Двенадцатый Луч
Из защиты в Денизлинском суде(*)
بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ
“Во имя Него, Пречистого от недостатков”
Господа!
Твёрдо сообщаю вам, что среди находящихся здесь людей, кроме тех, кто не связан или слабо связан с нами и с “Рисале-и Нур”, есть сколько хотите моих истинных братьев и товарищей по пути истины. С несомненными открытиями “Рисале-и Нур” мы твёрдо, как дважды два четыре, осознали, что смерть для нас, согласно секрету Корана, обратилась из вечной казни в справку об освобождении. Для тех же, кто нам противостоит и находится в заблуждении, эта неизбежная смерть является либо вечной казнью (если у них нет твёрдой веры в Иной мир), либо вечным и мрачным одиночным заточением (если они верят в Иной мир, но живут в заблуждении и распутстве). Интересно, разве есть в этом мире более важная и великая человеческая проблема, чтобы этот вопрос стал инструментом для её решения? У вас спрашиваю! Поскольку нет и быть не может, тогда что вы с нами боретесь? Самого сурового наказания от вас мы ждём с полной стойкостью, считая, что получаем справку об освобождении, дабы уйти в мир света. Тех же, кто нас отверг и ради заблуждения приговорил, мы, также, как видим вас здесь перед собой, несомненно считаем и даже можно сказать, видим приговоренными к вечной казни и к вечному одиночному заключению и, что они очень скоро понесут это наказание. А потому, по-человечески, нам их серьёзно жаль. Эту твёрдую и важную истину я готов доказать, убедив в ней даже самых упрямых! Если я не докажу её не то что этим некомпетентным, пристрастным и лишённым духовности экспертам, а даже самым большим ученым и философам, то согласен на любое наказание!
Итак, лишь в качестве примера, я представляю вам написанную в течении двух пятничных дней для узников, излагающую столпы, суть и основы “Рисале-и Нур”, став его некой защитительной речью, книгу “Плоды веры”, которую мы скрыто, преодолевая трудности, стараемся переписать новыми буквами, чтобы отправить её в инстанции Анкары. Так вот, прочтите её внимательно, и если ваше сердце (о вашем нафсе не говорю) меня не поддержит, то в нынешней моей полной изоляции можете подвергнуть меня каким угодно пыткам и оскорблениям – я промолчу!
Одним словом, или предоставьте “Рисале-и Нур” полную свободу, или, если это вам по силам, разбейте эту высокую и непоколебимую истину! Я до сей поры не думал ни о вас, ни о вашем мире, и не думал бы дальше, но вы меня вынудили. Может, Божественное предопределение направило нас на этот путь потому, что нужно было предостеречь вас. Мы же, сделав своим путеводителем святое правило:
مَنْ اٰمَنَ بِالْقَدَرِ اَمِنَ مِنَ الْكَدَرِ “Кто уверовал в судьбу, тот избавился от печали”
– вознамерились с терпением встречать все ваши притеснения.
Заключенный
Саид Нурси
***
* Поскольку Устаз Бадиуззаман Саид Нурси, внеся некоторые необходимые поправки и дополнения в Денизлинскую защитительную речь, представил её – по причине схожести обвинений – суду города Афьён, то большая часть Денизлинской защитительной речи была объединина с Афьёнской и названа “Четырнадцатым Лучом”.
بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ
“Во имя Него, Пречистого от недостатков”.
Господа!
Многие признаки дают мне твёрдую уверенность в том, что нас преследуют не ради властей за то, что якобы “мы нарушаем общественную безопасность страны, используя религиозные чувства”. Скорее, под этим ложным прикрытием за счёт безбожия нас преследуют за “нашу веру и за наше служение вере и общественной безопасности”, одним из множества подтверждений чего является следующее: “За двадцать лет двадцать тысяч экземпляров и частей “Рисале-и Нур” были прочитаны и приняты двадцатью тысячами человек. При этом ни разу не произошло, не было зафиксировано властями и не найдено двумя – старым и новым – судами ни одного инцидента, связанного с “нарушением учениками “Рисале-и Нур” общественного порядка”. Между тем, такая множественная и сильная пропаганда проявила бы себя происшествиями уже через двадцать дней. Значит, противоречащая принципу свободы совести “резиновая” сто шестьдесят третья статья закона, которая может распространяться на всех религиозных проповедников, является некой фальшивой маской. Безбожники, вводя в заблуждение учреждения власти и, обманывая правосудие, непременно хотят нас раздавить.”
Поскольку истина такова, то мы всеми силами заявляем:
— Эй несчастные, променявшие свою религию на этот мир и впавшие в абсолютное неверие! Делайте все, что в ваших силах. Погубит вас ваш мир! За святую истину, ради которой пожертвовали головами сотни миллионов героев, пусть будут отданы и наши головы! Мы готовы к любым вашим наказаниям и казням! При таком положении находиться вне стен тюрьмы в сто раз хуже, чем внутри её. Поскольку под направленной против нас полной тиранией нет никакой свободы – ни свободы мысли, ни свободы совести, ни свободы вероисповедания – то людям чести, религии и свободолюбия не остаётся ничего другого, как умереть или сесть в тюрьму. Мы же, говоря:
اِنَّا لِلّٰهِ وَاِنَّٓا اِلَيْهِ رَاجِعُونَ “Поистине, мы принадлежим Аллаху, и к нему мы возвращаемся!” (Коран 2:156) – полагаемся на нашего Господа.
Заключенный
Саид Нурси
***
بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ
“Во имя Него, Пречистого от недостатков”.
Господин председатель суда, Али Риза Бей!
Обращаюсь к вам с требованием защитить мои права. Я не знаю новых букв и старыми пишу очень плохо. И мне не дают видеться с другими людьми, словно я в полной изоляции. Даже обвинительное заключение у меня забрали через пятнадцать минут. И у меня нет возможности нанять адвоката. Даже представленную вам мою защитительную речь я с большими трудностями и частично скрыто смог переложить на новые буквы. И брошюру “Плоды веры”, являющуюся некой защитительной речью “Рисале-и Нур” и сутью его учения, я дал написать в нескольких экземплярах для того, чтобы дать один из них прокурору и отправить несколько других в инстанции Анкары. Их сразу забрали у меня и больше не дали. Между тем, суд Эскишехира давал нам в тюрьму печатную машинку. Мы свою защитительную речь, новыми буквами, в нескольких экземплярах печатали на ней. И тот суд тоже печатал. Так вот, моё важное требование таково: Или дайте нам печатную машинку сами, или позвольте нам раздобыть её. Дабы и мою защитительную речь, и брошюры, служащие защитительной речью “Рисале-и Нур”, мы могли напечатать в нескольких экземплярах новыми буквами и отправить их в Министерство юстиции, в Совет министров, в Национальное Собрание и в Государственный Совет. Потому что все основы обвинительного заключения взяты из “Рисале-и Нур”; и заявления с возражениями, касающиеся “Рисале-и Нур”, – это не какое-то мелкое происшествие или частное дело, которым можно было бы не придавать большого значения. Скорее, это некое всеобщее дело и большой прецедент, который серьёзно связан и с народом, и с государством, и с властью, и который привлечёт большое внимание всего исламского мира.
Да, те, кто скрытно нападают на “Рисале-и Нур”, под иностранным влиянием, желая сломить самую большую силу народа этой страны, заключенную в любви и братских чувствах всего исламского мира, скрыто используют политику для насаждения абсолютного неверия и второй раз вводят в заблуждение власть и правосудие, говоря: “Рисале-и Нур и его ученики используют религию в политических целях и, возможно, повредят общественному порядку”.
Эй несчастные! Хотя “Рисале-и Нур” с политикой не связан, но, поскольку он разрушает абсолютное неверие, то опровергает являющийся его низом анархизм и являющуюся его верхом абсолютную тиранию, рубит их под корень. Одним из сотен доказательств, того, что он обеспечивает общественный порядок, безопасность, свободу и справедливость, является эта, подобная его защитительной речи, брошюра “Плоды веры”. Пусть её изучат высокие ученые и общественные собрания. Если они не подтвердят мои слова, то я согласен на любое наказание и на казнь под пытками!
Заключенный
Саид Нурси
***
بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ
“Во имя Него, Пречистого от недостатков”
Господин Председатель!
В постановлении взяты за основу три пункта:
Первый: организация сообщества. Я беру в свидетели всех находящихся здесь учеников “Рисале-и Нур”, всех, кто со мной встречался, читал и писал; спросите у них, ни одному из них я не сказал: “Давайте организуем некое политическое или тарикатское сообщество”. Мной постоянно говорилось: “Мы должны стараться спасти свою веру”. Кроме святой исламской общины, в которую входят все обладатели веры, состоящей из более чем трёхсот миллионов человек, ни о каком другом обществе мы не говорили. И в отношении братства всех носителей веры, которые в Коране названы “Людьми Аллаха”, по причине нашего служения Корану, мы находим себя в кругу “Людей Корана”, “Людей Аллаха”. Если в постановлении имеется ввиду такой смысл, то мы всей душой, совершенно гордо в этом признаемся. Если же подразумевается нечто иное, то мы об этом ничего не знаем!
Второй пункт: придав ложный смысл некоторым фразам нескольких брошюр, таких как “Брошюра о женском покрытии”, брошюра “Шесть атак” и её “Постскриптум”, которые, как признается в постановлении и подтверждается рапортом полиции Кастамону, в совершенно нераспространяемом виде находились под кучами угля и дров, а также в закрытых сундуках и, которые прошли через изучение и критику Эскишехирского Суда, были искуплены лёгким наказанием и держались в строгой конфиденциальности; постановление переносит нас на девять лет назад и обвиняет в том, за что мы уже понесли наказание.
Третий пункт: во многих местах постановления, такими выражениями, как: “может нарушить общественный порядок или может ему повредить”, – факты подменяются вероятностью. У каждого есть возможность совершить убийство, но разве можно его обвинять за эту возможность?
Заключенный
Саид Нурси
***
بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ
“Во имя Него, Пречистого от недостатков”
Господин Председатель!
Предлагаю Вашему вниманию мою защитительную речь, отправленную мной в виде обращения в инстанции Анкары, а также ответное письмо канцелярии премьер министра, говорящее о сочтении моего обращения важным. В этой моей защите имеются твёрдые ответы на безосновательные и пристрастные подозрения, изложенные против нас обвинением. Также в ней представлены мои возражения на противоречащие действительности и не имеющие логики многие слова местного эксперта, построенные на пристрастных и поверхностных протоколах из других мест.
Например, как я уже сообщал Вам раньше, в Эскишехирском суде, когда меня хотели осудить по сто шестьдесят третьей статье, я сказал: “Поскольку такое же число депутатов – сто шестьдесят три из двухсот входящих в Республиканское правительство – своими подписями проголосовали за выделение на мой университет (медресе) в Ване ста пятидесяти тысяч банкнот, и тем самым Республиканское правительство проявило ко мне благосклонность, то это отменяет действие в отношении меня сто шестьдесят третьей статьи”. Тот эксперт же переправил это так, что получилось: “Сто шестьдесят три депутата выступили против Саида”. Так вот, сторона обвинения также, основываясь на этом абсолютно безосновательном обвинении эксперта, обвиняет нас. Между тем, высокая научная комиссия, которая по решению вашего собрания исследовала и изучала все части “Рисале-и Нур”, единогласно постановила: “В том, что написано Саидом и учениками “Рисале-и Нур” не имеется никаких признаков, того, что они, используя религию и святыни, подстрекали к подрыву государственной безопасности или к организации некого сообщества, или имели плохие замыслы в отношении властей. И из переписки учеников Саида становится понятно, что в их действиях не было плохого умысла против властей, желания организовывать некое сообщество или тарикат”.
И эксперты единогласно вынесли решение: “Девяносто процентов книг Саида Нурси ни коим образом не отклонились от основ чистосердечия, бескорыстия, научности, истины и религии; явно, что в них не содержится никакого умысла использования религии в собственных целях, организации сообщества и подрыва безопасности. Таковыми же являются и письма переписки его учеников друг с другом и с Саидом Нурси. За исключением пяти или десяти конфиденциальных, выражающих жалобы и ненаучных брошюр, все остальные написаны с целью разъяснения каких-либо аятов или растолкования истин хадисов. На девяносто процентов это книги, в которых на примерах, ясно раскрываются основы вероубеждения и термины, касающиеся религии, веры, Аллаха, Пророка и Иного мира, а также они содержат научные взгляды, нравственные наставления и советы для молодёжи и стариков, поучительные случаи, взятые из жизненного опыта, и полезные повествования. Они ни коим образом не направлены против правительства, власти и общественного порядка.”
Так вот, сторона обвинения, не принимая во внимание рапорт этих высоких экспертов, поразительным образом обвиняет нас на основании старого, запутанного и неполноценного рапорта, что нас по-настоящему очень огорчает. Мы, конечно, не считаем это достойным здравой беспристрастности этого справедливого суда. Даже (пусть не будет понято неправильно) у одного бекташи спросили: “Почему не совершаешь намаз?” Он ответил: “В Коране говорится:
لَا تَقْرَبُوا الصَّلٰوةَ
“Не приближайтесь к намазу” (Коран 4:43)
Ему сказали: “Ты читай и то, что дальше, то есть:
وَ اَنْتُمْ سُكَارٰى
“Когда вы пьяны” (Коран 4:43)
Он же ответил: “Я ведь не хафиз”. Также и здесь, выхватив одну фразу из “Рисале-и Нур”, не учитывая излагающую её результат и трансформирующую её смысл концовку, поворачивают эту фразу против нас. В моей представляемой Вам защитительной речи приведены ещё тридцать-сорок примеров подобного произвола, свидетельствующих против обвинительного заключения. Изложу один интересный случай из тех примеров:
В Эскишехирском суде, в следствии какой-то ошибки, сторона обвинения употребила в отношении уроков веры “Рисале-и Нур” такие слова, как: “Они портят народ”. И, хотя впоследствии обвинитель отказался от такого выражения, через год после суда один из учеников “Рисале-и Нур”, по имени Абдурраззак, сказал:
“Эх ты, несчастный! Ты называешь “порчей” наставления “Рисале-и Нур”, который удостоился одобрительных указаний тридцати трёх аятов Корана и, религиозная значимость которого проявилась согласно скрытому сообщению трёх караматов Имама Али (да будет доволен им Аллах) и твёрдому уведомлению Гавса Азама (Гейляни); и за двадцать лет не нанёс властям никакого вреда, не повредил никому, и вместе с тем, просвещает и наставляет тысячи сынов отечества, укрепляет их веру и исправляет их нравы. Аллаха ты не боишься? Пусть отсохнет твой язык!”
Теперь, хотя прокурор видел эти справедливые слова того ученика, поручаю вашей беспристрастности и совести его выражение: “Саид распространяет вокруг себя порчу”.
Желая придраться к урокам “Рисале-и Нур”, касающимся общественной жизни, обвинение говорит: “Престол и место религии – совесть. Она не имеет отношения к закону. Поскольку раньше имела, то в обществе происходили раздоры”. Я же говорю: “Религия – это не только вера, её второй частью являются благодеяния. Разве для того, чтобы предупредить совершение очень многих отравляющих жизнь общества великих грехов, подобных убийству, прелюбодеянию, воровству, азартным играм и пьянству, достаточно только страха перед тюрьмой или перед полицейской слежкой? Тогда в каждом доме и даже возле каждого человека должно находиться по полицейскому или по тайному агенту, дабы непослушные души удержали себя от той грязи. Так вот, “Рисале-и Нур”, с позиции веры и благодеяний, помещает в голове каждого человека некого постоянного духовного сторожа. Напоминая о тюрьме Ада и о Божественном наказании, легко спасает от дурного.”
>
И, увидев подписи под красивым, необычайным и чудесным совпадением в одной брошюре, обвинение делает неуместный вывод: “Это члены сообщества”. Интересно, разве такого же вида подписи в журналах предпринимателей или трактирщиков можно назвать каким-то сообществом? В Эскишехире тоже были такие же подозрения. Когда я дал ответ и показал брошюру “Чудеса Ахмада”, они были изумлены. Если бы между нами имелось какое-либо мирское сообщество, то люди, потерпевшие из-за связи со мной столько вреда, конечно, убежали бы от меня с полным отвращением. Значит, также, как я и вы имеем связь с Имамом Газали, и она не рвётся, потому что касается не этого мира, а потустороннего; точно также и эти невинные, чистые и искренние верующие из-за уроков веры проявили такую сильную связь с подобным мне бедолагой. Это и породило подозрения в организации нами некого воображаемого, вымышленного политического сообщества. Моё последнее слово:
حَسْبُنَا اللّٰهُ وَنِعْمَ الْوَكٖيلُ
“Достаточно нам Аллаха, Он – Прекрасный Доверенный!” (Коран 3:173)
Находящийся в одиночном заключении
Саид Нурси
***
Эта часть очень важна
بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ
“Во имя Него, Пречистого от недостатков”
Важная часть заключительного слова
Господа! Уважаемый Председатель, будьте внимательны! Осудить “Рисале-и Нур” и его учеников – все равно, что непосредственно поддержать абсолютное неверие и осудить истины Корана и веры, тем самым стараясь перекрыть великую дорогу, по которой на протяжении тысячи трёхсот лет каждый год следуют триста миллионов человек и которая триста миллиардов мусульман ведёт к истине и счастью двух миров, что значит привлечь к себе возражения и неприязнь всех них. Потому что идущие по этой дороге помогают молитвами и благодеяниями тем, кто по ней уже прошёл. И это станет причиной падения на эту благословенную страну некого конца света. Интересно, если на Великом Суде перед лицом этих трёхсот миллиардов истцов у вас будет спрошено: “Произведения и книги таких безбожников, как Доктор Дузи, которые полностью, от начала до конца противостоят вашему исламскому сознанию, вашему отечеству и вашей религии и такие произведения, как “История Ислама” по французски, свободно читаются безбожниками в библиотеках, и ученики этих книг, согласно вашим законам, являются сообществом, вы же не преследовали ни их, ни таких противостоящих вашей политике сообществ, как безбожники, коммунисты, анархисты и комитеты разлагающие общество. Так почему же навесив ярлык некого сообщества, вы преследуете дружбу и братство ради Иного мира, не имеющих связи ни с какими политическими сообществами искренне религиозных людей, которые без каких бы то ни было политических намерений лишь следовали великой дороге веры и Корана и, чтобы спасти себя и своих соотечественников от вечной казни и бесконечного одиночного заключения, читали такое истинное и правдивое произведение, как “Рисале-и Нур”, являющееся настоящим толкованием Корана? Зачем хотели осудить и осудили их по такому поразительному закону?” – Что тогда вы ответите? И вводящие вас в заблуждение, обманывающие правосудие и заставляющие власть вредным для страны и народа образом заниматься нами – наши противники – безбожники и лицемеры, называя абсолютный деспотизм “Республиканством”, сделав абсолютное вероотступничество режимом, дав абсолютному распутству имя “Культура” и назвав безбожный произвол насилия “Законом”, обманывая вас, отвлекая власть и давя нас, наносят удар исламскому суверенитету, нации и отечеству в пользу иностранного вмешательства.
Господа! То, что за четыре года сильные землетрясения произошли точно во время сильных нападений и давления на учеников “Рисале-и Нур”, и каждое землетрясение точно совпало со временем нападок; а также то, что с прекращением нападений землетрясения утихали, говорит о том, что за небесные и земные бедствия, пришедшие вместе с нынешним нашим заключением, ответственны вы!..
Находящийся в одиночном заключении в Денизлинской тюрьме
Саид Нурси
***
بِاسْمِهٖ سُبْحَانَهُ
“Во имя Него, Пречистого от недостатков”
Ещё одна часть последнего слова
Господа!
Поскольку я не могу знать нынешней общественной жизни, я был весьма удивлён тем, что вы несмотря на наши весьма твёрдые ответы и на единодушное подтверждение их экспертами из Анкары, настолько упорно и настойчиво подводите нас, согласно позиции прокурора, под обвинение в организации сообщества, что, по-вашему, непременно станет причиной нашего осуждения. И, когда я пребывал в этом потрясении, на сердце мне пришёл такой смысл: Поскольку фундаментом общественной жизни и необходимой потребностью человеческого естества, и, начиная от жизни семьи, до жизни рода, нации, всех мусульман и всего человечества, самой необходимой и мощной связью, некой точкой опоры и утешения против нападений материальных и духовных причин, видимых каждым человеком во вселенной, с которыми он не в силах справиться в одиночку, и которые, будучи почвой для вреда и поражения, мешают исполнению человеческих и исламских обязанностей, являются дружба, братские объединения и собрания; особенно это касается не имеющих никакой политической подоплёки, достойных многих похвал и одобрений, уроков веры и собраний на них учеников “Рисале-и Нур”, являющихся товарищами на пути истины, сплочёнными против вредных для отечества и народа вещей, и несущими искреннюю дружбу по урокам веры и Корана, представляющим собой мощное средство достижения счастья в религии и в обоих мирах, то, конечно и непременно, называющие их “политическим сообществом” люди – или очень скверным образом обманулись, или же являются весьма жестокими анархистами, несущими дикую вражду к человечности, фараонскую неприязнь к Исламу, самую плохую и деградировавшую анархическую ненависть к общественной жизни и некое упрямое, вероотступническое противоборство в отношении этой страны, народа, исламского суверенитета и религиозных святынь. Или же это какие-то действующие исподтишка безбожники, которые обманывают правосудие и власть, дабы наше духовное оружие, которое мы до сих пор использовали против этих дьяволов, фараонов и анархистов, обернулось против наших братьев и отечества, или же поломалось.
Заключенный
Саид Нурси
***
Господа! Позвольте мне в вашем присутствии сказать несколько слов, внешне вам, в действительности же против тайного комитета, разлагающего общество, принявшего очень многие формы, который на протяжении уже тридцати-сорока лет, действуя в пользу иностранцев, от имени неверия и безбожия, с намерением испортить этот народ и расколоть эту страну, при каждом удобном случае нападает на истины Корана и веры, обращаясь к бессовестным и невнимательным чиновникам, которыми прикрывается этот комитет в нашем деле и обманывающим этот суд агитаторам в мусульманском обличии.
(Однако, оправдательный приговор, вынесенный на следующий день, отклонил эту суровую речь.)
Находящийся в полной изоляции в одиночном заключении
Саид Нурси
***
Истинный ответ на серьёзный вопрос
Некоторые из больших чиновников спросили у меня: “Мустафа Кемаль предлагал тебе с жалованием в триста лир стать всеобщим проповедником (ваизом) Курдистана и Восточный вилайетов вместо Шейха Синуси. Почему ты не согласился? Если бы ты принял это предложение, то стал бы причиной спасения жизней сотни тысяч людей, убитых во время мятежа!”
Я же ответил им следующее: “Вместо спасения двадцати-тридцати лет мирской жизни тех людей, “Рисале-и Нур” стал причиной обретения миллионов лет вечной жизни каждым из многих сотен тысяч соотечественников, чем тысячекратно покрыл те потери. Если бы я принял то предложение, то “Рисале-и Нур”, который не может быть инструментом ни в чем, независимый и несущий в себе секрет искренности, не появился бы на свет. И даже в тюрьме своим уважаемым братьям я сказал: “Если за суровые пощёчины книг “Рисале-и Нур”, отправленных в Анкару, эти судьи приговорят меня к казни, то будьте свидетелями: если они с “Рисале-и Нур” спасут свою веру и избавятся от вечной казни, я всей душой их прощаю!”
После нашего оправдания, в Денизли, большим главам, начальнику полиции с инспекторами и тем, кто надоедал мне слежкой, я сказал: “Чудо “Рисале-и Нур”, которого невозможно отрицать, состоит в том, что за девять месяцев исследований в моей двадцатилетней угнетённой жизни, в сотнях брошюр и писем и среди тысяч учеников не нашлось ни единого признака, ни единой связи ни с одним течением, ни с каким сообществом и ни с одним зарубежным или внутренним комитетом. Разве какой-либо ум или предусмотрительность способны настолько все продумать? Если наружу выйдут все личные тайны одного человека за несколько лет, то наверняка найдётся двадцать статей, по которым его можно будет пристыдить и осудить. Поскольку это так, то вам придётся сказать или: “Это дело ведёт некий удивительный и непобедимый гений”, или: “Это весьма благосклонное Божественное покровительство”. Бороться с таким гением, конечно значит совершить ошибку. Для народа и страны это большой вред. А выходить против такого Божественного покровительства и благосклонности равносильно фараонскому упрямству.”
Вы можете сказать: “Если мы предоставим тебе свободу, не будем за тобой наблюдать и следить, ты, со своими уроками и тайными секретами, можешь внести смуту в нашу общественную жизнь”.
Я же отвечаю: “Все, без исключения мои уроки прошли через руки властей и правосудия, которые не нашли в них ничего, за что можно было бы дать хотя бы один день наказания. Сорок-пятьдесят тысяч экземпляров брошюр с этими уроками ходят среди народа, встречаясь с большим вниманием и интересом, и при этом не принесли ничего, кроме пользы, никому не нанесли никакого вреда. И то, что ни прежний суд, ни новый не смогли найти ни одной статьи, по которой нас можно было бы осудить, а новый единодушно нас оправдал; прежний же – из почтения к одному большому мирскому человеку – сделав поводом несколько фраз из ста тридцати брошюр, лишь на основании собственных убеждений смог дать по шесть месяцев срока пятнадцати из ста двадцати моих арестованных братьев, что является твёрдым доказательством того, что ваши нападки на меня и на “Рисале-и Нур” являются ни чем иным, как отвратительным притеснением, основанным на бессмысленных подозрениях! И новых уроков у меня нет, и никаких скрытых секретов у меня не осталось, чтобы своей слежкой старались их нейтрализовать.
Я сейчас очень нуждаюсь в свободе. Двадцати лет бессмысленных, несправедливых и бесполезных слежек достаточно! Моё терпение кончилось. Из-за старческой слабости я могу начать проклинать, чего не делал до сих пор. “Стоны угнетённых доходят до самого Божественного Престола”, – является сильной реалией.”
Затем эти несчастные тираны, занимающие в этом мире высокие посты, сказали: “Ты за двадцать лет ни разу не одел нашего головного убора. Не обнажил голову ни перед старым, ни перед новым судом и всегда одет по-старому. Однако, семнадцать миллионов одеваются в такую (новую) одежду”. Я же ответил: “Не семнадцать миллионов и даже не семь миллионов, а скорее только семь тысяч опьянённых поклонников Европы оделись в это добровольно и приняв сердцем; я же вместо того чтобы по принудительному закону и согласно разрешающим нормам шариата принять одежду этих семи тысячь, с богобоязненностью и согласно основных норм шариата предпочитаю одежду семи миллиардов человек. О таком, как я, отшельнике, который вот уже двадцать пять лет, как отрёкся от общественной жизни, нельзя сказать: “Он упрямствует и противостоит нам”. Да, даже если бы это было упрямством, то, поскольку его не смогли сломить ни Мустафа Кемаль, ни два суда, ни власти трёх вилайетов, вы кто такие будете, что так, попусту, во вред народу и власти, силитесь с ним справиться!? Даже если и политический оппозиционер, то человек, который, по вашему подтверждению, уже больше двадцати лет, как оборвал свои связи с миром и, можно сказать, больше двадцати лет назад умер, теперь вновь придя к жизни, уже не станет без толку лезть в политику и, нанося себе большой вред, бороться с вами, а в таком случае, опасаться его оппозиционности – глупость. И поскольку серьёзно говорить с глупцами также глупо, то я отказываюсь разговаривать с такими, как вы. Делайте что хотите, но унижаться не стану!” – Эти мои слова их и разозлили, и заставили замолчать.
Моё последнее слово:
حَسْبُنَا اللّٰهُ وَنِعْمَ الْوَكٖيلُ ۞ حَسْبِىَ اللّٰهُ لَٓا اِلٰهَ اِلَّا هُوَ عَلَيْهِ تَوَكَّلْتُ وَهُوَ رَبُّ الْعَرْشِ الْعَظٖيمِ
“Достаточно нам Аллаха, Он – Прекрасный Доверенный!” (Коран 3:173) “Довольно мне Аллаха, нет божества, кроме Него, на Него я положился, ведь Он – Господь Великого Престола!” (Коран 9:129).
***
В этот раз в своей небольшой защитительной речи я сказал:
— Содержащиеся в “Рисале-и Нур” сострадание, совесть, истина и правда запретили нам политику. Потому что невинные попадут в беду, и мы можем оказаться их угнетателями. Некоторые люди пожелали объяснения этого. Я же сказал:
В нынешнем бурном веке, из-за порождённых жестокой цивилизацией эгоизма и национализма, а также из-за исходящего от мировой войны военного произвола и из-за исходящей от заблуждения безжалостности, распространились чрезмерный произвол и ужасная тирания, что если люди истины будут защищать свои права физической силой, то или с чрезмерным произволом, по причине сторонничества, погубят многих несчастных людей, а в таком состоянии они и сами станут тиранами или же окажутся побеждёнными. Потому что люди, действующие и нападающие следуя таким чувствам, за ошибки одного-двух человек, под ничтожным предлогом бьют и давят ещё два-три десятка людей. Если люди истины будут, следуя истине и справедливости, бить только бьющего, то по сравнению с понесёнными потерями получат в тридцать раз меньше, оставшись в состоянии побеждённого. Если же согласно деспотичному закону адекватного ответа эти люди истины тоже, за ошибки одного-двух преступников раздавят двадцать-тридцать бедолаг, тогда от имени справедливости они свершат ужасную несправедливость.
Итак, таковы истинные причины и мудрость того, что, по велению Корана, мы всячески и с отвращением избегаем политики и вмешательства в дела властей. Иначе, у нас есть такая сила истины и справедливости, что мы полностью и весьма прекрасно могли бы защитить свои права. И поскольку все в мире преходяще и тленно, и смерть не умирает, а врата могилы не закрываются, трудности же обращаются в милость, то, конечно, мы, уповая, с терпением и благодарностью, храним молчание. Если же насильно нарушить наше молчание, то это будет полностью противоречить и совести, и справедливости, и преданности родине, и любви к народу.
Заключительное слово: Нет ничего, что могло бы послужить причиной борьбы с нами представителей власти, политиков, органов надзора, юстиции и полиции. Есть только то, что из-за своего фанатичного безбожия, исходящего от страшной человеческой чумы, материализма и абсолютного неверия, которые ни одна страна в мире не поддержит и которые не нравятся ни одному разумному человеку, некоторые скрытые безбожники, обманывая своим дьявольским коварством часть официальных лиц и внушая им опасения, направляют их против нас. Мы же говорим: “Даже если вы направите против нас не только нескольких мнительных чиновников, но и весь мир, то и тогда, опираясь на мощь Корана и защиту Всевышнего Аллаха, мы не отступим. Не сдадимся перед этим вероотступническим неверием и безбожием!..
Саид Нурси
***