Написание и распространение
“Рисале-и Нур”
Бадиуззаман Саид Нурси пишет книги “Рисале-и Нур” в таких сложных и тяжёлых условиях, какие не встречались ни одному учёному человеку в истории. Однако, обладая негасимо великой волей и воодушевлённой любовью к служению, он, не боясь и не ослабевая, не пресыщаясь и не впадая в апатию, с полной отдачей сил, с бесподобным терпением, выдержкой и самоотверженностью пишет необыкновенное произведение “Рисале-и Нур”, являющееся великим путеводителем в наставлении и просвещении, и которое защитило, защищает и будет защищать этот народ и страну от дракона коммунизма, от бедствия масонства и безбожия. Состоящее из ста тридцати частей собрание “Рисале-и Нур” завершено за двадцать три года. Поскольку это произведение написано во время сильной необходимости, то каждая его брошюра становится весьма целебным лекарством и бальзамом. И, действуя таким образом, оно исцеляет духовные недуги очень многих людей. Каждый, кто читает “Рисале-и Нур”, пребывая в неком духовном состоянии, словно эти книги написаны специально для него, изучает их с большим интересом и нуждой. Наконец-то появилось такое произведение, которое полностью отвечает на все религиозные, исламские, идейные, духовные, сердечные и умственные потребности людей этого и следующих веков и дарует им все достаточные для них истины Корана.
“Рисале-и Нур” – это истинное толкование (тафсир) Мудрого Корана. В нём разъяснены не все аяты, но те из них, которые излагают истины веры, отвечающие нуждам этого времени.
Тафсир (Толкование Священного Корана) бывает двух видов: Первый – разъясняет слова и обороты аятов. Второй же ‒ объясняет и доказывает их смысл и истины. Согласно тысячам свидетельств и подтверждений исследователей и изыскателей истины, “Рисале-и Нур” является самым сильным, самым ценным, самым блестящим и совершенным тафсиром второго вида.
Книги “Рисале-и Нур” записывались и распространялись удивительным образом, не имевшим до сих пор аналогов. Бадиуззаман Саид Нурси не в состоянии сам, своей рукой написать какую-либо брошюру и размножить, так как у него плохой почерк. Поэтому он быстро диктует писарям, а они быстро записывают. Занимаясь работой в день по одному-два часа, есть такие чудесные произведения, которые написаны за десять, двенадцать и за один-два часа.
Брошюры, написанные Бадиуззаманом, его ученики, передавая из рук в руки, переписывают во многих экземплярах. Написанные копии они приносят автору. Автор же правит ошибки переписчиков. Занимаясь этими исправлениями, он сверяет копии с оригиналом, не путая их друг с другом. Сейчас же, редактируя то, что было написано им двадцать пять лет назад, в оригинал он уже не заглядывает.
Написанные брошюры с большим желанием и интересом берут люди, приходящие из расположенных поблизости сёл и деревень, и переписывают их от руки.
Книги “Рисале-и Нур” Устаз Бадиуззаман написал, не обращаясь ни к какой другой книге, кроме Корана. И во время написания при нём не было ни одной другой книги.
Осуществить излагаемый покойным Мехмедом Акифом в его двустишии идеал:
“Напрямую взяв вдохновение прямо из Корана,
На понимание века объясним понимание Ислама”
– стало подвластно Бадиуззаману.
Способ распространения “Рисале-и Нур” также ещё не видан ни в одном произведении за всю историю… А именно:
“Рисале-и Нур”, также наделённый обязанностью сохранения письменности Корана, нужно было распространять непременно кораническим шрифтом. Но старая письменность (арабский алфавит) тогда была запрещена и старые типографии были закрыты. Денег и богатства у Бадиуззамана не было, он был беден и с мирскими добром не связан. И те, кто размножал брошюры, переписывая их от руки, тоже едва сводили концы с концами. Переписчиков “Рисале-и Нур” приводили в полицейские участки, мучали, пытали, бросали в тюрьмы. На Бадиуззамана со стороны властей оказывалось давление, против него велась пропаганда, нагнетался повсюду страх. Население запугивали настолько, что у людей не оставалось смелости приблизиться к нему для получения уроков веры. Даже было время, когда религиозных людей вели на виселицу только за то, что они были религиозны и правдолюбивы. Такая тогда царила атмосфера страха и запугивания. Среди сильнейшей тирании и абсолютного деспотизма, люди религии были обречены на полное молчание. Ни одной настоящей книги, ни одной брошюры говорящей об истинах веры не издавалось, и никто не обучал этим истинам народ. Таким образом прилагались все усилия для того, чтобы превратить Ислам в некое безжизненное тело. Преподавание сущности и основ Исламской религии категорически запрещалось. (Прим.)
Итак, этот очень свирепый период безбожия рухнул с обретшим всеобщность распространением “Рисале-и Нур”. Цепи тирании, сковывавшие духовную и материальную (особенно духовную) жизнь верующих, были разбиты. “Рисале-и Нур” сломал хребет безбожия и разбил в дребезги его фундамент.
Да, это было время, когда “Рисале-и Нур” засиял против безбожия подобно молнии и этот свет Мудрого Корана, появившийся во всем величии и мощи, негласно распространился.
Примечание: Вся эта безбожная деятельность выполнялась теми скрытыми безбожниками, которые сегодня не переносят развитие религии.
Постепенно увеличивающаяся вера учеников “Рисале-и Нур”, получивших от него урок осознанной веры, получила развитие. Они стали обладателями верующей отваги и исламской храбрости. Подобно тому, как некий смелый командир языком своего состояния придаёт храбрости сотням солдат и становится их точкой опоры, точно также и представители духовной личности “Рисале-и Нур” – укрепившие с его уроками свою веру сотни тысяч, а теперь уже миллионы “учеников Нура”, во главе с Устазом Бадиуззаманом Саидом Нурси, стали для людей веры точкой опоры и хорошим примером. Эта сила веры учеников “Рисале-и Нур” и их героическое противостояние безбожию оказали большое влияние в народной среде и послужили причиной к пробуждению. Таким образом, они посредством “Рисале-и Нур” устранили также и все страхи и сомнения в человеческих сердцах. Придав народу и отечеству всеобщую смелость, надежду и радость, они спасли мусульман от отчаяния.
Для людей истины достоверно известно, что “ученик Нура”, сделавший своей целью “Рисале-и Нур”, обретает силу ста человек и служит вере и Исламу, как сто наставников. Не обращая внимание на высокомерные нападки неверия, на его помпезные выкрики, угнетения и тюрьмы, “ученики Нура”, как и их учитель, бесстрашно и без колебаний жертвовали своими душами, имуществом, семьями и детьми на пути служения посредством “Рисале-и Нур” вере и Исламу. Своей целью они сделали только одно: “Для спасения веры читать “Рисале-и Нур” и посредством него ради довольства Всевышнего, служить вере и Исламу”. Для того, чтобы преуспеть в достижении этих целей, они всякую вещь сделали служащей этому служению.
Да, “ученики Рисале-и Нур” уверовали в то, что они являются служащими некого “Господнего судна”, доставляющего Умму Мухаммада (Мир Ему и Благо) к берегам благополучия. Самая их главная цель состоит в том, чтобы служением Корану и вере, послужить причиной достижения спокойной и счастливой жизни для уммы Мухаммада (Мир Ему и Благо). В те годы, когда “Рисале-и Нур” размножался от руки, были такие люди, которые переписывали его, не выходя из дому по семь-восемь лет. В те времена в окрестностях Испарты тысячи учеников Нура из мужчин и женщин, молодёжи и стариков, даже в таком медресе “Рисале-и Нур”, как село “Сав”, – тысячей перьев переписывали “Рисале-и Нур”, размножая его экземпляры. (Спустя лишь двадцать лет со времени написания “Рисале-и Нур”, эти книги стали распространяться с помощью множительной техники. И только через тридцать пять лет они стали печататься в типографии. Иншааллах, придёт такое время, когда собрание “Рисале-и Нур” будет напечатано золотом, и языком радио будет читаться на разных языках, превратив всю Землю в некое обширное медресе уроков света веры и Корана.)
В распространении “Рисале-и Нур” серьёзного героизма удостоились также и благословенные женщины. Даже появились такие героини, которые, придя к Устазу, говорили: “Устаз! Я постараюсь сама вести все мирские дела и обязанности моего мужа. Он – твой, он принадлежит “Рисале-и Нур”, – предоставляя таким образом своим мужчинам больше возможностей в служении “Рисале-и Нур”. Держа по ночам лампу своим мужьям, переписывающим “Рисале-и Нур”, они принимали полное участие в их служении вере и религии. “Рисале-и Нур” своими руками переписывали и женщины, и девушки, впитывая глазами его свет. Как благословенные писарши они служили вере. Даже есть такие женщины – ученицы “Рисале-и Нур”, которые с воодушевлением читали эти книги, способствующие счастливому итогу при последнем вздохе благодаря свету веры, и знакомили с ними других женщин; распространяя “Нур” среди женщин, они совершали героическое служение, став причиной того, что многие их сёстры по религии осветились светом веры и Корана. Читая “Рисале-и Нур” сами и давая читать его другим, развивая свою веру, они словно поднялись на уровень неких духовных наставниц. Только лишь ради довольства Аллаха женщины чистосердечно и искренне привязались к блестящему и весьма благодатному свету Корана, имеющемуся в “Рисале-и Нур”, и, питая в своих сердцах негасимую любовь, они обрели счастье в обоих мирах. Величие и ценность “Рисале-и Нур” настолько укоренилась в их чистых сердцах, что читая вместе и слушая эти книги, их души переполнялись светом и благодатью, из глаз текли светлые слезы, и они испытывали духовную радость. Как же счастливы те женщины, которые за усердие в этом святом служении вере будут постоянно поминаться добром, в иной мир которых будет отправляться свет, и их могилы станут исполненным света подобием Рая, и в вечной жизни которые поднимутся на самые высокие степени, иншааллах. Вместе с тем, что в первую очередь они удостаиваются молитв Почтенного Бадиуззамана, по секрету духовного сотрудничества между учениками “Рисале-и Нур”, в их тетради благодеяний записывается много добрых дел. Искренняя привязанность к “Рисале-и Нур” этих самоотверженных женщин делает их причастными к молитвам миллионов учеников Нура. Читая “Рисале-и Нур” сами и обучая ему других, они достигают высоких духовных степеней. Мы с сильным убеждением и надеждой на милость Всевышнего, молим Его о том, чтобы большинство женщин стали похожими на них.
Проницательные издатели “Рисале-и Нур” ещё тридцать пять лет назад увидели содержащиеся в нём высокие истины, усвоили его святые уроки и с тех пор искренне и преданно встали грудью на его защиту от скрытых врагов религии. Несмотря на то, что дома “героев Нура” многократно обыскивались и самих их не раз бросали в тюрьмы, подвергая там суровым мучениям и давлению, они на протяжении многих лет продолжали заниматься распространением “Рисале-и Нур”. Хотя они могли позволить себе все желаемые мирские блага, однако отречившись от любых личных, мирских постов и богатств, посвятили свои жизни служению “Рисале-и Нур”.
Если будет задан вопрос: “В чём же причина такого усердия и самоотверженности, такой стойкости и преданности учеников “Рисале-и Нур”? Ответом на него будет следующее: “Причиной этого является наличие неопровержимых истин, заложенных в “Рисале-и Нур”, и в том, что служение вере, делается только лишь и только ради довольства Всевышнего Аллаха, а также в величайшей искренности Бадиуззамана”.
Бадиуззаман Саид Нурси пробыл в Барле около восьми лет. Большую часть времени он проводил в полях и садах. Уходя в безлюдные горы или сады, расположенные в двух-трёх часах пути, он пишет там “Рисале-и Нур”, а также занимается проверкой отправленных ему копий своих произведений, переписанных вручную в Испарте и её окрестностях. В течении одного дня он и делает проверку, и пешком идёт в удалённые места, дорога в которые туда и обратно занимает четыре-пять часов, и в тот же день три-четыре часа посвящает написанию книг, и при этом часто он сам себе готовил пищу. В те времена книги “Рисале-и Нур” вручную размножались влюблёнными в эти произведения его первыми учениками в сорока местах. Устаз взваливая эти книги себе на спину, уходил в горы, сады или поля, делал там проверку и возвращался домой. Будучи ссыльным, он подвергся самым сильным притеснениям того времени, и ему не позволялось встречаться ни с кем. Однако, среди тех лишений он обретает некое неиссякаемое богатство. Потому что он пишет и распространяет исходящие из Корана истины веры, которые просветят и направят и исламский мир, и всё человечество. Всю свою занятость он посвятил пишущимся им произведениям. Придёт такой день, когда эти произведения распространятся по всей Анатолии, дойдут до центров исламского мира и привлекут внимание политиков; в то время они разобьют идеологии безбожия и неверия, пытающиеся укорениться в народе, который веками был знаменосцем исламского мира, поставят препятствие наводнению этой страны течениями неверия, заблуждения и распутства, представляющими собой духовную личность идолов заблуждения этого века, станут почвой, обеспечивающей вечное спасение и счастье будущим поколениям.
Итак, поскольку по воле Всевышнего Бадиуззаман готовил почву такого величайшего исторического события и нёс бремя обязанности, содержащей настолько святую суть, то он был самым счастливым человеком своей эпохи. Ни в одежде, ни в целях, ни в идеалах он не изменился и не поколебался ни на йоту. Напротив, он нёс некий факел истины, устраняющий мрак и исправляющий современные вероубеждения. Он был исполнен усердия и решительности, потому что его служение и обязанность заключали в себе счастье и благополучие в обоих мирах для всех людей.
* * *
Медресе Устаза Бадиуззамана в Барле и чинара,
на которой он читал уроки и возносил молитвы
В Барле местом пребывания Устаза был дом, состоящий из двух комнат. Собственно говоря, у него не было какого-то своего дома, и вообще, на земле не было ни одного места, в управлении и владении которым он бы участвовал. Дом в Барле, в котором он жил восемь лет, является первым медресе “Рисале-и Нур”, подобный духовному центру трёхсот пятидесяти миллионов мусульман. Под ним расположен постоянно текущий родник. А перед ним стоит могущественная и величавая чинара, возвышающаяся в небо, подобно трём колоннам. Среди ветвей этой чинары устроена небольшая площадка. Эта площадка – самое удобное место для отдыха, размышления и поклонения Устаза весенней и летней порой. Преданные помощники Устаза, его ученики и местные жители Барлы говорят: “По ночам мы видели Устаза на площадке, устроенной в ветвях благословенной чинары, растущей перед медресе “Рисале-и Нур”. До утра он занимался восхвалением и поминанием Аллаха. Особенно весной и летом мы видели, как Устаз до самого утра находился среди тысяч ветвей этого огромного дерева и множества птиц, самозабвенно перелетающих с места на место. При этом мы не могли понять, когда он ложится спать и когда встаёт”.
Устаз часто болел, много времени проводил в недомоганиях и томлении. Ест он очень мало, только лишь немного похлебки. По ночам читает отобранные им суры Корана, известную молитву Досточтимого Посланника (Мир Ему и Благо) – “Джавшан’уль Кабир”, а также мунаджаты (мольбы) и салаваты таких величайших святых, как Шах Гейляни и Шах Накшибенди, и особенно “Хизбу’н-Нурие”, являющийся источником “Рисале-и Нур”, и собранные в “Двадцать девятом Луче” выдержки из Корана и мунаджаты, являющиеся сиянием коранических аятов и содержащие в себе некую систему размышлений о Всевышнем. Закончив с этим, он вновь занимался “Рисале-и Нур”. Днём же он занимался только чтением и правкой “Рисале-и Нур”, предпочитая это служение всему остальному. Когда нужно было срочно сделать какое-либо дело, касающееся “Рисале-и Нур”, он оставлял все другие занятия и в первую очередь заканчивал это дело.
Весенней порой Саид Нурси поднимался на площадку, устроенную среди ветвей огромной чинары, растущей перед его домом. Там он занимался своими обязанностями. Истины “Рисале-и Нур” он созерцает, осмысливает и проникается ими в высших духовных мирах, являющихся их подлинными источниками и месторождением. Разве можно описать те его размышления и чувства, которые он испытывал, будь то среди ветвей этой чинары, удостоенной смысла:
شَجَرَةٌ مُبَارَكَةٌ “Благословенного дерева”, будь то на очень любимых им деревьях Сосновой горы или на вершинах гор? Конечно, это невозможно! Аллах по Своей Совершенной Милости создал эту бесподобную личность века в некой способности, вбирающей в себя все разновидности человеческих совершенств, и повелел этим способностям раскрыться в самом великом образе. Так что этого исключительного человека, в отношении духовной личности “Рисале-и Нур”, протянувшейся в последние века древа Ислама и пустившей тысячи ветвей, Он обратил в некого “универсального учителя” по всем истинам. И, размещая в духовной личности “Рисале-и Нур” отблески и проявления всех без исключения исламских истин, вызвал изумление людей истины и совершенств. Таким образом, посредством “Рисале-и Нур” являющегося неким содержательным зеркалом пророчества Ахмада и истины Мухаммада (Мир Ему и Благо), Саид Нурси, как один Саид, истлел и растворился, но родился и увековечился, по-смыслу, как весь исламский мир. И до самого Конца Света “Рисале-и Нур” останется вечным и будет постоянно совершенствоваться. Разве есть какая-то возможность, чтобы не остающийся безразличным к сотворению крылышка мухи и придающий частицам этого крылышка множество мудростей и польз Всевышний Творец не был причастен к “Рисале-и Нур”, к местам, где писалось это произведение и его автор исполнял свои святые обязанности?.. Разве есть вероятность чтобы служащие такому святому делу места, медресе и благословенные деревья остались вне Его намеренной, особой милости? Конечно, это совершенно невозможно!
Будучи в Барле, Саид Нурси порой поднимался на Сосновую гору и некоторое время жил там в одиночестве. Та гора довольно высока. Подобно площадке на чинаре, растущей перед медресе в Барле, на двух больших деревьях, растущих на самой вершине Сосновой горы, у него также было устроено два места. На ветвях кедра и сосны он работал над “Рисале-и Нур”. И чаще всего, уходя из Барлы, он приходил в эту лесистую окрестность. Бадиуззаман говорил: «Эти места я не променяю даже на дворец “Йылдыз”!»
Сейчас, прерывая на этом наше повествование, мы представим вашему вниманию некоторые произведения и письма, касающиеся сути “Рисале-и Нур”, а также жизни Устаза в Барле и на вышеупомянутой Сосновой горе, где он писал свои произведения.
* * *
Кедр на вершине Сосновой горы, обращённый в сторону озера Эгридир,
на котором любил находиться Устаз Бадиуззаман.
Сосна, на которой Бадиуззаман занимался поклонением и размышлением,
а также на которой были написаны первые “Письма” из “Рисале-и Нур”.
بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ وَ اِنْ مِنْ شَىْءٍ اِلَّا يُسَبِّحُ بِحَمْدِهٖ
سَلَامُ اللّٰهِ وَ رَحْمَتُهُ وَ بَرَكَاتُهُ عَلَيْكُمْ وَ عَلٰى اِخْوَانِكُمْ لَاسِيَّمَا … الخره
“Во имя Аллаха, который пречист от всех недостатков! Нет ничего, что не прославляло бы Его хвалой. Мир вам, благословение и милость Аллаха, а также вашим братьям!”
Мои дорогие братья!
Я сейчас нахожусь на возвышенности “Сосновой” горы, на вершине большой сосны. Я ужаснулся от людей и сблизился с одиночеством. Когда у меня возникает желание поговорить с людьми, я представляю вас рядом с собой, беседую с вами по душам и нахожу утешение. Если не возникнет каких-либо препятствий, то я хотел бы побыть здесь один ещё пару месяцев. Если вернусь в Барлу, то, раз вы этого хотите, поищем способ поговорить с вами, чего я желаю больше, чем вы. Сейчас напишу два-три воспоминания, пришедшие мне на память на этой сосне.
Первое. Это немного конфиденциально, однако от тебя секретов быть не может. Итак:
Подобно тому, как некоторые из людей истины удостоены имени Аллаха Вэду́д (Любящий) и посредством проявления этого имени на высшем уровне, они смотрят на Необходимо Сущего Творца через “окна” существ. Точно также и этому вашему абсолютно ничтожному брату, только лишь в период использования его в служении Корану и лишь во время его пребывания на посту глашатая бесконечной сокровищницы этой Книги, дано некое положение, являющееся основой для удостоенности таких имён, как Рахúм (Милосердный) и Хакúм (Мудрый). Все “Слова” являются проявлением этой удостоенности. Иншааллах, эти “Слова” удостоены смысла:
وَمَنْ يُؤْتَ الْحِكْمَةَ فَقَدْ اُوتِىَ خَيْرًا كَثٖيرًا
“…и тот, кому дарована мудрость, награждён великим благом” (Коран 2:269).
Второе. Вдруг на память мне пришла красивая фраза тариката Накшибенди: “Гласит путь Накшибенди – четыре отречения усвоить нужно: отреченье от этого мира, отреченье от Ахирата, отреченье от бытия и отречение от отреченья”. Тотчас вместе с тем воспоминанием возникла следующая мысль:
“Путь бессилия гласит: четыре вещи необходимы: абсолютная бедность, абсолютное бессилие, абсолютное воодушевление, абсолютная благодарность, о мой дорогой брат!”
Затем мне припомнилось написанное тобой блестящее и богатое стихотворение: “Взгляни на блестящую страницу книги вселенной”. Этими стихами я взглянул на звёзды, мерцающие на лике небес, и сказал: “Если бы я был поэтом, то дополнил бы его”. Однако у меня нет способности стихослагать и рифмовать, но, не смотря на это, я попытался,.. но сложить стихи не смог. Как эти строки возникли в моем сердце, так я их и записал. Ты, являющийся моим наследником, если хочешь, переложи их на стихи. Итак, вот что сразу возникло в моем сердце:
Послушай, как звезды в их милой проповеди
Диктуют счастливое письмо о Мудрости, посмотри!
Войдя все вместе в одну речь, они языком истины говорят:
“Мы – доказательства существования Абсолютно Всемогущего Творца,
Мы – светила Его Могущества и Единства!
Рассыпанные позолотой над ликом этой земли прекрасные чудеса для прогулок ангелов,
Принадлежащие этому небу, глядящие на землю и взирающие со вниманием на Рай
Тысячи внимательных глаз – мы! (Прим.)
Развешанные мудрой Рукой одного Прекрасного Всемогущего
На небесную часть древа мироздания, на всю ветвь Млечного Пути очень прекрасные плоды – мы!
Для обитателей этих небес по одному странствующему храму, по одному вращающемуся дому, по одному высокому гнезду – мы!
Примечание: На лике земли, являющейся рассадником и пашней для райских цветов, а также выставкой чудес Могущества, как созерцают эти удивительные вещи и чудеса ангелы небесных миров, также и подобные глазам небесных тел звезды, словно подобно ангелам, увидев на земле прекрасные творения, смотрят на Рай. Увидя те временные чудеса уже в вечном виде в Раю, будто смотрят то на землю, то на Рай. То есть они наблюдают за двумя мирами.
По одной светлой лампе, по одному великому кораблю,
По одному самолёту – мы! Одного Всемогуще-Совершенного, одного Мудрого Всевышнего
По одному чуду могущества, по одному чудному творению Создателя,
По одной мудрой редкости, по одному гениальному созданию, по одному миру света – мы!
Сотней тысяч языков сто тысяч показываем доказательств, доводим до слуха людей, являющихся людьми.
Неверующих ослепшие глаза перестали видеть нас и слов они наших не слышат. Но глаголющие истину знамения – мы!
Печать на нас одна, одно на нас клеймо, Господу нашему мы послушны, освящаем и прославляем Его, признательно поклоняясь!
По одной вдохновлённой частице великого создания по имени “Млечный Путь” – мы!”
اَلْبَاقٖى هُوَ الْبَاقٖى
“(Аллах) Вечный, Он вечен”.
Саид Нурси
* * *
Шестое Письмо
بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ وَ اِنْ مِنْ شَىْءٍ اِلَّا يُسَبِّحُ بِحَمْدِهٖ
سَلَامُ اللّٰهِ وَ رَحْمَتُهُ وَ بَرَكَاتُهُ عَلَيْكُمَا وَ عَلٰى اِخْوَانِكُمَا مَادَامَ الْمَلَوَانِ
وَ تَعَاقَبَ الْعَصْرَانِ وَ مَادَارَ الْقَمَرَانِ وَ اسْتَقْبَلَ الْفَرْقَدَانِ
“Во имя Аллаха, который пречист от всех недостатков! Нет ничего, что не прославляло бы Его хвалой. Мир вам двоим, благословение и милость Аллаха, а также вашим братьям… Да пребудут над вами обоими и над вашими братьями милость Аллаха, Его мир и благодать до тех пор, пока есть дни и ночи, пока сменяют друг друга времена, пока существуют солнце и луна, и пока две полярных звезды стоят напротив друг друга”.
Мои усердные братья, мои преданные товарищи, являющиеся причиной моего утешения в этом чужом краю, зовущемся миром!
Поскольку Всевышний сделал вас моими товарищами, разделяющими со мной смыслы, дарованные моему мышлению, то, конечно, вы имеете право разделить со мной и мои чувства. Для того чтобы сильно вас не расстраивать, я, вычеркнув слишком мучительную часть, расскажу вам о некоторых из них в этой разлучной чужбине. Итак:
Последние два-три месяца я был очень одинок. Порой лишь один раз за пятнадцать-двадцать дней ко мне приходил какой-либо гость. Все остальное время я остаюсь один. И уже около двадцати дней рядом со мной нет пастухов, все разошлись.
Итак, глухой ночью, среди этих диких гор, вдали от всяких голосов, слыша лишь печальный шелест деревьев, я почувствовал себя находящимся внутри входящих друг в друга пяти разнообразных одиночеств.
Первое. По причине старости я остался на чужбине и в одиночестве без абсолютного большинства своих друзей и близких. Оттого, что они, оставив меня, ушли в Загробный мир, я ощутил себя в печальном одиночестве. И вот, среди этого одиночества предо мной открылся ещё один, уже другой круг одиночества. И в нём я тоже почувствовал тоску разлуки, родившуюся с уходом от меня большинства созданий, подобных ушедшей весне, с которыми я был взаимосвязан. И в этом одиночестве я почувствовал ещё один круг одиночества, возникшего от того, что я оказался вдали от родины и близких, оставшись один. И среди того одиночества ещё одно тоскливое чувство мне дали ощутить одинокие состояния ночи и гор. И от такого многократного одиночества я ощутил чрезвычайно одинокой свою душу, готовую к движению из этой тленной гостиницы в сторону вечности. Тогда я сказал: “Пресвят Аллах! Как же можно выстоять против этих мраков и одиночеств?..” И сердце моё запричитало:
О Господи! На чужбине, одинок, бессилен, слаб, болен, беспомощен, стар я.
Выхода не вижу, прошу спасения, каюсь, о помощи взываю к Божественной обители!
Тут же свет веры, сияние Корана и милость Всемилостивого поспешили мне на помощь. Те пять мрачных одиночеств они обратили в пять светлых надежд.
Язык мой произнёс: حَسْبُنَا اللّٰهُ وَنِعْمَ الْوَكٖيلُ “Достаточно нам Аллаха – Он Прекрасный Доверенный” (Коран 3:173).
Сердце же моё прочитало аят:
فَاِنْ تَوَلَّوْا فَقُلْ حَسْبِىَ اللّٰهُ لَٓا اِلٰهَ اِلَّا هُوَ عَلَيْهِ تَوَكَّلْتُ وَهُوَ رَبُّ الْعَرْشِ الْعَظٖيمِ
“А если они отвернутся, скажи “Достаточно мне Аллаха, нет божества, кроме Него, на Него я положился, и Он – Господь великого Трона” (Коран 9:129).
А мой разум, обращаясь к плачущему от мучений и страха нафсу, сказал:
Перестань несчастный причитать от бед, на Аллаха уповай.
Знай, что причитания твои – ещё большая беда,
Ещё большая ошибка, горе сами по себе.
Если нашёл ты Того, Кто дал тебе беду,
То знай, нашёл ты дар и радость большие, чем та беда.
Бросай стенать, благодари,
Похожие на грусть слезы смеются над состоянием твоим,
Все улыбаются.
Если ж не нашёл – полон мир твой страданьями и тленом,
Становится напрасным, знай.
Когда над твоей главой висит несчастие с огромный мир величиной,
Что кричишь от маленькой беды, ты на Аллаха уповай.
Рассмейся упованием в лицо беде, пусть и она засмеётся.
Со смехом она уменьшается, изменяется.
И подобно одному из моих учителей – Мавляне Джалялетдину – своему нафсу я также сказал:
اُو گُفْتْ اَلَسْتُ و تُو گُفْتٖى بَلٰى شُكْرِ بَلٰى چٖيسْتْ كَشٖيدَنْ بَلَا
سِرِّ بَلَا چٖيسْتْ كِه يَعْنٖى مَنَمْ حَلْقَه زَنِ دَرْگَهِ فَقْر و فَنَا
“Он тебя спросил: “Разве не Я твой Господь”, – ты же ответил: “Да, Ты мой Господь”. А какова благодарность за это, ты знаешь? Испытать беды. А знаешь ли смысл бед? Он в том, чтобы в нужде и несовершенстве присоединиться к хороводу (Его восхваления)”.
После этого и нафс мой тоже сказал: “Да, да! Со слабостью и упованием, с нуждой и просьбой о помощи открываются врата света, и рассеиваются мраки. Хвала Аллаху за свет веры и Ислама”. Я увидел, насколько высокую истину выражают слова знаменитого Хикем-и Атаийе:
مَاذَا وَجَدَ مَنْ فَقَدَهُ ۞ وَ مَاذَا فَقَدَ مَنْ وَجَدَهُ
то есть: “Что потерял тот, кто нашёл Всевышнего? И что нашёл тот, кто Его потерял?” То есть: “Нашедший Его – нашёл все, тот же, кто Его не нашёл, не найдёт ничего, а если что-то и найдёт, то лишь беду на свою голову”. И я понял смысл хадиса:
طُوبٰى لِلْغُرَبَاءِ “Счастье одиноким!” И возблагодарил Аллаха.
И вот, братья мои! Правда, эти мрачные одиночества осветились светом веры, однако их влияние на меня в некоторой степени осталось, и они пробудили во мне такие мысли: “Поскольку я одинок и нахожусь в одиночестве на чужбине, и уйду в одиночество, интересно, а не закончилась ли моя обязанность в этой гостинице? Дабы я мог доверить все вам и “Словам” и полностью порвать свои связи с миром”. Поэтому я беспокоил вас вопросом: “Достаточны ли “Слова” (то есть книги “Рисале-и Нур”), нет ли в них какого-то недочёта. То есть, завершена ли моя обязанность? Могу ли я со спокойным сердцем погрузиться в светлое, приятное, истинное одиночество и, забыв об этом мире, как сказал Мавляна Джалялетдин:
دَانٖى سَمَاعِ چِه بُوَدْ بٖى خُودْ شُدَنْ زِهَسْتٖى
اَنْدَرْ فَنَاىِ مُطْلَقْ ذَوْقِ بَقَا چَشٖيدَنْ
Знаешь, что такое радение? Это отказ от бытия. Потому что вкус вечности можно ощутить во всетленности.
– могу ли я искать высокого одиночества?”
اَلْبَاقٖى هُوَ الْبَاقٖى
“(Аллах) Вечный, Он вечен”.
Саид Нурси
* * *
Тринадцатое Письмо
بِاسْمِهٖ وَ اِنْ مِنْ شَىْءٍ اِلَّا يُسَبِّحُ بِحَمْدِهٖ
السَّلَامُ عَلٰى مَنِ اتَّبَعَ الْهُدٰى وَالْمَلَامُ عَلٰى مَنِ اتَّبَعَ الْهَوَى
“Во имя Аллаха! Нет ничего, что не прославляло бы Его хвалой. Мир следующим пути истины. Порицание следующим своим страстям!”
Мои дорогие братья!
Вы много спрашиваете меня о моем состоянии и спокойствии, о том, почему я не обращаюсь за удостоверением, и о причине моего безразличия к современной политике. Поскольку эти три вопроса повторяются очень часто, и задаются мне также духовно, то я вынужден ответить на них языком “Прежнего Саида”.
Ваш первый вопрос. Как ты поживаешь? Как твоё состояние?
Ответ. Бесконечно благодарю Всемилостивого и Милосердного Господа за то, что разные виды притеснений со стороны мирских людей Он обратил в разные виды милости. А именно:
Когда я, отрекшись от политики и отойдя от мира, размышлял в пещере одной горы о Вечной жизни, мирские люди насильно вытащили меня оттуда и отправили в ссылку. Мудрый и Милосердный Создатель обратил эту ссылку для меня в милость. Превратил то моё ненадёжное отшельничество в той горе, подверженное причинам, портящим искренность, в надёжное и искреннее уединение в горах Барлы. Будучи в плену в России, я вознамерился и молился о том, чтобы провести остаток жизни в какой-нибудь пещере. Всемилостивый и Милосердный сделал для меня той пещерой Барлу, дал мне в ней такую же пользу. Однако при этом не нагрузил моё слабое тело тягостными трудностями той пещеры. В Барле, единственно, у двух-трёх человек имелись некоторые подозрения. По причине этих подозрений у меня были трудности. И эти мои друзья будто думают о моем спокойствии. Однако из-за тех подозрений они причинили вред и моему сердцу, и служению Корану. И мирские люди выдали удостоверения всем ссыльным и, выпустив из тюрем преступников, амнистировали их, мне же, несправедливо, не дали ничего. Мой Милосердный Господь, для того, чтобы больше использовать меня в служении Корану, и с целью побудить меня больше написать «Слова», являющиеся сиянием Корана, в неком безсуетном виде оставил меня на этой чужбине и обратил это в большую милость. И ещё мирские люди оставили всех влиятельных и сильных лидеров и шейхов, которые могут вмешаться в их мир, в больших и маленьких городах, разрешив каждому из них встречаться с родственниками и со всеми остальными. Меня же несправедливо изолировали и отправили в деревню. Ни одному моему родственнику или земляку, за исключением одного-двух, не разрешили ко мне приходить. Мой Милосердный Создатель обратил эту изоляцию для меня в величайшую милость. Очистив моё мышление и освободив от всякой корысти, сделал это средством получения света Мудрого Корана в том виде, в каком он есть. И поначалу мирским людям показалось, что два написанных мной за два года простых письма – это слишком много. И даже сейчас им не понравилось, что за десять или двадцать дней или даже за месяц ко мне исключительно ради вечной жизни приходят один-два гостя. Из-за этого они меня притесняют. Мой Милосердный Господь, мой Мудрый Создатель превратил эти притеснения в милость для меня. Обратил их в приятное уединение и приемлемое Им отшельничество в течение этих трёх благословенных месяцев, дающих заработать девяносто лет духовной жизни. “Хвала Аллаху в любом состоянии”. Таково моё положение и состояние.
Ваш второй вопрос. Почему ты не обращаешься за удостоверением?
Ответ. В этом вопросе я осуждён Предопределением, а не мирскими людьми. И обращаюсь я к Предопределению. Когда оно даст разрешение и моё пропитание здесь закончится, тогда я отсюда уйду. Смысл этого состоит в том, что каждое дело, выпавшее на долю человека, происходит по двум причинам: внешней и истинной. Мирские люди стали внешней причиной, приведшей меня сюда. Божественное предопределение же – это причина истинная, оно обрекло меня на эту изоляцию. Внешняя причина поступила со мной не по праву, истинная же свершила справедливость. Внешняя думала так: “Этот человек слишком рьяно служит религии и знанию, может он будет вмешиваться в наши мирские дела”, – и из-за такой вероятности сослала меня и тем самым совершила в отношении меня трёхстороннее чудовищное насилие. Предопределение же увидело, что я не могу служить религии и знанию поистине, со всей искренностью и осудило меня на эту ссылку. Обратило их чудовищную несправедливость в удвоенную милость. И поскольку судья здесь – Предопределение, и оно справедливо, то обращаюсь я к нему. У внешней же причины есть лишь что-то вроде повода. Значит, обращаться к ним бессмысленно. Если бы в их руках было какое-то право, или сильная причина, тогда можно было бы обратиться и к ним.
Несмотря на то, что я полностью отдалился от их мира, да проглотит он их, и абсолютно отрёкся от политики, пусть она путается под их ногами, их вымышленные поводы и подозрения, конечно, являются беспочвенными. А потому я не хочу своим обращением к ним подтверждать их подозрения. Если бы у меня было хоть какое-то желание вмешаться в мирскую политику, за нити которой дёргают иностранные руки, то не то, что за восемь лет, оно проявилось бы уже за восемь часов, стало бы заметным. Между тем, вот уже восемь лет у меня не было никакого желания прочитать хотя бы одну газету, и я не читал их. Уже четыре года я нахожусь здесь под наблюдением и ни разу ничего такого за мной замечено не было. Значит у служения Мудрому Корану есть такая высота, которая выше всякой политики, и она не даёт опуститься до этой мирской политики, большей частью состоящей изо лжи.
Вторая причина, по которой я к ним не обращаюсь, состоит в следующем: Требовать справедливости у тех, кто справедливостью считает несправедливость, является несправедливостью по отношению к истине. Совершать такой проступок я не хочу.
Ваш третий вопрос. Почему ты настолько безразличен к мирской политике? Видя ужасные события, происходящие в мире, никак не меняешь свою позицию. Или может тебе это нравится? Или же ты боишься и поэтому молчишь?
Ответ. Служение Мудрому Корану строго запрещает мне приближаться к миру политики. Оно заставляет меня забыть даже думать об этом. Иначе все происшествия моей жизни свидетельствуют о том, что страх не мог и не может удержать меня от следования принципам, которые я считаю истиной. Да и чего мне бояться? С миром меня ничего не связывает, кроме смерти. У меня нет семьи и детей, о которых бы я думал. Нет имущества, за которое я бы беспокоился; нет почёта династии, за который нужно было бы переживать. Тем, кто не то что не помогает мне сберечь мирскую славу, состоящую из корыстно-лицемерного почёта, но тем, кто помогает её разрушить, я выражаю благодарность. Осталась лишь моя смерть. Она же – в Руке Всемогущего Создателя. Кто может её ускорить, когда время ещё не пришло? Вообще, мы из тех, кто предпочитает смерть в достоинстве, нежели жизнь в унижении. Один человек, подобный “Прежнему Саиду”, сказал:
وَ نَحْنُ اُنَاسٌ لَا تَوَسُّطَ بَيْنَنَا ۞ لَنَا الصَّدْرُ دُونَ الْعَالَمٖينَ اَوِ الْقَبْرُ
Мы такие люди, для которых среднего не существует. Мы находимся либо во главе мира, либо в могиле.
Точнее, служение Корану запрещает мне думать об общественно политической жизни человечества. А именно: Жизнь человечества – это некое путешествие. Благодаря свету Корана я увидел, что в это время его путь зашёл в некое болото. То падая, то вставая, караван человечества идёт среди грязной, зловонной жижи. Часть его следует по безопасной дороге. Другая часть же нашла некоторые средства, которые более-менее помогают ей спастись от грязи и трясины. Большинство же в темноте бредёт через эту грязную, зловонную топь. Двадцать процентов из них, по причине опьянения, посчитали эту грязную жижу благовонием и мажут её себе на лица и глаза. Падают, встают, пока не захлебнутся. Другие же восемьдесят понимают, что это болото, ощущают его грязь и вонь. Однако, они растерянны, не могут увидеть безопасной дороги.
Итак, в этой ситуации есть два выхода:
Первый. Взять дубину и привести тех двадцать пьяных в чувство.
Второй. Показав свет, указать тем растерянным благополучный путь.
Я вижу, что восемьдесят (из ста желающих вывести человечество) держат в руке дубину против тех двадцати. Однако тем восьмидесяти несчастным и растерянным беднягам свет они не показывают. Если и покажут,.. но поскольку у них в руках и свет, и дубина, то доверия не вызывают. Несчастный человек думает: “Может он подманивает меня светом, чтобы ударить дубиной”, – и опасается. А порой бывает, что когда дубина сломается, то исчезает или тухнет и свет.
Так вот, то болото – это распутная общественная жизнь человечества, полная беспечности и заблуждения. Те пьяные – это наслаждающиеся заблуждением упрямцы. Те растерянные – это люди, которым отвратительно заблуждение, но которые не могут из него выйти. Хотят спастись, но не могут найти дорогу. Растерянные люди. Те дубины же – это политические течения. А тот свет – это истины Корана. Со светом никто драться не станет, с ним не враждуют. Кроме проклятого шайтана, никто не станет питать к нему отвращения. И потому я тоже, для того, чтобы держать в руках Свет Корана, сказав:
اَعُوذُ بِاللّٰهِ مِنَ الشَّيْطَانِ وَ السِّيَاسَةِ
“Прибегаю к Аллаху от дьявола и политики”.
и, бросив эту политическую дубину, двумя руками ухватился за свет. И увидел, что в политических течениях, и среди сторонников, и среди противников, есть люди, влюблённые в этот свет. Урок Корана и показанный им свет нисходят с такой степени, которая намного выше всяких политических течений и сторон, они пречисты и далеки от всех их пристрастных пониманий. И никакая сторона, никакое крыло или фракция не должны уклоняться от них и в чем-то обвинять. Разве только это не дьяволы в человеческом образе, или же животные в людском обличье, считающие неверие и ересь (бид’а) политическими вещами и принимающие их сторону.
Слава Аллаху, по причине изолирования от политики, я не опустил цену алмазоподобных истин Корана под обвинениями в политической пропаганде. Напротив, со временем в глазах всех слоёв народа цена этих алмазов блестящим образом растёт.
اَلْحَمْدُ لِلّٰهِ الَّذٖى هَدٰينَا لِهٰذَا وَمَا كُنَّا لِنَهْتَدِىَ لَوْلَٓا اَنْ هَدٰينَا اللّٰهُ لَقَدْ جَٓاءَتْ رُسُلُ رَبِّنَا بِالْحَقِّ
“Хвала Аллаху, Который вывел нас на это! Мы бы не вышли, если бы Аллах нас не вывел к этому. Пришли посланцы Господа нашего с истиной” (Коран 7:43).
اَلْبَاقٖى هُوَ الْبَاقٖى
“(Аллах) Вечный, Он вечен”.
Саид Нурси
* * *
Двадцать Второе Сияние
بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ
“Во имя Него, Пречистого!”
Это моё очень конфиденциальное письмо было написано для моих самых близких и преданных братьев двадцать два года назад во время моего пребывания в селе Барла Испартской области. Поскольку оно имеет отношение к жителям и властям Испарты, то представляю его справедливому меру этого города, его правосудию и полиции. Если будет уместно, то пусть оно будет перепечатано в нескольких экземплярах, дабы те, кто на протяжении двадцати пяти-тридцати лет ищут мои секреты и следят за мной, поняли, что нам скрывать нечего. И пусть знают, что это письмо является нашей самой большой тайной!
Саид Нурси
Три указания
Будучи третьим вопросом семнадцатого пункта “Семнадцатого Сияния”, по причине суровости и охвата рассматриваемых вопросов, а также силы и красоты ответов, эта тема вошла в “Тридцать первое Письмо” в качестве “Двадцать второго Сияния”. Этот сборник должен предоставить ему место. Конфиденциально. Только для самых близких, верных и искренних моих братьев.
بِسْمِ اللّٰهِ الرَّحْمٰنِ الرَّحٖيمِ
وَمَنْ يَتَوَكَّلْ عَلَى اللّٰهِ فَهُوَ حَسْبُهُ اِنَّ اللّٰهَ بَالِغُ اَمْرِهٖ قَدْ جَعَلَ اللّٰهُ لِكُلِّ شَىْءٍ قَدْرًا
“Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного”. “А кто полагается на Аллаха, для того Он достаточен. Ведь Аллах совершает Своё дело; установил Аллах для каждой вещи меру”. (Коран 65:3).
В этой теме три указания
- ПЕРВОЕ УКАЗАНИЕ
Один серьёзный вопрос, касающийся меня и “Рисале-и Нур”, которым интересуются многие: “Хотя ты не вмешиваешься в бренную жизнь мирских людей, почему они при каждом удобном случае вмешиваются в твои дела, относящиеся к Иному миру? Ведь ни одна власть не вмешивается в дела отшельников и отрёкшихся от мира”.
Ответ. Ответом “Нового Саида” на этот вопрос является молчание. “Новый Саид” говорит: “Пусть за меня ответит судьба, предопределённая Всевышним”. Но вместе с этим, вынужденно предоставляет на время слово “Прежнему Саиду”, который говорит:
Ответ на этот вопрос должны дать власти Испартской области и его население. Потому что эта власть и этот народ намного больше меня причастны к смыслу, кроющемуся под этим вопросом. Поскольку за меня вынуждены думать и защищать власти, имеющие в своих рядах тысячи человек, и население, насчитывающее сотни тысяч душ, тогда зачем мне, не имея на то нужды, говорить с обвинителями и оправдываться?
Потому что вот уже девять лет я нахожусь в этой области. И чем дольше я здесь, тем больше отворачиваюсь от мира. Ничего скрытого у меня не осталось. Даже мои самые тайные, самые конфиденциальные брошюры находятся в руках властей и некоторых депутатов. Если бы я вмешивался в мирские дела либо пытался сделать это или хотя бы имел подобные мысли, заставляющие опасаться мирских людей, тогда почему, несмотря на то, что на протяжении девяти лет за мной ведётся пристальная слежка и при этом я, не скрывая излагаю свои мысли, приходящим ко мне людям, всё же власти мне не трогают меня? Если за мной есть какие-то преступления, вредящие народу, родине, их счастью и будущему, то вот уже девять лет за них ответственны эти власти, начиная от мера и до начальника сельской полиции. Для того, чтобы снять с себя ответственность, они вынуждены защищать меня и вопреки тем, кто в отношении меня “раздувает из мухи слона”, они должны наоборот делать из слона муху. А в таком случае, ответ на этот вопрос я препоручаю им.
Но что касается населения этой области, то причина по которой они вынуждены защищать меня больше, чем я сам состоит в следующем: на протяжении этих девяти лет мы посредством сотен брошюр, на деле показавших своё воздействие, трудились ради вечной жизни, крепкой веры и жизненного счастья этого благословенного народа, являющегося нашим другом и братом; и при этом от тех брошюр не возникло никакого шума и никто не понёс никакого вреда; и они не возбудили никаких политических или мирских злобных действий; и, слава Аллаху, посредством “Рисале-и Нур” Испартская область обрела в отношении силы веры и религиозной стойкости благословенность подобную той, что была у Благородного Дамаска прежних времён, или той, что имеется у всенародного медресе Исламского Мира – у Египетского Джами’уль Азхара. И тем самым в этой области сила веры превзошла безразличие, и стремление к поклонению перевесило распутство. И поскольку “Рисале-и Нур” помог обрести этой области такое религиозное достоинство, возвышающее его над всеми другими областями, то конечно все его люди, даже если среди них окажутся неверующие, вынуждены защищать меня и “Рисале-и Нур”. И поскольку моё незначительное право находится среди их очень серьёзных прав на защиту и мои обязанности в этом мире подошли к концу и так как, слава Аллаху, вместо такого бессильного бедняги как я, трудились и трудятся тысячи учеников, то я не вынужден защищать себя. Человек у которого есть тысячи адвокатов, сам себя защищать не станет.
- ВТОРОЕ УКАЗАНИЕ
Ответ на один критический вопрос.
Мирские люди говорят: “Почему ты обиделся на нас? Ни разу к нам не обратился и не хочешь с нами общаться. Говоришь, что мы тебя притесняем и жалуешься на нас. Между тем, у нас есть принципы, есть законы, соответствующие требованиям этого времени. Ты не хочешь следовать им. Тот, кто следует закону, угнетателем не является. Не принимающий же их является мятежником.
Например, в этот век независимости, в эту новую эпоху республик, в которую мы вступили, в соответствии с принципами равенства нашим основным правилом стал закон искоренения угнетения и насилия. Ты же под видом то наставника, то благочестивого отшельника привлекаешь к себе внимание и всеобщие симпатии и стараешься обрести некую силу, некое общественное положение, неподконтрольное властям; на что указывают твоё внешнее состояние и твоя прежняя жизнь. Такое положение же, выражаясь современным языком, может выглядеть нормальным лишь при деспотичном гнёте буржуазии. Однако поскольку с пробуждением и победой нашей народной массы, в нашем деле более приемлемы принципы социалистов и большевиков, то мы приняли эти законы социализма, и при этом твоё положение нам в не нравится. Оно идёт вразрез с нашими принципами. Поэтому у тебя нет права жаловаться и обижаться на те тяготы, которые мы тебе доставили”…
Ответ. Если тот, кто прокладывает какой-либо путь в общественной жизни человечества, не будет действовать в соответствии с естественными законами Вселенной, то в благих делах и в развитии ему не преуспеть. Все его деяния станут злом и разрушением. Поскольку имеется вынужденная необходимость действовать согласно естественным законам, то конечно, закон “абсолютного равенства” можно внедрить лишь с изменением человеческого естества и с устранением основополагающей мудрости сотворения человеческого рода. Да, я по своему происхождению и образу жизни отношусь к простонародью. И по своим убеждениям и мыслям я из тех, кто принял за правило принцип “Равенства прав”. И из справедливости, идущей от Ислама и из сострадания издавна я был среди тех, кто старался противостоять насилию и гнёту привилегированного класса, называемого буржуазией. Поэтому я всеми силами выступаю за полную справедливость и я против насилия, угнетения, притеснений и тирании.
Однако, природа человечества и заложенная в ней мудрость противоречат закону абсолютного равенства. Потому что Мудрый Творец, для того, чтобы показать Своё совершенное могущество и мудрость, из некой маленькой вещи создаёт много результатов, на одной странице пишет множество книг и что-то одно наделяет многими обязанностями. И вот, согласно этому великому секрету, Всевышний создал человеческий вид в таком естестве, которое прорастёт колосом, содержащим в себе тысячи видов, и покажет в себе столько уровней, сколько есть у тысяч других видов живых существ. Он не установил пределов для его способностей, чувств и тонкостей, как в случае с другими существами, но оставил его свободным и дал способности перемещаться по бесконечным уровням. И исходя из этого, человек обрёл образ наместника (халифа) Земли, плода Вселенной и царя живых существ.
Итак, самой важной основой и пружиной развития многообразия человеческого рода, – является испытание и истинно религиозное достоинство. Искоренение достоинства возможно с подменой человеческой сути, с погашением разума, умерщвлением сердца и уничтожением души. Да, есть такие совершенные слова, которыми нужно бы ударить по жестокому лицу этого века, несущего под маской независимости гнёт страшной тирании, но которые были ошибочно адресованы не заслуживающему их серьёзному человеку:
Возможно ли насилием и гнётом свободу уничтожить!
Попробуй, если сможешь понимание из человечности устранить!
Я же вместо них, чтобы ударить по лицу этого века, говорю:
Возможно ли насилием и гнётом истину уничтожить!
Попробуй, если сможешь сердце из человечности устранить!
Или же:
Возможно ли насилием и гнётом достоинство уничтожить!
Попробуй, если сможешь совесть из человечности устранить!
Да, подобно тому, как достоинство веры не является источником угнетения, так и не может быть оно причиной насилия. Притеснение и насилие говорят об отсутствии достоинства. И самым важным принципом достойных людей является то, что в общественную жизнь человечества они вмешиваются только лишь в образе слабости, бедности и смирения. Слава Аллаху, моя жизнь шла и идёт в согласии с этим принципом. Я не претендую на то, чтобы горделиво заявлять, что у меня есть достоинство. Однако, в виде сообщения о даре Всевышнего и с целью благодарности говорю:
Аллах по Своей милости и щедрости, даровал мне достоинство постижения истин веры и Корана и старания ради них. Слава Аллаху, этот Божий дар я на протяжении всей своей жизни, с Божьей помощью, расходовал ради пользы и счастья этой Исламской нации, и ни разу он не стал средством угнетения или насилия; подобно этому, желаемые беспечными людьми народные симпатии и радушный приём и признание людьми, по одной серьёзной причине, для меня отвратительны и я их избегаю. Поскольку из-за них пропали двадцать лет моей жизни, то я считаю их для себя вредными. Но принимаю их, как знак одобрения “Рисале-и Нур”, и поэтому не обижаю людей.
Итак, о мирские люди! Когда я абсолютно не вмешиваюсь в ваш мир, и ни в каком отношении не касаюсь ваших принципов, и когда по свидетельству девяти лет этой моей жизни в неволе, у меня нет совершенно никакого желания снова вмешиваться в мирские дела, на каком основании вы, подобно одному прежнему беззаконному человеку, постоянно искавшему удобного момента и вынашивавшему деспотичные идеи, так выслеживаете меня и притесняете? Какая в этом есть польза? Когда ни одна власть в мире не допускает таких надзаконных и никем не одобряемых мер, настолько подлые действия, произведённые в отношении меня, нужно обижаться не только мне, но и если узнает, то и всему человечеству, и даже всей Вселенной?
- ТРЕТЬЕ УКАЗАНИЕ
Один ложный и глупый вопрос.
Некоторые из чиновников говорят: “Поскольку ты находишься в этой стране; когда ты должен подчиняться её республиканским законам, почему ты уклоняешься от этого, прикрываясь отшельничеством? Например согласно законам нынешних властей; облачившись (вне исполнения обязанности) неким достоинством, угнетать этим часть народа, распространяя на них своё влияние, – противоречит закону республики, опирающейся на основу всеобщего равенства. Почему ты, не являясь должностным лицом выставляешься, дабы народ слушал тебя?”
Ответ. Те кто применяет закон, в первую очередь должны применить его к себе и лишь после этого могут применять его к другим. Вы же применяя к другим закон, который не применили к себе, сами раньше других нарушаете его и выходите против. Поскольку вы хотите применить ко мне закон абсолютного равенства, я вам на это говорю:
Когда рядовой солдат поднимется на общественное положение маршала и разделит с ним симпатии и почёт, оказываемые ему народом, и подобно этому маршалу удостоится тех симпатий и почёта; или же, когда тот маршал станет таким же простым как этот солдат, и обретёт его простое положение; и когда этот маршал вне своей обязанности потеряет всякую значимость; и если некий гениальный военачальник, ставший причиной победы армии, в глазах общественных симпатий, уважения и любви уравняется с неким самым глупым рядовым, тогда, согласно вашему закону равенства, вы можете мне сказать: “Не называй себя ходжой! Не принимай уважения! Отрицай своё достоинство! Прислуживай своей прислуге! Будь товарищем попрошаек!”
Если же скажете: “Эти уважение, положение и симпатии присущи времени исполнения обязанностей и тем, кто ими наделён. Ты же никаких обязанностей не несёшь и не можешь принимать уважение народа, подобно тем, кто их исполняет”.
Ответ. Если человек будет состоять из одного тела и если навечно останется в этом мире, и если врата могилы закроются, и смерть будет умерщвлена, и если при этом обязанности останутся только у военных и гражданских чиновников, тогда может в ваших словах и будет какой-то смысл.
Однако поскольку человек состоит не только из тела. Сердце, язык, разум и мозг не возможно оторвав от этого тела, скормить ему. От них не избавиться, они тоже требуют руководства…
И поскольку врата могилы не затворяются, и поскольку опасение за то, что ждёт по ту сторону могилы, является самой важной проблемой каждого человека… Конечно, обязанности и должности, которые должен уважать и подчиняться народ, не ограничены только в общественном, политическом и военном отношении мирской жизни. Да, подобно тому как выдача удостоверения тем кто отправляется в путешествие является некой обязанностью, так и наделение удостоверениями путников отправляющихся в сторону вечности, и при этом снабжение их на том мрачном пути светом, является такой обязанностью, которая по важности превзойдёт любую другую. И отрицать эту обязанность можно лишь с отрицанием смерти и с опровержением ежедневных свидетельств тридцати тысяч свидетелей, каждый день заверяющих печатями своих мёртвых тел утверждение اَلْمَوْتُ حَقٌّ “Смерть – истина”.
Поскольку есть духовные обязанности, опирающиеся на необходимые духовные потребности. И так как самой важной из этих обязанностей является, служащая паспортом для путешествия в вечность, фонарём сердца во мраке загробного мира, и ключом к вечному счастью, вера, а также обучение ей и её укрепление… Конечно, исполняющий эту обязанность религиозный учёный ни в коем случае не проявит неблагодарности, и не посчитает дарованный ему Божий дар и достоинство веры ничтожными, и не опустится до степени распутных и грешников. Не испачкает себя ересью и распутством низких людей! Так что причина отшельничества, которое вы не одобряете и считаете проявлением неравенства, лежит в этом.
Итак наряду с этой истиной, с такими как вы, мучающими меня своими наказаниями высокомерными людьми, чья гордыня из-за эгоизма и нарушения закона равенства достигает степени фараона, я не разговариваю. Поскольку высокомерные люди считают смиренность униженностью, то смиренность проявлять перед ними не нужно. Но для тех, у кого есть совесть, для скромных и справедливых я говорю:
Я, слава Аллаху, знаю о своих недостатках и слабости. И не то что не желаю какого-то горделивого уважаемого положения над мусульманами, но постоянно видя бесконечные недостатки и свою незначительность, с покаянием найдя утешение, желаю от людей не уважения, а молитв за меня. И я думаю, что все мои товарищи об этом моём убеждении знают. Есть только лишь вот что: в момент служения Мудрому Корану и во время урока истин веры, ради этих истин и из уважения к чести Корана, сохраняя во время урока требуемые этим положением достоинство и величие знания, чтобы не склонять головы перед заблудшими, я временно принимаю это достойное положение. И думаю, что мирские законы не в состоянии выйти против этого пункта.
Обращение, достойное удивления. Известно, что повсюду учёные люди судят с точки зрения науки и знания. Где бы и у кого они ни увидели знание и учёность, с точки зрения профессии начинают питать к нему уважение и дружеские чувства. Даже если приедет некий профессор из какого-то враждебного государства, то и тогда, из уважения к его знаниям и учёности, учёные люди этой страны навестят его и проявят почтение.
Между тем, в то время, когда самое высокое научное собрание Англии, пожелало услышать от Высшего Духовного Управления Мусульман, состоящий из шестисот слов ответ на шесть вопросов, один учёный, который подвергся неуважительному отношению со стороны представителей просвещения, дал на те шесть вопросов заслуживший одобрение ответ шестью словами; и при этом противостоя истинными знаниями и наукой, тот учёный разбил самые основные и важные законы иностранных философов; и опираясь на полученную от Корана силу знания и науки, он “преподал урок” Европейским философам; и за полгода до объявления независимости, он пригласив учёных, преподавателей и учащихся на диспуты в Стамбуле, ни о чём не спрашивая безукоризненно точно ответил на их вопросы (Примечание); и всю свою жизнь он посвятил счастью этого народа, и издав на турецком языке сотни своих произведений, он занимается его просвещением, и при этом он является и земляком, и единоверцем, и другом, и братом, но не смотря на это, больше всего неприятностей, враждебности и неуважения этот учёный видит от некоторых из тех, кто связан с учёными кругами, а также от малой части официальных мулл.
Так как же это можно назвать?.. Разве это цивилизованность? Разве это любовь к знаниям, любовь к Родине, к народу или к республиканскому строю? Нет и ещё раз нет! Абсолютно ничего подобного!.. Просто это Божественное предопределение показывает ему враждебность оттуда, откуда он ожидал дружелюбия, для того, чтобы из-за уважения людей в его знания не примешалось лицемерие.
Примечание: «Новый Саид» говорит: «Я не поддерживаю этих слов «Прежнего Саида», сказанных здесь с некой гордостью. Поскольку в этом вопросе я предоставил слово ему, то не могу заставить его замолчать. С желанием, чтобы он немного показал себялюбцам своё самолюбие, умолкаю”.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Нападки, которые по-моему заслуживают удивления и являются поводом для благодарения Аллаха:
У этих необыкновенно себялюбивых мирских людей в деле их себялюбия имеется такая чувствительность, что если бы она была осознанной, то их поведение могло бы достичь степени некого карамата или же некой большой гениальности. И это поведение состоит в следующем:
Чувствительностью своего себялюбия они словно чувствуют во мне некое желание выказать своё превосходство, которое я сам в себе не замечаю, и яростно выступают против него. За эти восемь-девять лет я уже восемь-девять раз имел опыт: после каких-либо их деспотичных обращений со мной, задумываясь о предопределении Всевышнего и вопрошая: “Почему они набросились на меня?”– я искал происки своего нафса. И каждый раз понимал, что этот мой нафс или неосознанно по-своему естеству склонился к высокомерию, или же обманул меня намеренно. И тогда мне оставалось лишь сказать: “Божественное предопределение, под несправедливостью этих тиранов, поступило со мной справедливо”.
Например, этим летом мои друзья посадили меня на красивого коня и я поехал на прогулку. Неосознанно в моей душе проснулось некое самодовольное желание поразвлечься, и мирские люди настолько яростно выступили против этого моего скрытого желания, что отбили не только его, но и многие другие мои аппетиты. И даже ещё к примеру в этот раз после Рамадана, по причине благоволения к нам посредством своего карамата одного большого святочтимого имама прежних времён, среди богобоязненности и искренности моих братьев и посреди уважения высоко думающих обо мне посетителей, мой нафс – когда я того не заметил – горделиво, будто под маской признательности, возжелал выказать превосходство. Тотчас эти мирские люди со своей бесконечной чувствительностью, словно они могут заметить даже частицу лицемерия, начали ко мне придираться.
Я благодарю Всевышнего за то, что их несправедливость стала для меня средством обретения искренности.
رَبِّ اَعُوذُ بِكَ مِنْ هَمَزَاتِ الشَّيَاطٖينِ ۞ وَاَعُوذُ بِكَ رَبِّ اَنْ يَحْضُرُونِ
اَللّٰهُمَّ يَا حَافِظُ يَا حَفٖيظُ يَا خَيْرَ الْحَافِظٖينَ اِحْفَظْنٖى وَ احْفَظْ رُفَقَائٖى مِنْ شَرِّ النَّفْسِ وَ الشَّيْطَانِ وَ مِنْ شَرِّ الْجِنِّ
وَ الْاِنْسَانِ وَ مِنْ شَرِّ اَهْلِ الضَّلَالَةِ وَ اَهْلِ الطُّغْيَانِ اٰمٖينَ اٰمٖينَ اٰمٖينَ
سُبْحَانَكَ لَا عِلْمَ لَنَٓا اِلَّا مَا عَلَّمْتَنَٓا اِنَّكَ اَنْتَ الْعَلٖيمُ الْحَكٖيمُ
“Господи, я прибегаю к Тебе от искушений дьяволов, и я прибегаю к Тебе, Господи, чтобы они не явились ко мне!” (Коран 23:97-98). “О Аллах, о Охраняющий, о Сохраняющий, о Самый Лучший из Защитников! Защити меня и близких моих от зла нафса и сатаны, от зла джиннов и людей, от зла злодеев и безбожников! Аминь! Аминь! Аминь!!!”… “Пречист Ты! Мы знаем только то, чему Ты нас научил. Воистину, Ты – Знающий, Мудрый!” (Коран 2:32).
* * *
Шестая Надежда
Двадцать Шестого Сияния
Однажды, находясь в тяжёлой ссылке, избегая людей, я остался один на вершине соснового холма в селении Барла. В своём одиночестве я старался найти некий свет. Одной ночью я находился на вершине высокой сосны, находящейся на пике этой высокой горы, в самодельной комнатке с открытым верхом. И старость мне напомнила о нескольких чужбинах, находящихся одна в другой. Как было разъяснено в Шестом Письме, некий печальный звук, исходящий лишь от поскрипывания и шелеста деревьев в ту глухую, беззвучную ночь, очень сильно затронул меня, мою старость и одиночество. Старость напомнила мне о том, что подобно тому, как этот день сменился на тёмную могилу ночи, а мир оделся в чёрный саван, точно так же и день твоей жизни сменит ночь, а день мира сменит ночь мира Берзаха. И нашептало уху моего сердца о том, что день лета жизни тоже переменится на ночь зимы смерти. И моя душа вынуждена была сказать:
Да, подобно тому, как я был отлучён от родины, так же я был в разлуке со своими любимыми, ушедшими в Иной мир за прошедшие пятьдесят лет своей жизни, и остался, плача им в след; и это было ещё более печальным и скорбным одиночеством, чем разлука с родиной. И эта ночь, и одинокое состояние этой горы в печальном отчуждении, намного больше так приблизило меня к печальному и доставляющему боль одиночеству, что моя старость мне сообщила о приближении времени расставания со всем миром. И в этом состоянии одиночества в одиночестве, и печалей в печали я искал некий свет, некую надежду. Неожиданно мне подоспела на помощь вера в Аллаха. И до такой степени она обнадёжила меня своей близостью, что если бы это многократное состояние одиночества, в котором я находился, умножилось бы в тысячу раз, то всё равно этого утешения было бы достаточно.
Да, о состарившиеся мужчины и престарелые женщины! Поскольку у нас есть Милостивый Творец, то для нас не может быть одиночества. А поскольку Он есть, то для нас всё есть. И поскольку Он есть, то значит, и ангелы у Него есть. А поскольку это является таковым, то наш мир не пуст. Пустошь гор и необитаемость пустынь заполнены рабами Истинного Господа. И кроме поклоняющихся разумных существ, с Его светом и с Его Именем и камни и деревья будут походить на образ неких общительных друзей. И языком своего состояния смогут разговаривать и веселить нас.
Да, доказательства и свидетельства, свидетельствующие о Его существовании по количеству созданий во вселенной и по числу букв в этой великой книге вселенной, и показывающие Его милость по количеству инструментов, продуктов питания и благ, которые могут являться для живых существ источником милосердия, милости и заботы, показывают нам Обитель нашего Творца, Создателя, Покровителя, который является Милостивым, Дарующим, Близким и Очень Любящим. И самыми лучшими заступниками для нас у Его Обителью являются наши бессилие и слабость. А временем бессилия и слабости является старость. Значит вместо того, чтобы быть обиженным на старость, являющуюся заступником у подобной Обители Всевышнего, необходимо наоборот любить её
* * *