновных людей, имевших самое незначительное отношение ко мне, попав под арест, терпят серьёзные убытки.

По поводу того, что в обвинении присовокуплена моя ссылка из-за волнений на Востоке, отвечаю на это следующим образом: В моём личном деле из досье, составленных властями, на меня нет никаких заметок. Власти подтверждают, что я был сослан только из предосторожности. В то время я жил также, как и сейчас в отшельничестве, в пещере одной горы. Меня схватили и беспричинно, поскольку я ни к кому не обращался, обрекли на девять лет жизни в деревне и на год в Испарте, и в результате подвергли этой беде.

Третье обвинение

“Находясь в Барле, установив связь с находящимися вдалеке и поблизости от него этими людьми, и заручившись их моральной и материальной поддержкой, занялся деятельностью и, по показаниям свидетелей, рукописно, подпольно и частично размножая свои произведения под общим названием “Рисале-и Нур”, распространил и популяризовал их в таких районах, как Анталия, Айдын, Милас, Эгридир, Динар и Ван. Те из произведений, которые могли подорвать внутреннюю безопасность, он обозначил, как конфиденциальные и полуконфиденциальные, таким образом сам признавая и раскрывая свои замыслы”. – В качестве обжалования этого пункта обвинения, твёрдый и подробный ответ я предоставляю вам в запротоколированной вами ранее тридцатипяти страничной моей “Последней Защитительной речи”, и вместе с тем, хочу сказать следующее:

‒ Сто тысяч раз ни за что и никогда!.. Знания веры я не использовал и не могу использовать ни для чего другого, кроме Божественного довольства. И никто не имеет права использовать их для других вещей. И сто двадцать пять брошюр под общим названием “Рисале-и Нур” были написаны в течение двадцати лет.

Что же касается конфиденциальности, то три брошюры были названы конфиденциальными для того, чтобы они не послужили для нас почвой для высокомерия и лицемерия. Сейчас же, будучи вынужденным приоткрыть покрывало этой конфиденциальности, я скажу, что первая из тех брошюр – это “Караматы Гавса (Гейляни)”, вторая – “Караматы Али”, а третья – брошюра касающаяся “секрета искренности”. Те два карамата – это стократно превышающие мои заслуги указания Почтенного Али и Почтенного Гавса (Гейляни), в виде одобрения моего служения Корану. А также, конфиденциальной, дозволенной только для самых близких братьев, названа брошюра, касающаяся секрета искренности, спасающего от показухи, гордыни и высокомерия. Какое они имеют отношение к внутренней безопасности, что стали причиной обвинений?! Вторая же часть конфиденциальности – это несколько брошюр, написанных мной в “Отделе Исламской Мудрости” и девять лет назад против возражений Европы и безбожных нападок Доктора Абдуллаха Джавдета. А также это две маленькие брошюрки, о которых я говорил в своей последней защите, написанные мной в виде жалобы на бессовестные и жестокие преступления против меня некоторых чиновников. Эти четыре брошюры, через некоторое время после их появления на свет, я запретил к распространению и назвал их “конфиденциальными”, для того, чтобы они никоим образом не коснулись законов свободы и деятельности властей.. Они остались доступными только для одного-двух моих самых близких братьев. В качестве доказательства привожу то, что не смотря на многочисленные обыски, эти конфиденциальные брошюры нигде не были найдены. В ваши руки попал только их список. По этому списку мне и пришлось давать объяснения. Я же дал ответ, который и вошёл в ваш протокол.

В обвинении говорится, что я через людей старался распространить и обнародовать “Рисале-и Нур” в разных районах. На это я отвечу следующее:

Я жил в деревне, в чужих краях, в одиночестве и не владел хорошим письмом, находился под слежкой и все боялись мне помогать. Конечно, вы подтвердите, насколько противоречат действительности слова: “Старается распространить и популяризировать”, – сказанные о том, что я отправил весьма ограниченному числу людей – четырем-пяти родственникам – “на память” свои воспоминания, связанные с верой. Как можно назвать “распространением” то, что такой, чрезмерно удостоенный общественных симпатий человек, как я, который пятнадцать лет преподавал в Ване, отправил только одному другу лишь пару своих религиозных брошюр? У меня нет ни типографии, ни секретарей, и хорошо писать я не могу, так что, конечно, я не мог заниматься распространением. Значит, “Рисале-и Нур” притягателен и распространяется сам по себе. Есть только вот что: ещё до выхода “новых” букв, мы напечатали брошюру “Десятое Слово”, повествующую о Воскресении из мёртвых. Её читали большие чиновники, депутаты и губернаторы, и никто не высказывал возражений. Тираж был восемьсот экземпляров. В связи с её распространением, такие, как она, брошюры, касающиеся чисто веры и Иного мира, сами собой попали в руки некоторых людей. Конечно, такое непроизвольное, самостоятельное распространение мне понравилось. И в некоторых личных письмах, я в виде подбадривания, написал об этом своём одобрении. За последние три месяца, в результате стольких повсеместных обысков, в огромной стране мои книги нашли только у пятнадцати-двадцати человек. Как же может называться “распространением” наличие у двадцати близких друзей некоторых личных брошюр такого, как я, человека, тридцать лет занимавшегося писательством и преподаванием? И как можно таким распространением преследовать какие-то цели?

Господа! Если бы я преследовал какую-то мирскую или политическую цель, то за эти десять лет связь со мной проявилась бы не у пятнадцати-двадцати человек, а у сотни тысяч. Как бы там ни было, относительно этого пункта в моей последней защитительной речи содержится ещё много изложений и разъяснений.

………………………………………………………………………………………

Как можно применить в обвинении против меня, имеющуюся во всех толкованиях (тафсирах) истину и весьма твёрдый, несомненный, научный ответ на давние возражения цивилизации против аятов:

 لِلذَّكَرِ مِثْلُ حَظِّ الْاُنْثَيَيْنِ ۞ فَلِاُمِّهِ السُّدُسُ

“Мужскому полу столько же, сколько доля двух женщин. Матери – одна шестая”. (Коран 4:11).

В обвинении, вновь ссылаясь на оглавление, как основание для критики преподносится то, что “переводы слов и Божественных поминаний (зикр) Корана не могут заменить оригинал”. Эта тема восьмилетней давности, и является научной истиной не приемлющей никаких возражений. Каким образом то, что спустя длительное время властью, исходя из некоторых требований времени, принята необходимость перевода, обращает эту научную истину против меня?

Что касается написанной в связи с закрытием моей мечети и состоящей из четырёх пунктов брошюры, излагающей мои жалобы на старшину волости с его несколькими товарищами и на главу уезда, дико угнетающих меня и злоупотребляющих своим служебным положением, то эту брошюру я никому не давал, поскольку она ни у кого не найдена.

………………………………………………………………………………………

Среди совпадений, связанных с “Десятым Словом”, есть следующее: “строки “Десятого Слова” совпали и с датой его написания, и с датой объявления светской республики, отделяющей религию от мира, что является неким признаком отрицания Воскресения из мёртвых”. То есть, смысл этого предложения таков: “Поскольку республика не препятствует ни религии, ни безбожию, оставаясь нейтральной к их принципам, то, есть вероятность, что заблудшие и безбожники, воспользовавшись этим нейтралитетом республиканской власти, объявят об отрицании Воскресения из мёртвых”. Иначе, это не является нападками на власть, скорее, это указание на её нейтральное положение. Действительно, девять лет назад, распространившись в восьмистах экземплярах, “Десятое Слово” зажало в сердцах заблудших, живущее в них отрицание Воскресения и не дало ему выйти на их языки, закрыв их рты. Сунуло им в глаза необычайные аргументы.

Да, “Десятое Слово” стало некой стальной стеной вокруг таких великих столпов веры, как “Воскресение из мёртвых”, заставив замолчать заблудших. Конечно, Республиканская Власть была этим довольна, поскольку брошюра абсолютно свободно ходила среди депутатов Национального Собрания, губернаторов и больших чиновников.

(“Брошюра о женском покрытии”) – это очень мощный и убедительный ответ на возражения европейской культуры и философии, а скорее английской подрывной политики, высказанные в адрес “Аята о женском покрытии”. Такой научный ответ должен встречаться одобрением не только пятнадцать лет назад, но и во все времена. Свободолюбивая республиканская власть, конечно, не станет ограничивать эту научную свободу.

………………………………………………………………………………………

О судьи! Если бы целью “Рисале-и Нур” был этот мир или под ним стояли бы мирские намерения, то среди ста двадцати брошюр вы нашли бы десять тысяч поводов для критики. Если среди таких сладких ста двадцати тысяч плодов нашлось только пятнадцать, показавшихся вам горькими, как хинин, то разве из-за этого можно запрещать такой благословенный сад и обвинять его хозяина? Препоручаю это вашей справедливой совести. В своей “Последней защитительной речи” я изложил, что уже тридцать лет давал и даю ответы, противостоя европейским философам и внутренним еретикам, усердствующим на пользу этим европейским философам и иностранным интригам. Те, кто изучает мои произведения, знают, что в большинстве случаев, после своего нафса, я дискутирую с ними. Сейчас я хочу у вас спросить:

— Каким образом распространяется на власть тот мощный научный удар, который я опустил на головы европейских философов и безбожных еретиков, усердствующих на пользу иностранных интриг? Мы не понимаем, и даже не можем предположить, как можно отнести к властям удар, предназначенный для них? Эти справедливые научные удары, наносимые в поддержку власти и закона, должны быть не поводом для обвинения, а наоборот, должны встречаться свободолюбием Республиканской Власти аплодисментами.

Извинение

(По поводу написания обжалования обвинительного заключения, зачитываемого в течение трёх дней.)

Из-за опоздания в первый день, до самого вечера шло только зачитывание. На второй день большая часть обвинения переводилась. Найдя только пять-шесть часов, я написал это длинное обжалование. Как было уже сказано мной в предыдущей защитительной речи, я не знаю законов и особенно нынешних государственных дел, а также давно уже отрезан от общения, поэтому моё возражение, написанное к тому же за четыре-пять часов, будет запутанным и неполноценным. Прошу вас рассматривать его со снисхождением.

* * *

 

 

Третья часть

Жизнь в Эскишехире

Скрытые враги религии, понимающие, что “Рисале-и Нур” получает всё большее распространение, и вера и Ислам начинают набирать силу, ввели в заблуждение власть таким заведомо ложным обвинением, как: “Бадиуззаман создал тайную организацию, действует против режима и разрушает его основной порядок!” И в 1935-м году была издана директива, требующая его обязательного осуждения и казни, в связи с чем в Эскишехирском Уголовном Суде было открыто дело. По этой причине Министр Внутренних Дел и Главнокомандующий жандармерии прибыли в Испарту во главе вооружённого отряда солдат. Весь путь от Испарты до Афьёна оцеплен кавалерией. Весь Испартский вилайет и его окрестности находятся под контролем вооружённых сил. В один из дней, на рассвете, безвинно угнетённого Бадиуззамана взяли из его отшельнической хижины и вместе с учениками, заковав в кандалы, отправили на грузовиках в Эскишехир. В пути начальник конвойной команды Рухи Бей, чувствующий близкую привязанность к Бадиуззаману и его ученикам, открывает их кандалы. Таким образом, они продолжили путь, не пропустив ни одного намаза. осознавший истину и невиновность Саида Нурси начальник конвоя стал другом Бадиуззамана и его учеников…

Доставленный в Эскишехирскую тюрьму вместе со ста двадцатью учениками Саид Нурси взят в полную изоляцию. К нему и к его ученикам начали применять страшные пытки… Не смотря на эти пытки и мучения, Бадиуззаман Саид Нурси пишет там “Тридцатое Сияние”, а также “Первый и Второй Лучи”. Многие, из находившихся в тюрьме Эскишехира заключённых, после прибытия туда Устаза Бадиуззамана, исправляясь стали благочестивыми, религиозными людьми.

Скрытые безбожники, нагнетая в Испарте и окрестностях страх и ужас, вели пропаганду, мол: “Бадиуззаман и его ученики будут казнены”. (Прим.) С другой стороны, боясь опасности возникновения мятежа, после ареста Бадиуззамана, глава правительства того деспотичного и тиранического времени посещает Восточные вилайеты.

Однако, Бадиуззаман на протяжении всей своей жизни придерживался правилу позитивной деятельности. Он говорил: “Ошибки нескольких человек не могут быть оправданием причинения страданий сотням людей”. Поэтому за время настолько жестоких гонений не произошло ни одного инцидента, и Бадиуззаман Саид Нурси постоянно наставлял своих учеников в терпении, выдержке и в усердии, только ради веры и Ислама. И каждому стало понятно, что подобные подозрения были специально брошены на Бадиуззамана для того, чтобы он не мешал распространению неверия.

Саид Нурси со ста двадцатью учениками в 1935-м году отправлен в Уголовный Суд г. Эскишехир. Несмотря на то, что в результате внезапных обысков все книги и письма были изъяты и находились у следствия, не было установлено никаких доказательств по обвинениям, за которые их можно было бы осудить. В результате лишь на основании собственного убеждения, произвольным образом Саиду Нурси присудили одиннадцать месяцев тюрьмы, а пятнадцати его ученикам – по шесть месяцев. Остальные же сто пять человек были оправданы. Между тем, если бы приписываемая ему вина была доказана, то Саид Нурси был бы приговорен к смертной казни, а его товарищи – как минимум, к длительным срокам заключения. Поэтому Бадиуззаман возразил против этого неуместного приговора и, заявив, что такого рода наказания достоин только какой-нибудь мелкий воришка или конокрад, потребовал для себя либо оправдания, либо казни, либо сто один год тюремного заключения.

---

Примечание: Да, тирания кончалась и кончается повержением тирана. И те, кто проворачивал те планы, сегодня в приговоренном к вечной казни состоянии, катясь на дно Ада, с угасшим величием, в полном поражении презренно волочат свою жизнь в муках, более страшных, чем муки Ада.

Бадиуззаман же, будучи героическим и мужественным служителем Ислама и веры, поныне живёт, сохранив исламское достоинство и доблесть веры, продолжает служение Корану и вере, и с Исламскими победами дал мусульманскому турецкому народу и всему исламскому миру достичь духовных празднеств.

Здесь мы не можем не упомянуть одного удивительного случая. А именно:

Когда Бадиуззаман находился в тюрьме, однажды прокурор Эскишехира увидел его на рынке. Удивлённый и возмущённый он пришёл к начальнику тюрьмы, собираясь его уволить:

— Почему вы выпустили Бадиуззамана на рынок? Я сейчас видел его там.

Начальник же:

— Никак нет, господин! Бадиуззаман в тюрьме, в одиночке, посмотрите сами.

Смотрят, Устаз на месте. Этот удивительный случай обрёл широкую огласку среди работников юстиции. Судьи, со словами: “Ума не приложу, как это произошло!” – рассказывали о нём друг другу. (Прим.)

* * *

---

Примечание: Точно такой же случай произошёл, когда Бадиуззаман находился в тюрьме г. Денизли. Народ несколько раз видел его на утреннем намазе в разных мечетях. Прокурор услышал об этом и в гневе сделал начальнику тюрьмы выговор:

— Вы выпускаете Бадиуззамана на утренний намаз в мечеть!

Провели расследование и установили, что Устаза точно никто не выпускал.

Также и во время нахождения в Эскишехирской тюрьме, в одну из пятниц начальник тюрьмы, сидя с писарем в кабинете, вдруг слышит голос:

— Господин начальник! Господин начальник!

Начальник выглянул, смотрит, Бадиуззаман ему кричит:

— Сегодня мне обязательно надо быть в Белой мечети.

Начальник:

— Хорошо! – про себя думая: “Похоже Господин Ходжа не понимает, что он в тюрьме и не может выходить наружу”, – и зашёл в свой кабинет. В обед, думая: “Утешу Бадиуззамана, объясню, что он не сможет пойти в мечеть”, – он пришёл к камере Устаза. Посмотрел в окно и увидел, что Бадиуззамана там нет! Тут же спросил у жандармов, те отвечали: “Был там, и дверь заперта!” Сразу побежал в мечеть. Смотрит, Бадиуззаман в первом ряду, справа читает намаз. После молитвы, не найдя Бадиуззамана, он вернулся в тюрьму. Там он удивлённо увидел, как Устаз, со словами “Аллаху Акбар”, совершает саджда (земной поклон). (Об этом случае рассказал сам начальник тюрьмы.)